Старинов Илья Григорьевич (родился 2 августа 1900 года в селе Войново в Орловской области, умер 18 ноября 2000 года) – советский военный деятель, партизан-диверсант, полковник, «дедушка русского спецназа». С 1902 года семья Стариновых, которая состояла из 8 человека жила в железнодорожной будке. Однажды ночью мальчик проснулся от громких взрывов. Оказалось, что его отец обнаружил на путях лопнувший рельс и, не надеясь на то, что машинист заметит это и остановится, положил на рельсы петарды. Данные петарды смогли задержать состав, а увиденное произвело на маленького Илью сильное впечатление и во многом предопределило его судьбу.
Во время Гражданской войны Илья Старинов принимал участие в боях против Деникина и Врангеля, в 1919 году он попадает в плен, но ему удается бежать и вновь вернуться в строй. После завершения Гражданской войны Старинов с отличием оканчивает Воронежскую школу военно-железнодорожных техников. После этого его отправляют в Киев в 4-й Краснознаменный Коростенский железнодорожный полк, в полку Старинов становится начальником подрывной команды. Уже в те годы молодой советский командир начинает задумываться над разработкой портативной мины, которую можно было бы использовать для подрыва воинских эшелонов. Как практик, он отлично понимал, что такая мина должна быть удобной, простой, надежной, а взрыватель к ней безотказным.
Тогда по всей стране вблизи городов и сел можно было найти большое количество неразорвавшихся снарядов, и Старинов, пользуясь случаем, исследовал устройство их взрывателей. Тогда же он получил положительный опыт выплавления взрывчатки из бомб и снарядов. В 1923-1924 годах Старинова привлекали как эксперта при расследовании диверсий на железных дорогах страны. А летом 1924 года комроты Илья Старинов принимал участие в строительстве железной дороги Орша-Лепель, сочетая в себе умение не только взрывать, но и строить железные дороги.
С 1929 года Старинов начинает заниматься профессиональной подготовкой диверсантов-подпольщиков, которые в случае возможной войны должны были осуществлять диверсии в тылу войск противника. Взявшись за новое дело, Старинов сумел организовать мастерскую-лабораторию, в которой совместно с товарищами занимался созданием образцов мин, которые наилучшим образом подходили для ведения партизанских действий. В данной лаборатории появились на свет так называемые «угольные мины», автоматические мины, с успехом использовавшиеся в годы Великой Отечественной войны. Здесь же под непосредственным руководством Старинова был спроектирован «колесный замыкатель», который прошел боевое крещение во время гражданской войны в Испании. Здесь же отрабатывались различные варианты подрыва поездов и автомобилей минами, которые управлялись с помощью бечевки или по проводам.
В начале 1930-х годов оборона СССР на его западных рубежах во многом строилась на развитой сети партизанских формирований. Предполагалось, что армии противника, перейдя государственную границу и углубившись в советскую территорию до сотни километров, подойдут к укрепрайонам и увязнут в позиционной войне. В это время в тылу противника должны были начать свое действие партизаны. Через определенное время, лишившись налаженного подвоза боеприпасов, свежего пополнения, а также продовольствия, армии противника вынуждены были бы отступить. Вместе с неприятелем отошли бы и партизанские формирования, который продолжили бы осуществление диверсии уже на территории противника. В случае необходимости им разрешался переход госграницы.
Это была достаточно хорошо продуманная система, которая была рассчитана как на оборону, так и на атаку. Партизанские базы разрабатывались и вне территории СССР. Велась подготовка маневренных партизанских формирований, которые были способны действовать на территории неприятеля. Однако вся данная система в 1937 году по решению политического руководства страны была уничтожена. Факт уничтожения разработанной партизанско-диверсионной системы имел для СССР самые негативные последствия. В годы Великой Отечественной войны создавать ее пришлось заново. Позднее Илья Старинов называл свертывание подготовки к партизанской войне одной из величайших ошибок высшего руководства СССР. Старинов утверждал, что немецкую армию удалось бы разбить минимум на 1 год раньше и с меньшими потерями, если бы партизанское движение было организовано по всем правилам и заранее.
В ноябре 1936 года он получил назначение в разведгруппу капитана Доминго Унгрии в Испанию, которая в конце 1937 года превратилась в полноценный 14-й партизанский корпус. В Испании он пробыл с ноября 1936 по ноябрь 1937 года. За время испанской кампании подопечные «Родолфо» (под таким псевдонимом Старинов действовал в Испании) осуществили порядка 200 диверсий и засад, в результате которых противник потерял не менее 2 тысяч человек. Самой громкой из них стало уничтожение под Кордовой составов со штабом итальянской авиадивизии в феврале 1937 года. На следующий день после этой диверсии о ней говорили по всей Испании, в живых в результате диверсии не осталось никого.
После этой акции на базу партизан начали прибывать корреспонденты самых прогрессивных газет мира, был среди них и известный писатель Эрнест Хемингуэй. Журналисты хотели лично познакомиться с героями. Тогда об Илье Старинове писали Михаил Кольцов и Константин Симонов. Существовала версия, что в знаменитом романе Хемингуэя «По ком звонит колокол» были использованы фрагменты из боевой и организационной деятельности старшего советника командующего Южным фронтом Республиканской армии Старинова.
Старинов вернулся на родину в конце ноября 1937 года. Его боевые успехи в Испании были отмечены наилучшим образом, но когда он прибыл в Москву, оказалось, что все его знакомые и соратники оказались «врагами народа», а офицер, который готовил документы на его представление к званию Героя Советского Союза, был расстрелян по сфабрикованному обвинению. Старинова вызывали в НКВД и просили его чистосердечно во всем признаться, чекисты хотели, чтобы он дал показания в подготовке диверсантов и создании тайных складов для свержения власти в стране. От неминуемого ареста его спас маршал Ворошилов.
После этого Старинов успел принять участие в Финской войне, а во время Великой Отечественной его знания и умения пригодились стране. Он многое сделал для восстановления партизанско-диверсионной базы, подготовки специалистов и организации диверсионных операций. Во время большой войны он чувствовал себя, как рыба в воде.
Подводя итоги своей деятельности в первой половине XX века, Старинов в своей автобиографии перечислил свои важнейшие достижения. По словам Старинова, обученные им инструкторы только в предвоенные годы смогли подготовить порядка 1000 квалифицированных партизан. В годы ВОВ подготовленные им инструкторы в специальных школах подготовили порядка 5 тысяч партизан-диверсантов. Только в Оперативно-учебном центре Западного фронта прошли обучение 1600 человек.
К наиболее важным операциям в своей жизни, которые были осуществлены под его непосредственным руководством, Илья Старинов относил:
В Испании:
Ликвидация штаба итальянской авиадивизии;
- организацию крушения поезда с марокканцами, крушение воинского эшелона в туннеле, которое надолго прервало важную вражескую коммуникацию;
- вывод из строя коммуникации между Мадридским и Южным фронтами противника на 7 дней.
В рамках Великой Отечественной войны:
- октябрь 1941 года – превращение коммуникаций и путей сообщения на Харьковском узле в западню для противника, что в какой-то мере замедлило его наступление;
- февраль 1942 года – организация ледовых переходов через Таганрогский залив, благодаря которым удалось вывести из строя автомобильную магистраль Мариуполь – Ростов-на-Дону, а также разгром немецкого гарнизона на Косой Горе;
- организация диверсионной службы в украинских партизанских формированиях, а также в Украинском штабе партизанского движения в 1943 году. В результате этих действий на Украине в 1943 году было произведено более 3500 крушений поездов, тогда как в 1942 году их было только 202;
- 1944 год – создание партизанских формирований и подготовка кадров украинских партизан для ведения диверсионной войны за границей – на территории Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии.
За 4 года Великой Отечественной войны Илья Старинов организовал подрыв 256 средних и малых мостов, разработанные им мины пустили под откос более 12 000 военных эшелонов противника. Особенно широко в СССР использовались поездные мины Старинов (ПМС) мгновенного и замедленного действия и автомобильные мины Старинова (АС).
К окончанию Великой Отечественной войны Илье Старинову, который был ровесником века, исполнилось уже 45 лет. Многим в те годы он казался уже настоящим живым мамонтом, он был отправлен в запас, а его уделом должна была стать . Но в самый разгар холодной войны его опыт вновь оказался очень востребованным. Старинова позвали на преподавательскую работу на Курсы усовершенствования офицерского состава. В будущем выпускники этих курсов составят основу знаменитых групп спецназа «Вымпел», «Каскад», «Зенит». Позднее спецназовцы всех силовых ведомств страны будут уважительно называть его Дедом.
В то время как военные теоретики оценивали вероятность и последствия возможной третьей мировой войны, а общественность и политики боролись за ее предотвращение, Илья Старинов написал работу под названием «Партизанская война», в которой утверждалось о том, что третья мировая война уже идет и ведется она в форме локальных войн и конфликтов с преимущественно партизанскими способами боевых действий. Старинов прекрасно понимал, какого опасного зверя выпускают на волю сверхдержавы, помогая «дружественным партизанам» вести борьбу с «недружественными режимами».
Такие высказывания звучали как минимум двусмысленно, потому что любая из противоборствующих сторон имела свои представления о «дружественных» и «недружественных» режимах. Со временем Старинов вновь оказался не у дел, а подготовленные им ученики один за одним выходили в запас. Да и части спецназа после развала СССР основательно перетряхивались, очевидно, что новое политическое руководство искало более дружественных офицеров. Профессор и полковник запаса Илья Старинов был автором почти 150 монографий, ряда научных пособий, 2 автобиографических книг. При этом дальше полковника он продвинутся не сумел, как не сумел стать и Героем СССР, а затем и России. К званию Героя Советского Союза его представляли трижды, а к званию Героя России дважды, но всегда тщетно.
За свою долгую жизнь (Илья Григорьевич Старинов прожил 100 лет) он никогда не курил и, по его собственным словам, напивался лишь 2 раза. При этом секрет своего долголетия он видел в другом – в постоянном труде на благо Родины.
Источники информации:
-http://www.bestpeopleofrussia.ru/persona/1164/bio
-http://www.vrazvedka.ru/starinov/biogr.html
-http://www.peoples.ru/military/hero/starinov
Настоящая книга, вышедшая в свет в 1956 году в Ганновере, принадлежит перу известного в Западной Германии историка Кайуса Беккера – автора нашумевшего в свое время «документального отчета» под названием «Kampf und Untergang der Kriegsmarine».
Теперь К. Беккер выступил с новой книгой о германском военно-морском флоте периода второй мировой войны. На этот раз он предпринял попытку обобщить опыт боевых действий диверсионно-штурмового соединения германских ВМС.
Новая книга задумана К. Беккером как своеобразный полемический ответ на обвинения, которые выдвигались в послевоенной западногерманской литературе и печати в адрес гитлеровского морского командования, сознательно посылавшего моряков-диверсантов на заведомо верную смерть. Изданием ее преследовалась также цель продемонстрировать желание «идти в ногу» с военной историографией Италии, Франции, Англии и США, где в последнее время появился ряд специальных публикаций, посвященных действиям морских диверсантов во второй мировой войне, и заодно показать, что немцы нисколько не уступали в развитии диверсионно-штурмовых средств, скажем, итальянцам, являвшимся, по общепринятому в буржуазной военной литературе мнению, «родоначальниками» подобных средств и методов борьбы.
При всей тенденциозности автора, являющегося апологетом неофашизма и неорасизма, при всем его стремлении обелить высшее военно-морское командование гитлеровской Германии книга представит интерес для советского военного читателя благодаря богатому фактическому материалу по технике и тактике диверсионно-штурмового соединения ВМС, известного в немецкой военно-исторической литературе под названием соединения «K». Создание его в 1944 году, когда, по словам самого Беккера, «дела Германии были плохи», отразило стремление немецко-фашистского командования с помощью необычных средств и методов борьбы на море попытаться в какой-то мере поправить катастрофически пошатнувшиеся дела. И хотя достижения этого, по определению К. Беккера, «детища последнего года войны», в сущности, не выходили за рамки тактических успехов (что, кстати, неоднократно вынужден подчеркивать и автор), тем не менее сама уже необычность методов и уникальность боевых средств, которыми действовали морские диверсанты, не могут не привлечь к себе внимания читателя, интересующегося историей минувшей войны.
К. Беккер подробно останавливается на создании и применении отдельных диверсионно-штурмовых средств – одноместных человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров, сверхмалых подводных лодок и т. д. Значительное место в книге уделяется также действиям «людей-лягушек» – боевых пловцов, легкое водолазно-плавательное снаряжение которых позволяло им вплотную пробираться под водой к вражеским объектам (суда, мосты, шлюзы) и подрывать их специальными зарядами.
Читатель, несомненно, с интересом познакомится со страницами книги, на которых – в довольно увлекательной полубеллетристической форме с цитированием свидетельств очевидцев или самих участников – рассказывается о наиболее интересных диверсионных операциях бойцов соединения «К» (борьба с флотом вторжения союзников в бухте Сены и в проливе Па-де-Кале, подрыв мостов через реку Орн и под Неймегеном, разрушение шлюза в Антверпенском порту и т. п.).
Определенный интерес представит также заключительная глава книги, посвященная характеристике многочисленных образцов диверсионноштурмовых средств, которые разрабатывались немецкими конструкторами, но «не успели» найти боевого применения.
Издательство предлагает книгу К. Беккера вниманию советского читателя, руководствуясь тем соображением, что она при всей порочности посылок, обусловленных буржуазной ограниченностью автора, довольно подробно знакомит с фактами, знание которых в какой-то мере дополнит наши представления о ходе борьбы на море во время второй мировой войны, и наряду с другими книгами, уже выпущенными Издательством в свет («Десятая флотилия МАС» Боргезе, «Подводные диверсанты» Бру и некоторые другие), вводит в события, составляющие одну из интересных, хотя и сравнительно малоизвестных в военно-исторической литературе страниц.
Вместо предисловия
Читая эти столь увлекательно и живо написанные очерки нашего товарища по службе на флоте Кайуса Беккера о пережитых событиях, я снова вспомнил соединение «К» и прежде всего многих незабываемых людей этого соединения. За прошедшие годы люди и дела тех дней были оттеснены в моем сознании на задний план новыми впечатлениями, новыми задачами. Очерки Кайуса Беккера воскресили картины минувших дней. Книга, подобно увлекательному фильму, рассказывает о зарождении подразделений «К» и их первоначально скромных действиях, об их назначении и эволюции, их совершенно новой для немецких условий внутренней структуре и процессе сплочения личного состава в единый спаянный коллектив.
Я всегда буду с чувством особой гордости вспоминать о том, что в тот период, когда всякому сведущему человеку фатальный исход войны представлялся все более неизбежным, мне удалось создать в немецком вермахте такое соединение, в котором вопреки укоренившимся традициям самостоятельной инициативе и чувству ответственности каждого отдельного военнослужащего придавалось гораздо большее значение, чем простому следованию букве приказа. Чин и должность имели у нас вес лишь в том случае, если им соответствовали личные качества человека.
Идеалом, к которому стремилось соединение, стал девиз Нельсона – быть «a band of brothers» («братской семьей»). Понятно, что в трудных условиях последнего года войны, когда выбор командных кадров был весьма ограничен, а суровые боевые испытания предъявляли к людям все более высокие требования, нельсоновский идеал достигался лишь частично. Но все же я и сегодня придерживаюсь того мнения, что эта в некотором роде совершенно новая для солдата атмосфера явилась существенным фактором, предопределившим необычайно высокую боеспособность личного состава соединения «К», и залогом его успехов.
Видимо, именно эта особая атмосфера внутри соединения «К» способствовала тому, что между служившими в нем и поныне поддерживается тесная связь в пределах всей Германии – независимо от возраста бывших сослуживцев, их прежних должностей, профессий, вероисповедания или политических убеждений. Я очень хочу, чтобы предлагаемая книга послужила делу еще большего укрепления этих связей.
Как бывший адмирал и командир соединения «К», я хотел бы высказать несколько принципиальных замечаний относительно основного направления и возможностей использования соединений «К» вообще.
Соединения «К» независимо от их типа способны лишь дополнять регулярные силы, отнюдь не заменяя их, и тем не менее с помощью таких соединений, используя небольшое количество решительных и хорошо обученных людей, можно с успехом достичь раздробления и сковывания гораздо более значительных сил противника.
В противоположность, например, японским летчикам-смертникам экипажи боевых средств, состоящие из представителей высокоцивилизованных народов белой расы, должны при выполнении боевого задания иметь реальные шансы на спасение своей жизни.
Для успеха индивидуальных действий не так важна физическая сила, как воля и личная дисциплинированность. Интенсивная и всесторонняя, почти спортивного типа, тренировка увеличивает шансы на успех и уменьшает потери.
Идеальным одиночным бойцом является такой военнослужащий, который действует в интересах выполнения рещений командования по собственной инициативе, даже не получая приказа.
В заключение мне лишь остается от имени бывших военнослужащих соединения «К» и их родственников поблагодарить Кайуса Беккера, а с ним и всех тех, кто, предоставляя ему информацию, способствовал появлению в свет столь волнующих очерков. Пусть эта книга воскресит описанные события в памяти тех, кто их пережил; пусть она расскажет читателям всего мира, что было сделано нашими людьми и на что они способны; пусть она послужит напоминанием о тех наших товарищах, которых уже нет среди нас.
В истории ХХ века было немало специалистов по диверсиям. Это рассказ о самых знаменитых диверсантов, осуществлявших наиболее дерзкие операции в годы Второй мировой.
Отто Скорцени
В начале июля 1975 года в Испании скончался Отто Скорцени, благодаря своим мемуарам и популярности в СМИ превратившийся в "короля диверсантов" ещё при жизни. И хотя столь громкое звание, учитывая его небогатый послужной список, выглядит не совсем справедливым, харизма Скорцени - почти двухметрового сурового мужчины с волевым подбородком и брутальным шрамом на щеке - обаяла прессу, которая и создала образ дерзкого диверсанта.
Жизнь Скорцени постоянно сопровождали легенды и мистификации, часть из которых он создавал о себе сам. До середины 30-х годов он был обычным и ничем не примечательным инженером в Вене, в 1934 году вступил в СС, после чего и стали появляться мифы. В ряде источников утверждается, что Скорцени якобы застрелил канцлера Австрии Дольфуса, однако в настоящее время считается, что убийство канцлера во время попытки путча совершил другой представитель СС. После аншлюса Австрии её канцлер Шушниг был арестован немцами, но и здесь однозначно подтвердить участие Скорцени в его аресте невозможно. Во всяком случае сам Шушниг позднее заявлял, что ничего не знает об участии Скорцени в его аресте и его не помнит.
После начала Второй мировой войны Скорцени оказался сапёром в действующих войсках. Информация о его фронтовом опыте достаточно противоречивая и достоверно известно только то, что в боевых действиях он принимал участие недолго: на восточном фронте он провёл лишь несколько месяцев и в декабре 1941 года был отправлен на родину на лечение воспалившегося желчного пузыря. Больше Скорцени в боевых действиях не участвовал.
В 1943 году как офицер с инженерным образованием он был направлен в лагерь "Ораниенбург", где велась подготовка небольшой группы диверсантов. На его базе позднее был сформирован егерский батальон СС 502, которым и командовал Скорцени.
Именно Скорцени было доверено руководство операцией, которая и прославила его. Назначил его руководителем сам Гитлер. Впрочем, выбор у него был невелик: в вермахте практически не было диверсионных подразделений, поскольку офицеры, в основном воспитанные на старых прусских традициях, с презрением относились к подобным "бандитским" методам ведения войны.
Суть операции заключалась в следующем: после высадки союзников на юге Италии и разгрома итальянских войск под Сталинградом Муссолини был отстранён от власти итальянским королём и содержался под арестом в горном отеле. Гитлер был заинтересован в сохранении контроля над промышленно развитым севером Италии и решил выкрасть Муссолини, чтобы назначить его главой марионеточной республики.
Скорцени затребовал роту десантников и решил приземлиться у отеля на тяжёлых планерах, взять Муссолини и улететь. В итоге операция получилась двойственной: с одной стороны, её цель была достигнута и Муссолини удалось увезти, с другой стороны, при приземлении произошло несколько аварий и 40% личного состава роты погибло, притом что итальянцы не оказывали сопротивления.
Тем не менее Гитлер был доволен и с этого момента всецело доверял Скорцени, хотя почти все его последующие операции закончились провалом. Дерзкая идея уничтожения лидеров антигитлеровской коалиции Сталина, Рузвельта и Черчилля на переговорах в Тегеране провалилась. Советская и британская разведки ещё на дальних подступах обезвредили немецких агентов.
Не увенчалась успехом и операция "Гриф", в ходе которой переодетые в американскую форму немецкие агенты должны были захватить главнокомандующего экспедиционными силами союзников Эйзенхауэра. С этой целью по всей Германии искали солдат, говорящих на американском диалекте английского. Их обучали в специальном лагере, где американские военнопленные рассказывали им о характерных особенностях и привычках солдат. Однако из-за сжатых сроков диверсантов не удалось как следует подготовить, командир первой группы в первый же день операции подорвался на мине, а вторая группа попала в плен со всеми документами по операции, после чего американцы узнали о ней.
Вторая успешная операция - "Фаустпатрон". Лидер Венгрии Хорти на фоне неудач в войне вознамерился подписать перемирие, поэтому немцы решили похитить его сына, чтобы он отрёкся от должности и Венгрия продолжила войну с новым правительством. Ничего специфически диверсионного в этой операции не было, Скорцени выманил сына Хорти на встречу якобы с югославами, где он и был схвачен, закатан в ковёр и увезён. После этого Скорцени просто прибыл к резиденции Хорти с отрядом солдат и вынудил его отречься.
После войны: поселился в Испании, давал интервью, писал мемуары, трудился над образом "короля диверсантов". По некоторым данным, сотрудничал с Моссадом и давал консультации президенту Аргентины Перону. Умер в 1975 году от рака.
Адриан фон Фелькерзам
Немецкий диверсант № 2, оставшийся в тени Скорцени во многом из-за того, что не пережил войну и не получил аналогичного пиара. Командир роты 800-го особого полка Бранденбург - уникального диверсионного спецподразделения. Хотя подразделение действовало в тесной связи с вермахтом, немецкие офицеры (особенно воспитанные в старых прусских традициях) с презрением относились к специфике деятельности полка, нарушавшей все мыслимые и немыслимые каноны войны (переодевание в чужую форму, отказ от каких-либо моральных ограничений в ведении войны), поэтому он был приписан к абверу.
Солдаты полка проходили особую подготовку, что делало его элитным подразделением: рукопашный бой, приёмы маскировки, подрывное дело, тактика диверсий, изучение иностранных языков, отработка боя малыми группами и т. д.
Фелькерзам попал в группу как русский немец. Он родился в Санкт-Петербурге и был выходцем из знаменитого рода: его прадед был генералом при императоре Николае I, дед - контр-адмиралом, скончавшимся на корабле прямо в пути на Цусимское сражение, отец - видным искусствоведом и хранителем галереи драгоценностей Эрмитажа.
После прихода к власти большевиков семье Фелькерзама пришлось бежать из страны, и он вырос в Риге, откуда как остзейский(прибалтийский) немец эмигрировал в Германию в 1940 году, когда Латвия была присоединена к СССР. Фелькерзам командовал Балтийской ротой Бранденбурга-800, в которой были собраны остзейские немцы, хорошо говорившие по-русски, что делало их ценными для диверсионных операций на территории СССР.
При непосредственном участии Фелькерзама было осуществлено несколько успешных операций. Как правило, это были захваты мостов и стратегически важных точек в городах. Диверсанты, переодетые в советскую форму, спокойно проезжали по мостам или заезжали в города и захватывали ключевые точки, советские солдаты либо не успевали оказать сопротивление и попадали в плен, либо погибали в перестрелке. Подобным образом были захвачены мосты через Двину и Березину, а также вокзал и электростанция во Львове. Наиболее известной стала Майкопская диверсия в 1942 году. Солдаты Фелькерзама, переодетые в форму НКВД, приехали в город, выяснили расположение всех точек обороны, захватили штабную связь и полностью дезорганизовали всю оборону, рассылая по городу приказы о немедленном отступлении гарнизона в связи с неминуемым окружением. К тому моменту, как советская сторона разобралась, что происходит, к городу уже подтянулись основные силы вермахта и взяли его практически без сопротивления.
Успешные диверсии Фелькерзама обратили на себя внимание Скорцени, который забрал его к себе и сделал практически правой рукой. Фелькерзам участвовал в некоторых из его операций, в частности, по смещению Хорти, а также попытке захвата Эйзенхауэра. Что касается Бранденбурга, в 1943 году полк был расширен до дивизии и из-за увеличения численности фактически лишился элитного статуса и использовался как обычное боевое соединение.
Не дожил до конца войны, погиб в январе 1945 года в Польше.
Юнио Валерио Боргезе (Чёрный Принц)
Выходец из знаменитого итальянского аристократического рода, в котором были папы римские, кардиналы и знаменитые промышленники, а один из предков состоял в родстве с Наполеоном после женитьбы на его сестре. Сам Юнио Боргезе был женат на русской графине Олсуфьевой, приходившейся дальней родственницей императору Александру I.
Капитан 2-го ранга итальянских ВМС. По его личному настоянию в подчинявшейся ему 10-й флотилии было организовано специальное диверсионное подразделение "людей-торпед". Кроме них во флотилии были специальные сверхмалые подлодки для доставки этих торпед и катера, начинённые взрывчаткой.
Человекоуправляемые торпеды, получившие название "Майале", были разработаны итальянцами в конце 30-х годов. Каждая торпеда была оснащена электромотором, приборами дыхания для команды, боеголовкой от 200 до 300 килограмм и управлялась двумя членами экипажа, сидевшими на ней верхом.
Торпеда доставлялась к месту диверсии специальной подводной лодкой, после чего погружалась под воду, направляясь к кораблю-жертве. Боеголовка оснащалась часовым механизмом до пяти часов, который позволял пловцам покинуть место взрыва.
Однако из-за несовершенства техники торпеды часто выходили из строя, также ломались дыхательные аппараты, что заставляло подводников досрочно прекращать задание. Тем не менее после первых неудач итальянцам удалось добиться успеха. Самой знаменитой операцией стал рейд в Александрию в декабре 1941 года, где располагалась база британского флота. Несмотря на меры предосторожности британцев, итальянским диверсантам удалось привести в действие торпеды, в результате чего могучие британские линкоры "Вэлиант" и "Королева Элизабет" получили сильные повреждения и были отправлены на капитальный ремонт. Фактически от затопления их спасло только то, что они находились на стоянке на небольшой глубине. Также был сильно повреждён один эсминец и потоплен грузовой танкер.
Это был очень серьёзный удар, после которого итальянский флот на некоторое время получил преимущество на средиземноморском театре действий благодаря количественному перевесу в линкорах. Британцы оказались в затруднительном положении, лишились превосходства на море, и это позволило итальянцам и немцам активнее снабжать военных в Северной Африке, где они добились успехов. За рейд на Александрию боевые пловцы и князь Боргезе были награждены высшей итальянской наградой - золотой медалью "За доблесть".
После выхода Италии из войны Боргезе поддержал марионеточную пронемецкую республику Сало, однако сам он практически не участвовал в боевых действиях, поскольку флот остался в руках Италии.
После войны: Боргезе был осуждён за сотрудничество с немцами (за деятельность в республике Сало, когда Италия уже вышла из войны) и приговорён к 12 годам лишения свободы, однако, учитывая его подвиги в годы войны, срок был сокращён до трёх лет. После освобождения симпатизировал ультраправым политикам, написал мемуары. В 1970 году вынужден был покинуть Италию из-за подозрения в причастности к попытке государственного переворота. Умер в Испании в 1974 году.
Павел Судоплатов
Главный советский диверсант. Специализировался не только на диверсиях, но и на операциях по устранению неугодных Сталину политических деятелей (например, Троцкого). Сразу же после начала войны в СССР была создана Особая группа при НКВД, которая курировала партизанское движение и осуществляла руководство им. Возглавлял 4-е отделение НКВД, специализировавшееся непосредственно на диверсиях в тылу немцев и на оккупированных ими территориях. Непосредственно сам Судоплатов в те годы уже не принимал участие в операциях, ограничиваясь общим руководством и разработкой.
Диверсионные отряды забрасывались в немецкий тыл, где, если была возможность, объединялись в более крупные партизанские отряды. Поскольку работа была крайне опасная, большое внимание уделялось подготовке диверсантов: как правило, в такие отряды набирали людей, обладавших хорошей спортивной подготовкой. Так, в одной из диверсионно-разведывательных групп служил чемпион СССР по боксу Николай Королев.
В отличие от обычных партизанских групп эти ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) руководились кадровыми офицерами НКВД. Наиболее известной из таких ДРГ стал отряд "Победители" под руководством офицера НКВД Дмитрия Медведева, который, в свою очередь, подчинялся Судоплатову.
Несколько групп хорошо подготовленных диверсантов (среди которых было немало попавших в тюрьмы в конце 30-х или уволенных в тот же период чекистов, амнистированных с началом войны) на парашютах были сброшены в тыл немцев, объединившись в один отряд, который занимался убийствами высокопоставленных немецких офицеров, а также диверсиями: подрывом железнодорожных путей и эшелонов, уничтожением телефонных кабелей и т. д. В этом отряде несколько месяцев провёл знаменитый советский разведчик Николай Кузнецов.
После войны: продолжил возглавлять диверсионное отделение (теперь специализировался по заграничным диверсиям). После падения Берии генерал-лейтенант Судоплатов был арестован как его близкий соратник. Пытался симулировать сумасшествие, однако был приговорён к 15 годам лишения свободы за организацию убийств сталинских противников, а также лишён всех наград и званий. Отбывал срок во Владимирском централе. После освобождения писал мемуары и книги о работе советской разведки, пытался добиться своей реабилитации. Был реабилитирован после распада СССР в 1992 году. Умер в 1996 году.
Илья Старинов
Самый знаменитый советский диверсант, работавший "в поле". Если Судоплатов только руководил диверсионными действиями, то Старинов непосредственно осуществлял диверсии, специализируясь на взрывном деле. Ещё до войны Старинов занимался подготовкой диверсантов и сам "стажировался" за границей, проведя ряд диверсионных операций в годы Гражданской войны в Испании, где он готовил диверсантов из числа республиканцев. Разработал специальную противопоездную мину, которые активно применялись в СССР в годы войны.
С началом войны Старинов занимался подготовкой советских партизан, обучая их взрывному делу. Был одним из руководителей штаба по диверсиям в Центральном штабе партизанского движения. Непосредственно осуществил операцию по уничтожению коменданта Харькова генерала фон Брауна. При отступлении советских войск возле лучшего особняка города была зарыта взрывчатка, а чтобы отвести подозрения немецких сапёров, рядом со зданием на видном месте заложена обманка, которую немцы успешно разминировали. Через несколько дней взрывчатка была приведена в действие дистанционно, при помощи радиоуправления. Это было одно из немногих в те годы успешных применений радиоуправляемых мин, поскольку технология ещё не была достаточно надёжной и отработанной.
После войны: занимался разминированием железных дорог. Выйдя в отставку, преподавал тактику диверсий в учебных заведениях КГБ до конца 80-х годов. После этого вышел на пенсию, умер в 2000 году.
Колин Габбинс
До войны Габбинс занимался изучением партизанской войны и тактики диверсий. Позднее возглавил британское Управление специальных операций (SOE), которое было, вероятно, самой глобальной фабрикой террора, саботажа и диверсий в человеческой истории. Организация сеяла хаос и устраивала диверсии практически на всех оккупированных немцами территориях. Организация готовила кадры для бойцов движения Сопротивления во всех европейских странах: польские, греческие, югославские, итальянские, французские, албанские партизаны получали оружие, медикаменты, продовольствие и подготовленных агентов от SOE.
Самыми знаменитыми диверсиями SOE стали взрыв огромного моста через реку Горгопотамос в Греции, который на несколько месяцев прервал сообщение между Афинами и городом Фессалоники, что способствовало ухудшению снабжения Африканского корпуса Роммеля в Северной Африке, и уничтожение завода тяжёлой воды в Норвегии. Первые попытки уничтожить завод тяжёлой воды, потенциально пригодной для использования в атомной энергетике, не увенчались успехом. Только в 1943 году подготовленным SOE диверсантам удалось уничтожить завод и тем самым практически сорвать немецкую ядерную программу.
Ещё одной знаменитой операцией SOE была ликвидация Рейнхарда Гейдриха - рейхспротектора Богемии и Моравии и начальника Главного управления имперской безопасности (чтобы было понятнее: это как если бы немцы убили Лаврентия Берию). Двое подготовленных британцами агентов - чех и словак - десантировались в Чехии и бросили бомбу, смертельно ранившую одиозного Гейдриха.
Вершиной деятельности организации должна была стать операция "Фоксли" - покушение на Гитлера. Операция была тщательно разработана, подготовлены агенты и снайпер, которые должны были спрыгнуть в немецкой форме на парашютах и добраться до резиденции Гитлера Бергхоф. Однако в итоге от операции решено было отказаться - не столько из-за её неосуществимости, сколько из-за того, что гибель Гитлера могла превратить его в мученика и придать дополнительный импульс немцам. Кроме того, на место Гитлера мог встать более талантливый и способный руководитель, что осложнило бы ведение уже подходившей к концу войны.
После войны: вышел в отставку, возглавлял текстильную фабрику. Состоял в Бильдербергском клубе, который некоторыми конспирологическими авторами считается чем-то вроде тайного мирового правительства.
Макс Манус
Самый знаменитый норвежский диверсант, потопивший несколько немецких кораблей. После капитуляции Норвегии и её оккупации Германией ушёл в подполье. Пытался организовать покушение на Гиммлера и Геббельса во время их визита в Осло, но не смог его осуществить. Был арестован гестапо, но смог бежать при помощи подпольщиков и транзитом через несколько стран переехал в Британию, где прошёл диверсионную подготовку в SOE.
После этого он был заброшен в Норвегию, где занимался уничтожением немецких кораблей в портах при помощи мин-липучек. После успешных актов саботажа Манус перебирался в соседнюю нейтральную Швецию, что и помогало ему избегать поимки. За годы войны потопил несколько немецких транспортных кораблей, став самым известным бойцом норвежского Сопротивления. Именно Манусу доверили быть телохранителем норвежского короля на параде Победы в Осло.
После войны: написал несколько книг о своей деятельности. Основал компанию по продажам офисной техники, существующую до сих пор. В послевоенных интервью жаловался, что страдает от ночных кошмаров и тяжёлых воспоминаний о войне, которые ему приходится заливать алкоголем. Чтобы побороть кошмары, сменил обстановку и переехал с семьёй на Канарские острова. Умер в 1986 году, в настоящее время считается национальным героем Норвегии.
Нэнси Уэйк
До войны была журналисткой. Начало войны встретила во Франции, где вышла замуж за миллионера и получила деньги и широкие возможности для своей деятельности. С самого начала оккупации Франции участвовала в организации побегов евреев из страны. Через некоторое время оказалась в списках гестапо и, чтобы не попасть в их руки, бежала в Британию, где прошла курс диверсионной подготовки в SOE.
Была десантирована во Франции с заданием объединить разрозненные отряды французских повстанцев и руководить ими. Англичане оказывали огромную поддержку французскому движению сопротивления, сбрасывая им оружие и подготовленных офицеров для координации. Во Франции англичане особенно часто использовали в качестве агентов женщин, поскольку немцы были склонны меньше подозревать их.
Уэйк руководила отрядами партизан, занималась распределением оружия, припасов и денег, сброшенных англичанами. На французских партизан возлагалась ответственная задача: с началом высадки союзников в Нормандии они должны были всеми силами мешать немцам в высылке подкрепления к побережью, для чего взрывали поезда и нападали на немецкие отряды, сковывая их боем.
Нэнси Уэйк производила большое впечатление на своих подопечных, которые, как правило, были непрофессионалами. Однажды она потрясла их, запросто убив немецкого часового голыми руками: она подкралась к нему сзади и сломала гортань ребром ладони.
После войны: получила множество наград от правительств разных стран. Несколько раз безуспешно принимала участие в выборах. Написала мемуары, об её жизни было снято несколько сериалов и фильмов. Умерла в 2011 году.
Кто такой диверсант? Это человек, который в составе боевой группы или в одиночку совершает диверсию в тылу врага. Под диверсией понимается вывод из строя важных военных стратегических объектов. К примеру, взрыв моста, железнодорожных путей, вражеской техники. Действуют диверсанты всегда скрытно. Их деятельность не предусматривает ведение боевых действий с подразделениями противника. Если такое случается, то означает провал.
Диверсия также стара как проституция, журналистика, шпионаж и дипломатия. То есть она возникла в те времена, когда человек стал разумных и взял в руки дубину. Именно с тех пор враждующие племена, а затем и государства стали практиковать скрытную и жестокую борьбу в стане врагов. Мы не будем вдаваться в историю, а поговорим о тех людях, которые занимались столь опасной и рискованной деятельностью в годы СССР.
Советские диверсанты особенно ярко проявили себя в годы Второй мировой войны. Они нанесли ощутимый урон немецкой армии. Но после победы на подобной деятельности не поставили крест. Наоборот, мастерство диверсионных групп неустанно совершенствовалось. Входили эти группы, как правило, в состав отдельных разведывательных батальонов Спецназа. Составляли они особый взвод в таком подразделении, а дислоцировались обычно на территории дисциплинарных батальонов.
Это очень удобно. Вся территория огорожена высоким забором с несколькими рядами колючей проволоки. На ней легко специальный участок отгородить для тренировок, да и "кукол" содержать можно без хлопот. А маскировали такие взвода под спортивные команды. Бегуны, борцы, боксёры, стрелки. Советская власть на спорт денег не жалела, а спортсмены людей своими достижениями не только в Союзе радовали, но и за рубеж выезжали. Поэтому была у особых взводов возможность на конкретной местности ориентироваться не только по карте.
Самое главное в снаряжении диверсанта - это, конечно, парашют, а на втором месте стоит обувь. В годы советской власти представляла она собой что-то среднее между ботинками и сапогами. Гибрид, сочетающий в себе лучшие качества сапог и ботинок. Официальное название - БП: ботинки прыжковые.
Сделаны они были из толстой мягкой воловьей кожи, а весили гораздо меньше, чем казалось по их виду. Много было ремней и пряжек. Два ремня вокруг пятки, один широкий вокруг ступни и два вокруг голени. Ремни тоже были мягкими.
Каждый такой ботинок впитал в себя опыт тысячелетий. Ведь именно так ходили в поход далёкие предки. Они обворачивали ногу мягкой кожей, а затем стягивали её ремнями. Вот поэтому диверсионную обувь так и делали - мягкая кожа да ремни.
Но главным у этих ботинок были подошвы. Толстые, широкие и мягкие. Мягкие вовсе не означает, что непрочные. В каждой подошве по три титановой пластинке. Они друг на друга наложены. Прочно и гибко. Защищали они ноги от шипов и кольев, что в изобилии всегда разбрасывают на пути к важным объектам.
Рисунок на подошвах был скопирован с подошв солдатской обуви вероятных противников. То есть диверсант мог оставлять за собой стандартный американский, немецкий, испанский или любой другой след.
Но главная хитрость заключалась не в этом. Прыжковый ботинок имел каблук впереди, а подошву сзади. Делалось это для того, чтобы когда диверсионная группа шла в одну сторону, следы были повёрнуты в другую. Понятно, что каблуки делали более тонкими, а подошвы более толстыми, чтобы ноге удобно было, чтобы перестановка каблук - вперёд, подошва - назад не создавали трудностей при ходьбе.
Опытного следопыта, конечно, не обманешь. Он-то знает, что при быстрой ходьбе носок оставляет более глубокую вмятину, чем пятка. Но много ли существует настоящих следопытов? Да и кому придёт в голову идея сапога, у которого всё наоборот? Кто в полной мере поймёт, что если следы ведут на восток, то человек идёт на запад? Нужно также учитывать, что заброшенная в тыл врага группа идёт след в след. Так число людей определить невозможно, да к тому же, если по следу много ног прошло, то уловить разницу во вдавленном грунте между носком и пяткой практически невозможно.
К БП полагались носки, но только одного типа - толстые и из чистой шерсти. Одевались они и в знойной пустыне, и в зимней тайге. Такие носки и греют хорошо, и ногу от пота хранят, и не натирают, и сами не стираются. Выдавалось таких носков две пары – хоть на день идёшь, хоть на месяц.
Бельё тонкое из льна. Оно должно быть новым, но немного ношеным и минимум один раз стираным. Поверх нижнего белья надевалось второе бельё. Выполнено оно было из толстых мягких верёвок в палец толщиной и представляло собой сетку. Делалось это для того, чтобы между верхней одеждой и нижним бельём всегда оставалась воздушная прослойка почти в 1 см. толщиной.
Умные головы это придумали. Если жарко, если пот катит, если всё тело горит, то защитная сетка - спасение. Одежда к телу не липнет, и вентиляция под ней отменная. В мороз воздушная прослойка тепло хранит, а весит граммы. У сетки и ещё одно важное назначение было с учётом того, что советские диверсанты больше по лесной чаще ходили, чем по открытой местности. А в лесу самые страшные, как известно, комары.
Комариный нос, проткнув одежду, попадает в пустоту, а до тела не достаёт. Очень это людям помогает, ведь они могут в болоте часами лежать под звенящим комариным зудом.
Поверх белья надевались брюки и куртка из ХБ. Швы везде тройные. Одежда мягкая и прочная. На сгибах, на локтях и коленях, материя везде тройная для большей прочности.
На голову надевался шлем. Зимой кожаный, меховой с шёлковым подшлемником. Летом - хлопчатый. Шлем из 2-х частей состоял. Это, собственно, сам шлем и маска. Десантный шлем выполнялся в точности по человеческой голове, закрывал шею, подбородок и оставлял открытыми только глаза, нос и рот. В сильные морозы и при маскировке лицо закрывалось маской.
В комплект входила ещё и куртка. Толстая, лёгкая, тёплая и непромокаемая. В ней можно было и в болоте лежать и в снегу спать. Длина до середины бедра. Снизу широкая. К куртке прилагались длинные полы. Они тело до самых пят закрывали. Эти полы можно было легко пристегнуть и отстегнуть. Подкладка у куртки изнутри нежная, а снаружи ткань грубая. Цвет светло-серый, как прошлогодняя трава или грязный снег. Поверх куртки можно было надеть белый маскировочный халат.
Всё снаряжение диверсанта умещалось в РД - ранец десантный. Он имел небольшую прямоугольную форму. Чтобы ранец плечи назад не оттягивал, делали его прямоугольным, широким и длинным. Крепление у него было сконструировано так, что можно его было закрепить в самых разных положениях: на груди, высоко на спине, на поясе.
Куда бы советский диверсант ни шёл, у него была только одна фляга воды - 810 грамм. Кроме этого у него был флакончик с коричневыми обеззараживающими таблетками. Бросаешь такую таблетку в воду, загрязнённую нефтью, бациллами дизентерии, мыльной пеной, и через минуту вся грязь оседает. Верхний слой можно слить и выпить. Правда, вода имеет режущий запах хлора, но когда жажда мучает, то пьёшь такую воду с величайшим наслаждением.
Диверсанту на любой срок выполнения задания выдавалось одно и то же количество продовольствия - 2765 грамм. Во время выполнения задания в тылу врага ему могли сбросить с самолёта еду, воду, боеприпасы. Но такого могло и не случиться. Тогда живи, как знаешь. Но почти 3 кг продовольствия считалось хорошей нормой с учётом калорийности специальной пищи.
Также в РД лежали 4 коробка сапёрных спичек. Они не намокали и горели на любом ветру. Лежало 100 таблеток сухого спирта. Советские диверсанты не имели права разжигать костёр. Поэтому грелись они и готовили пищу на огоньке таблетки. Были также медицинские таблетки от различных болезней и отравлений.
В комплект входили: полотенце, зубная щётка, паста, безопасная бритва, тюбик жидкого мыла, рыболовный крючок с леской, иголка с ниткой. Расчёски в комплекте не было, потому что идущим на задание наголо брили головы. Меньше они потеют, и волосы мокрые не мешают.
Что касалось вооружения, то тут существовало 2 варианта. Полный комплект и облегченный. В полный входил автомат АКМС и 300 патронов к нему. Некоторые автоматы имели дополнительно ПБС - прибор бесшумной и беспламенной стрельбы - и НСП-3 - ночной бесподсветный прицел. У каждого выполняющего задание также был бесшумный пистолет П-8 и 32 патрона к нему.
Кроме этого имелся диверсионный нож-стропорез и 4 запасных лезвия к нему. Нож не совсем обычный. В лезвие была вмонтирована сильная пружина. Если снять предохранитель и нажать на кнопку спуска, то лезвие с огромной силой метнётся вперёд, а руку с пустой рукояткой отбросит назад. Дальность поражения лезвия составляла 25 метров. В полный комплект также входило 6 гранат, пластическая взрывчатка и мины направленного действия. В облегчённом комплекте автомат со 120 патронами, бесшумный пистолет и нож.
В Советской Армии каждый, независимо от звания, укладывал свой парашют лично. Касалось это и генерал-полковников и генералов армии. Такое правило было очень мудрым. Если ты разбился, то вся ответственность на тебе, а другие люди никакой ответственности не несут.
Парашюты хранились на складе. Они были опечатаны и всегда готовы к использованию. На каждом из них на шёлке расписка: "Генерал Сидоров или сержант Иванов. Этот парашют я укладывал сам".
Но иногда диверсионной группе приходилось укладывать парашюты непосредственно перед заданием. Укладка производилась в тех условиях, в которых придётся прыгать. Если это зима и минут 30 градусов по Цельсию, то и укладка на морозе. А занимала она 6 часов.
Вначале готовились парашютные столы. Это кусок длинного брезента, который расстилался на бетоне и крепился специальными колышками. Укладка проводилась в 2 очереди. Вначале вдвоём укладываем твой парашют: ты - старший, а я - помогающий. Потом укладываем мой парашют. Тут уже роли меняются. После этого укладываются запасные парашюты. Старший и помогающий в том же порядке.
Вначале растягиваются стропы и купол по парашютному столу. После этого идёт зам по ПДС - заместитель командира по парашютно-десантной службе. В его задачу входит убедиться, что всё выполнено правильно. Затем он подаёт команду: "Вершину купола закрепить". И опять идёт по рядам, проверяя правильность выполнения. У людей может быть большой опыт укладки, но от ошибок никто не застрахован. И если ошибка будет обнаружена, то парашют немедленно распустят, и человек начнёт укладку с самого начала. А все остальные будут стоять и ждать, пока тот, кто ошибся, выполнить всю работу заново. А мороз при этом может быть трескучим.
После того, как укладка заканчивается, люди уходят в тёплые казармы, а парашюты остаются на морозе под охраной. Если их занести в помещение, то на холодной материи осядут невидимые глазу капельки влаги. А завтра парашюты вновь вынесут на мороз, и капельки превратятся в льдинки. Они крепко прихватят пласты пиркаля и шёлка. Это смерть. Такую простую вещь даже школьник понимает. А ведь были такие случаи, и гибли советские диверсанты целыми взводами и ротами.
После укладки каждый расписывается на шёлковых полосках своих парашютов: "Капитан Васильев. Этот парашют я укладывал сам". Разобьётся завтра этот Васильев, а виновного сразу найдут. Это будет он сам.
Кукла - это человек такой, специально для тренировок. Когда диверсант ведёт учебный бой против своего товарища, то наперёд знает, что понарошку всё это. Никто его не убьёт и не искалечит. Поэтому интерес к учебному бою теряется. А вот кукла убить может, но и того, кто тренируется, сильно ругать не будут, если он той кукле ноги переломает или шею свернёт.
Советские диверсанты всегда выполняли очень ответственную работу, а поэтому не должны были руки у них дрожать в решающий момент. Но чтобы командиры были в этом полностью уверены, подбрасывали им для тренировок этих самых кукол. А придуманы они были давным давно. Их с первых дней советской власти использовали. Только шире гораздо, чем в 60-е и 70-е годы, да и назывались они по-другому. В ЧК - гладиаторы, в НКВД - волонтёры, а в СМЕРШе их называли робинзонами. И только во времена Леонида Ильича Брежнева стали они куклами.
Становились ими опасные преступники, приговорённые к смертной казни. Тех изуверов, которые старые, хлипкие да больные, сразу уничтожали после вынесения смертного приговора. А вот сильных да крепких перед смертью использовали на полную катушку.
Шли разговоры, что приговорённых к смерти на урановые шахты посылали. Чушь это полная. На таких шахтах обычные люди трудились. Только платили им в 5 раз больше, чем работникам из других отраслей промышленности. А убийц и насильников использовали более рационально. Для боевой подготовки диверсантов это несомненная польза. Что касается правовой стороны вопроса, то оставим её на совести бывшего руководства СССР.
Но, самое главное, при такой постановке дела всем было хорошо. И Спецназу, и преступникам. Первые отрабатывали боевые приёмы, не боясь искалечить соперников, а вторые отсрочку от смерти получали.
Вначале гладиаторов и волонтёров всем хватало. А в 70-е годы нехватка образовалась. Во всём тогда была нехватка. То мяса не хватало, то молока, вот и с куклами ситуация напряжённой стала. А желающих их использовать не поубавилось. Поэтому командование приказывало длительно их использовать, осторожно. Но на качество занятий это не сильно влияло. Так как бой с куклой в сто раз полезнее, чем тренировка с инструктором или своим коллегой.
Вот в такой обстановке и воспитывались настоящие советские диверсанты. Относились они к элите Советской Армии. Имели отличную физическую подготовку, психологически стойкий характер и были хорошо политически подкованы. В наши дни такие войска тоже существуют и выполняют ту же самую работу. По-другому и быть не может. Ведь диверсия считается одной из главных тактических составляющих любой войны. А боевые действия на планете идут постоянно и не прекращаются ни на минуту.
Cтатью написал Максим Шипунов
Отечественные популяризаторы истории подразделений специального назначения грешат, как правило, очаговостью изложения: немного о гражданской войне в Испании, довольно подробно об ОМСБОНе в битве за Москву... Потом следует провал - вплоть до штурма дворца Тадж-Бек. Затем - разрозненные эпизоды из летописи без малого 10-летней афганской страды, после чего не менее фрагментарные рассказы о рейдах во время двух чеченских кампаний. И все. Так что в прошлом нашего спецназа имеется немало неизвестных широкой публике страниц, в том числе и относящихся к развитию советских диверсионных подразделений до Великой Отечественной войны. Здесь нельзя не отметить заранее огромный вклад в эту работу знаменитого "деда" российского спецназа Ильи Старинова, 105 лет со дня рождения которого исполняется 2 августа.
ПЕРВЫЕ ПРОБЫ
Оценивая потенциальную военную угрозу Советскому Союзу, руководство СССР в середине 1920-х годов пришло к неутешительным выводам: отражать возможное вторжение армий западных стран-соседей некому и нечем. Красная Армия тогда насчитывала 500 тыс. человек, из которых немалое количество было занято борьбой с басмачами. Кроме того, значительные силы приходилось держать на Дальнем Востоке, где серьезные опасения вызывали как японская экспансия, так и гражданская война в Китае. Поэтому на Западном ТВД могло сражаться относительно небольшое число бойцов - недостаточно обученных и плохо вооруженных.
Вариантов решения острейшей проблемы было немного. В качестве одного из них предлагались партизанско-диверсионные операции в тылу упершейся в наши укрепрайоны вражеской армии, способные ослабить или даже вовсе парализовать ее действия. Тем более что свежий и удачный опыт подобного рода войны имелся у одного из немногих друзей СССР в то время - Афганистана. 28 февраля 1919 года его эмир Аманулла-хан провозгласил независимость своей страны, которую первой признала Советская Россия (27 марта). Несмотря на свои трудности, Москва предоставила помощь Кабулу: миллион рублей золотом, 5 тыс. винтовок и несколько самолетов. В ответ на это Великобритания 6 мая начала третью Англо-афганскую войну. Британская армия состояла из 340 тыс. человек, у Амануллы было 40 тыс. воинов. Но победу афганцам над восьмикратно превосходящим противником принесла не только стойкость войск эмира, удерживавших перевалы, отделявшие тогда Афганистан от Британской Индии (а сейчас - от Пакистана), но и восстание пуштунских племен в тылу у колонизаторов. В результате Лондону пришлось отступить.
Во второй половине 1920-х в западных военных округах СССР начали закладываться основы для проведения в будущем партизанско-диверсионных акций. А в 1932 году под Москвой, в Бронницах, провели специальные секретные маневры партизанских бригад. Для развертывания в Белоруссии были готовы 6 партизанских отрядов по 300-500 человек в каждом. В приграничных городах и на железнодорожных узлах имелись подпольные диверсионные группы. На секретных складах хранилось 50 тыс. винтовок, 150 пулеметов, боеприпасы и минно-взрывные средства. Приблизительно такое же количество оружия и боеприпасов, в том числе минно-взрывных средств, было накоплено для партизан и подпольщиков в Ленинградском военном округе. Сотрудники Разведывательного управления Украинского военного округа заложили в тайники, кроме отечественного оружия, 10 тыс. японских карабинов, около 100 пулеметов, большое количество мин, гранат, различных боеприпасов. Некоторые базы создавались вне территории СССР.
На Украине прошли соответствующее обучение более 3 тыс. партизанских командиров и специалистов. Началась интенсивная подготовка к действиям в тылу противника и специально отобранных военнослужащих, целых подразделений. Собственно накопление кадров для партизанской борьбы не прекращалось с момента окончания Гражданской войны. К 1932 году функционировали три школы, в которых занимались специалисты по партизанским операциям: две - IV (разведывательного) Управления Штаба РККА и одна - ОГПУ.
Школа ОГПУ в Харькове выпускала в основном диверсантов-подпольщиков для действий с нелегальных позиций. В свою очередь, одна из школ IV Управления готовила в течение 6 месяцев группы по 10-12 человек, пришедших на советскую территорию из районов Западной Украины и Белоруссии. Крупная школа военного ведомства в местечке Грушки под Киевом вела подготовку командных кадров к ведению войны партизанскими методами, а также организаторов партизанской борьбы. Работу школы держали под постоянным контролем генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины Станислав Косиор и командующий войсками Украинского военного округа Иона Якир.
На Дальнем Востоке ситуация складывалась несколько иначе. Там диверсионные отряды набирались из китайцев и корейцев с оккупированных Японией территорий. Кроме того, огромная граница в тысячи километров с удобными местами для переправ через Амур и Уссури облегчала их действия за кордоном. В случае неудачи партизанские отряды, прижатые к границе, укрывались в СССР, отдыхали там, лечили раненых и больных, оснащались вооружением и боеприпасами, радиосвязью, снабжались деньгами, а их командиры получали инструктаж и руководящие указания для дальнейшей боевой деятельности в Маньчжурии.
Такая помощь и поддержка китайского партизанского движения началась сразу же после оккупации Северного Китая японскими войсками и продолжалась все 1930-е годы. Командование Особой Краснознаменной Дальневосточной армии при встречах с китайскими командирами старалось наладить координацию в боевых действиях партизанских отрядов. Причем давались указания не только о методах повседневной деятельности, но и о развертывании массового партизанского движения на территории Маньчжурии в случае начала войны между Японией и Советским Союзом. В общем, китайские партизаны рассматривались как диверсанты и разведчики, наносящие удары в спину потенциальному врагу. Ибо в те годы для усиления оборонной мощи дальневосточных рубежей хороши были любые средства, Токио же формально не мог предъявить претензий Москве: партизанское движение на Японских островах последняя не организовывала, а с мнением правительства марионеточного государства Маньчжоу-Го, созданного японцами, можно было и не считаться.
РЕГУЛЯРНОСТЬ, ПОРЯДОК, ЕДИНООБРАЗИЕ
В январе 1934 года начальник Генерального штаба РККА Александр Егоров издал директиву о формировании специальных диверсионных подразделений в Красной Армии. К началу 1935 года они были развернуты вдоль западных рубежей СССР, то есть вдоль границы с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей и Румынией.
Многие историки и публицисты приписывают заслугу в организации диверсионных подразделений Михаилу Тухачевскому, но на самом деле это далеко не так. В своих теоретических работах Тухачевский всеми силами доказывал недопустимость диверсионных действий. В статье "Война клопов" ("Революция и война", 1923 год) он зло, но безосновательно высмеивает партизанско-диверсионные акции. Военачальник написал, что они не могут быть главным способом ведения войны, но при этом даже не задумывался о том, что их можно сочетать с операциями регулярных частей РККА и это может дать хороший результат. Более того, в 1928 году в статье "Война как проблема вооруженной борьбы" будущий маршал говорит о "вредительской диверсионной деятельности" в глубоком тылу, подразумевая тем самым, что так поступает только "подлый враг", а для "передовой армии" подобное недопустимо.
Вторая мировая и последующие войны доказали, что "гениальный теоретик", мягко говоря, сильно заблуждался. Кроме того, директиву о создании диверсионных подразделений подписал Егоров, отношения которого с Тухачевским еще со времен Советско-польской войны 1920 года были далеко не безоблачными.
В целях обеспечения секретности директива предписывала именовать эти подразделения "саперно-маскировочными взводами" и формировать их при саперных батальонах дивизий. Но Егоров назвал новые подразделения саперно-маскировочными не только ради секретности - всю Вторую мировую войну главным оружием диверсантов действительно были ВВ (достаточно вспомнить наших партизан и диверсантов, британский рейд на Сен-Назер, первые вылазки САС; единственной операцией диверсионных подразделений того времени, где главная роль была отведена стрелковому оружию, была попытка британских коммандос убить Роммеля в ночь с 16 на 17 ноября 1941 года). К тому же винтовка Мосина и ручной пулемет Дегтярева, которыми обладала РККА в середине 1930-х годов, мало подходили для скоротечных огневых контактов, а проведение в большом количестве операций, предполагающих применение именно огнестрельного оружия, тогда не планировалось.
В конце 1935 года саперно-маскировочные взводы численностью по 40 человек имелись уже во всех без исключения приграничных стрелковых и кавалерийских дивизиях РККА западных военных округов. Предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5-7 человек.
Саперно-маскировочным взводам предписывалось совершать переход государственной границы пешим порядком (при ведении наступательных действий) либо укрываться на своей территории (в случае внезапного нападения противника), в последующем выдвигаться к тем объектам во вражеском тылу, которые будут им указаны командованием, конкретно начальником разведки дивизии. Требовалось выводить эти объекты из строя, дезорганизовывать работу тыла неприятельских войск, сеять панику, развертывать партизанское движение. Основной упор следовало делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. Радиосвязь с диверсантами не предусматривалась, допускалась передача информации в случае крайней необходимости с помощью связных.
Личный состав для взводов "маскировщиков" отбирался из числа комсомольцев, прослуживших в Красной Армии не менее двух лет, после тщательного изучения и проверки кандидатов органами государственной безопасности. Предпочтение отдавалось тем из них, кто закончил среднюю школу, имел хорошее физическое развитие, владел иностранным языком и положительно себя зарекомендовал во время службы.
Затем в течение одного года отобранных бойцов обучали в составе взвода. Главное внимание уделялось огневой подготовке, минно-подрывному делу, тактике диверсионно-разведывательных действий, ориентированию и совершению маршей в условиях бездорожья, выработке у бойцов физической выносливости, а также изучению иностранных армий (организация, уставы, форма одежды и знаки различия, вооружение, боевая техника, документы, карты). В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.
После года службы в составе взвода разведчиков-диверсантов увольняли в запас и компактно расселяли в населенных пунктах вдоль границы. Там их устраивали на работу, строили за счет государства дома, выдавали в личное пользование домашний скот, перевозили на новое место жительства семьи. В основном оседали эти, говоря по-современному, "спецназовцы" в селах, иногда - на окраинах небольших городов, где образ жизни мало чем отличался от сельского. В ближайших воинских частях для них хранилось вооружение и снаряжение (стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатка и средства взрывания, карты местности, сухие пайки, медикаменты).
На территориях сопредельных государств (Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии) агенты Разведуправления Генштаба приступили к созданию опорных баз для саперов-маскировщиков - главным образом в сельской местности, на хуторах, хозяева которых сотрудничали с советской разведкой. Эти люди должны были хранить запас продовольствия для диверсантов, оружие, взрывчатку и средства взрывания иностранного производства (немецкого, польского, румынского и т.д.). Существовала отработанная система паролей, явочных мест, взаимного опознания. Предполагалось, что в ходе боевых действий вооружение, снаряжение и продовольствие диверсантам будут также доставлять самолеты, сбрасывая груз на парашютах по сигналам с земли.
Необходимо отметить, что идея создания армейских разведывательно-диверсионных подразделений возникла не на пустом месте. В СССР в конце 1920-х и в начале 1930-х годов велась огромная работа по подготовке к партизанской борьбе в случае возможного нападения врага. Были обучены или переучены сотни бывших партизан Гражданской войны, разработаны новые специальные диверсионные средства - с упором на то, что партизаны смогли бы сами сделать в тылу врага из подручных материалов. Диверсионные школы прошли и многие деятели Коминтерна (Илья Старинов вспоминал, что лично обучал Пальмиро Тольятти, Вильгельма Пика), отправившиеся затем руководить рабочим движением в Европе и Америке.
ИСПАНСКИЙ ДЕБЮТ
18 июля 1936 года большая часть вооруженных сил Испании во главе с генералом Франко подняла мятеж против левого правительства страны. Нацистская Германия и фашистская Италия оказали франкистам всестороннюю помощь, что резко усилило их воинство.
У испанцев, в последний раз партизанивших во время наполеоновских войн, не было ни навыков, ни специалистов-диверсантов, способных решать специфические задачи борьбы в тылу современной регулярной армии. Поэтому советский старший военный советник Яков Берзин предложил верховному командованию РККА и лично Сталину послать на Пиренейский полуостров хорошо подготовленных, опытных командиров. Инициативу в Кремле поддержали, и в Испанию отправились специалисты-диверсанты как по линии ГРУ (например, Знаменский, Мамсуров, Патрахальцев, Семенов, Старинов, Троян, Эмильев и др.), так и НКВД (Ваупшасов, Орловский, Прокопюк, Рабцевич и др.). Их ускоренно обучили испанскому языку, и они начали свою деятельность в роли советников и инструкторов.
В конце 1936 года при республиканских органах безопасности была организована школа по подготовке командного состава разведывательно-диверсионных групп и отрядов. Позже появились еще три таких же учебных заведения.
Диверсионные действия в Испании осуществляли и мелкие (5-10 человек), и крупные (50-100 человек) отряды. Их выводили в тыл противника пешим порядком через линию фронта. Продолжительность действий составляла от 10 суток до 3 месяцев. На первом этапе войны предпочтение отдавалось небольшим группам, затем - крупным. В последующем их объединили в 14-й (Партизанский) корпус. Радиосвязь с группами из-за ее ненадежности, громоздкости переносных радиостанций и их острой нехватки практически не использовалась. Разведывательные данные командиры групп сообщали после возвращения из тыла противника.
Отряд партизан, которым командовал испанский капитан Доминго Унгрия, пользовался советами советского профессионального диверсанта Ильи Старинова (начальник штаба Илич - во время Второй мировой войны возглавлял оперативный отдел главного штаба французских франтиреров). Именно он стал основой для создания Партизанского корпуса. За те 10 месяцев, что в отряде находился Старинов, удалось провести около 200 операций (диверсии и засады), в результате которых потери противника составили более 2 тыс. человек, было уничтожено 22 железнодорожных эшелона с живой силой и техникой. Собственный урон - всего 14 человек (одного бойца убили в Валенсии анархисты, одного - свои при возвращении из тыла противника, один погиб при установке мины, лишь 11 пали в боях).
Самой крупной операцией партизанского отряда Унгрия-Старинова явилось уничтожение в феврале 1937 года под Кордобой поезда со штабом итальянской авиадивизии и военнослужащими-марокканцами. После этого успеха генеральный штаб республиканцев преобразовал диверсионное подразделение в батальон специального назначения, его бойцам отныне полагалось полуторное жалованье и летный паек, ему отпускался без лимитов бензин. Батальону была поставлена задача перерезать пути сообщения между южной и мадридской группировками франкистов, и летом 1937 года в результате диверсий связь между Мадридским и Южным фронтами франкистов была прервана на неделю.
Осенью 1937 года испанское руководство по согласованию с советской стороной приняло решение объединить все партизанские подразделения в 14-й специальный корпус, подчиненный разведотделу генерального штаба республиканских вооруженных сил. 9 декабря 1937 года резидент советской внешней разведки в Испании Орлов сообщал руководству:
"Проводимая в тылу "Д" работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные удары наших "Д" групп, применение ими разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение "Д" действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).
Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед "проделками красных динамитчиков", подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в "Д" работе.
Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил".
К весне 1938 года в составе 14-го корпуса были четыре дивизии по три бригады в каждой, но при этом его общая численность не превышала 3 тыс. человек.
В конце 1938 года испанцы провели новую реорганизацию, на этот раз без учета замечаний советской стороны (тем более что к тому времени большинство советских специалистов по диверсионным действиям покинули Испанию) - разведывательно-диверсионные группы были переформированы в роты и приданы отдельным воинским соединениям по местам их дислокации на фронте. Это привело к распылению диверсионных сил и их использованию преимущественно для решения задач в прифронтовой полосе, а операции в глубоком тылу противника сначала отошли на второй план, а затем и вовсе прекратились. Кроме того, в это же время в высших эшелонах военного и политического руководства Испанской республики усилилось мнение против дальнейшего развертывания партизанской войны, так как ее успехи приводили к усилению репрессий против гражданского населения на удерживаемых армией Франко территориях. Поэтому максимально, что могло допустить испанское руководство, - непродолжительные рейды малых групп в прифронтовой полосе. Естественно, это не пошло на пользу республиканцам, чьи войска и без того отступали на всех фронтах.
Части бывшего 14-го корпуса продолжали партизанские действия и после падения республики, а затем основные силы перешли во Францию, где были интернированы. Другие во главе с Унгрия уплыли сначала в Алжир и в конце концов оказались в СССР.
Опыт войны в Испании показал высокую эффективность диверсионных подразделений типа "саперно-маскировочный взвод". Десятки взорванных мостов, складов боеприпасов и горючего, более 30 железнодорожных эшелонов с техникой и снаряжением, несколько аэродромов с десятками самолетов на каждом из них, сотни километров выведенных из строя железных дорог, множество захваченных документов - вот далеко не полный итог действий саперов-маскировщиков на испанской земле. Таким образом, проверка практикой подтвердила необходимость для современной войны специальных подразделений для осуществления диверсионно-разведывательных операций в тылу противника.
Что же происходило после Испании?
Когда пишут (иногда даже излишне эмоционально) о том, что на исходе 1930-х годов диверсионное дело в Советском Союзе было ликвидировано, а соответствующие специалисты - уничтожены, то забывают о двух вещах. Во-первых, репрессиям подверглась только верхушка руководящего состава военной разведки. Во-вторых, отказались не от диверсионных подразделений вообще, а от планов ведения партизанской войны на своей территории, но это вовсе не ставило на них крест. Командиры среднего звена получили ценный боевой опыт в Испании и применили его в последующих войнах, благополучно пережив чистки (из перечисленных выше советников репрессирован был только Семенов).
Так, на Халхин-Голе действовала 10-я отдельная саперно-маскировочная рота (здесь соблюдалась пропорция - если дивизии был положен саперно-маскировочный взвод, то корпусу - рота), 10 разведывательных батальонов и одна отдельная разведывательная рота, а во время Советско-финской войны прошедшие Испанию Валерий Знаменский, Николай Патрахальцев и Хаджи-Умар Мамсуров возглавляли разведывательно-диверсионные отряды, оперировавшие в тылу противника.
После этого была Великая Отечественная война, и советские диверсанты внесли свой весомый вклад в победу над врагом. Но это, как и послевоенное развитие советских разведывательно-диверсионных сил, - тема для отдельного исследования.
