Михаил Зайцев, Сергей Белорусец
Дом для Гвина
Сказочная история про очень редкую птицу с невероятно сложным характером
Бывают зимние истории, например, про Деда Мороза и Новый Год, бывают летние, к примеру, о поездках на дачу, некоторые любят осенние истории о походах в лес за грибами или про первое сентября, ну а мы собираемся вам рассказать весеннюю историю про очень редкую птицу.
Наша история приключилась в апреле, когда солнце уже греет, но кое-где ещё лежит снег. Началась она в обычной городской квартире, на самой обычной кухне.
Близился вечер пятницы. Дошкольница Маруся сидела за кухонным столом, а её мама Вера Михайловна музыкально гремела кастрюлями у плиты и при этом весело напевала песенку собственного сочинения:
Вера Михайловна работала поэтессой в детском журнале, она сочиняла стихи, шарады и рифмованные загадки, но больше всего Вера Михайловна любила сочинять смешные детские песенки.
– Да, чудесная песенка, – с этими вежливыми словами на кухне появился глава семьи Игорь Игоревич. Он только что возвратился со службы. Игорь Игоревич был хмур и задумчив.
– Папа, ты руки вымыл? – заботливо спросила Маруся.
– Разумеется, – послушно ответил Игорь Игоревич, присаживаясь к столу.
– Ты чего такой грустный? – спросила Вера Михайловна, помешивая ложкой кашу в кастрюльке.
– Служебные неприятности, – с неохотой признался глава семьи. – К нам в Биологический Институт коллеги-ботаники принесли гвина, который отбился от стаи, заблудился и не успел вовремя улететь на Север.
– Кого принесли? – не поняла Вера Михайловна.
– Я знаю! – обрадовалась Маруся. – Гвины – это такие редкие птицы, похожие на пингвинов! Зиму они проводят у нас, а весной улетают в Арктику!
Маруся много всего знала о птицах, животных и вообще о природе, она давно собиралась стать, когда вырастет, как папа, биологом. Правда, иногда ей хотелось стать поэтессой, как мама…
– Всё верно, – согласно кивнул Игорь Игоревич. – Гвины – дальние родственники пингвинов. А главное их отличие от пингвинов в том, что гвины умеют летать.
– Разве бывают такие птицы, которые весной улетают на Север? – удивилась Вера Михайловна.
– Бывают! – заявила Маруся и уж было собралась перечислить всех таких птиц, однако, кроме гвинов, никого больше не смогла вспомнить.
– Тепло для гвинов губительно, – вздохнул Игорь Игоревич. – Я пытался устроить найдёныша в зоопарк, да вот незадача – в зоопарке все вольеры для северных обитателей кем-нибудь заняты. Увы, для гвина просто не нашлось свободного места.
– Тогда пускай твой гвин поживёт у нас, – радушно предложила Вера Михайловна.
– Гвину жизненно необходим арктический холод, – напомнил Игорь Игоревич и уточнил: – Хотя бы периодически, на время сна.
– Будет спать у нас в холодильнике, – улыбнулась Вера Михайловна.
– Ура, у нас дома будет жить Гвин! – Маруся захлопала в ладоши от радости. – Самый настоящий, всамделишный Гвин!
– Да, симпатичная идейка, – Игорь Игоревич задумчиво почесал в затылке. – Только если отдать наш холодильник гвину, то где мы будем хранить продукты?
– Себе мы купим второй холодильник, новый, – мигом нашлась Вера Михайловна.
– Я сейчас!.. – Маруся выбежала из-за стола и опрометью умчалась из кухни.
Родители сначала услышали, как хлопнула дверь в детскую комнату, потом, как Маруся бежит обратно. Девочка вернулась, не прошло и минуты. В руках Маруся держала игрушечного поросёнка – копилку, подаренную ей бабушкой. У юной пластмассовой свинки имелась прорезь на спинке, чтобы бросать внутрь монеты, а также свинчивающийся пятачок на резьбе, чтобы извлекать накопления.
Свинкин пятачок дошкольница свинтила в один момент, и на кухонный стол высыпались все Марусины сбережения: две монеты по десять рублей, один рубль и ещё пятачок, уже не свинкин…
– Этого хватит на холодильник? – деловито спросила девочка.
– Спасибо, Марусенька, – поблагодарил дочь Игорь Игоревич, нежно сгрёб монеты в кулак, после чего встал и направился к выходу.
– Ты куда? – окликнула его Вера Михайловна.
– Покупать второй холодильник, – отозвался на ходу Игорь Игоревич.
– Постой, а как же ужин? – крикнула ему вдогонку Вера Михайловна. – Для кого я ужин готовила?
– Мама! – вмешалась Маруся. – Холодильник гораздо важнее ужина!
– Тогда, чур, ты, дочка, съешь двойную порцию каши: за себя и за папу. Зря, что ли, я столько каши сварила?
Ради Гвина Маруся с удовольствием слопала бы и целую кастрюлю каши, а уж две порции и подавно!
Пока мама накладывала кашу в глубокую тарелку, Маруся сочинила короткий стишок:
Буду ложкой кашу лопать,
И в ладоши громко хлопать!
Вне всяких сомнений – девочка унаследовала от мамы талант к стихосложению.
Но вернёмся к нашей сказочной истории.
Знаете, чем отличается вечер пятницы от всех других вечеров? Тем, что он самый длинный вечер недели. Поэтому вечером в пятницу Игорь Игоревич без особого труда успел в магазин бытовой техники, где чуткие и внимательные продавцы-консультанты помогли ему выбрать замечательный новый холодильник.
Покупку доставили на другой день, утром в субботу. Грузчики вынесли старый холодильник из кухни в коридор, а на его место водрузили замечательный новый. Игорь Игоревич проверил, как работают холодильники, и отправился в Биологический Институт забирать домой гвина.
Как только папа ушёл, Маруся выглянула в окно – на улице было пасмурно, ветрено и прохладно. День выдался явно удачный для северной птицы, почти что зимний, не то, что вчера, когда вовсю светило яркое солнце и температура показывала большой плюс.
Проводив Игоря Игоревича, Вера Михайловна занялась неотложным делом: стала перекладывать продукты из старого холодильника в замечательный новый. Вере Михайловне нужно было успеть не только разобраться с продуктами, но ещё и тщательно вымыть старый холодильник, убрать из него все ставшие теперь ненужными полки, короче говоря, подготовить местожительство для гвина.
Маруся, как могла, помогала маме и одновременно мешала, отвлекая Веру Михайловну разговорами. Чтобы дочка не болтала без умолку, Вера Михайловна воспользовалась надёжным и проверенным способом: она стала загадывать Марусе свои загадки.
Первую загадку Маруся разгадала, задумавшись всего лишь на четыре минуты. Это была простая загадка:
Полыхая рыжим шаром,
Над землёй – воздушным шаром
Конец ознакомительного фрагмента.
Сергей БЕЛОРУСЕЦ
Родился в 1959 г. в Москве. Окончил ГЦОЛИФК (ныне - РГУФКСиТ). Печатался в «Знамени», «Новом мире», «Октябре», «Дружбе народов», «Арионе», «Литературной газете» и многих других изданиях. Автор книги лирических стихотворений «Магический квадрат» (2007) и около десятка детских книжек, среди которых «Игрослов» (2003, 2005), «Весёлая аРИФМетика» (2005), «Парикмахеры травы» (2011), «Пальцем в небо!..» (2013).
Лауреат национального конкурса «Книга года» в номинации «Вместе с книгой мы растём» (2011), а также ряда литературных премий, в том числе - премии «Венец» Союза писателей Москвы (2008), премии имени Самуила Маршака (2011), премии журнала «Кольцо А» (2000). Обладатель почётной грамоты и памятной медали Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей и юношества «Алые паруса» (2006). Председатель Оргкомитета Фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского. Президент Фонда поддержки творчества РАзножанровых Детских Авторов «РАДА». Член Русского ПЕН-центра и Союза писателей Москвы.
«Много званных, да мало избранных».
Воплощеньем живых мощей
Ты сидишь на стихах
(Неизданных) -
Как на злате своём - Кощей.
Хоть, верней -
Над родными перлами -
Нет - не чахнешь -
Паришь почти…
…………………………………..
«И последние станут первыми».
(Если важно ещё - прочти…)
Да, жизнь предполагает пытки
И перманентный неуют.
К примеру, ты промок до нитки,
А из тебя - верёвки вьют…
Верёвки вьют. Порой - канаты
(Растянутые на года…)
……………………………………
Без этой малости - куда ты?
Без этой милости - куда?..
Безветренно. Морозно.
Снег падает.
Под ним -
Опять - мы ходим розно
По улицам одним…
Такая вот планида
(Единая? Бог весть…)
…………………………….
Знать, нет на нас Евклида
(А Лобачевский - есть?..)
1
Всё в жизни по старинке
(Хотя не всё совсем…)
Пласты времён (пластинки) -
И слоган, и тотем…
2
Ты не читал Жюль-Верна.
Его в тебе - нема…
Сие, быть может, скверно
Для сердца и ума.
Об этом ты не знаешь.
И не узнаешь впредь, -
Ведь ты не прочитаешь
Его (а мог бы ведь…)
Себя вырывая у дней
(Которые - тоже короста), -
Отдать предпоследнее - просто.
Последнее - много трудней…
Обезличенная высь
(Мы там тоже были…)
- На зарядку становись! -
Говоришь мобиле…
Но - молчит она в ответ,
Буднично вбирая
Электричество…
На нет
Сводит
Область края…
Буднично-бездонная
(В рамках бытия) -
Жизнь твоя бездомная
(Или - не твоя…)
На морозе улицы
Ест пельмени пёс
Из чужой кастрюлицы
(Ты ему принёс…)
Мир (незримо) изменяя -
Сквозь житьё-бытьё -
Проступает соль земная
(Или - как её?..)
Мы с тобою - бытияне
(Кто ещё - Бог весть?..)
Нет конца люмпениане
(Или - всё же - есть?..)
Который год уже,
Как будто на пороге, -
Стоящий на меже,
Застрявший по дороге, -
Копаешь глубоко
(Земля ведь - под ногою…)
А в небе - молоко
(И - всякое другое…)
Неподдельная ласка
(Как же здесь без иной?..)
Колыбельная сказка
Вечной жизни земной…
Вот - надежда, вот - фетиш,
Вот - смешенье кровей…
……………………………
Ты за это ответишь
(Каждой строчкой своей…)
1
Медитативный подопытный танец.
Императивный живой произвол…
«Выпьешь из лужи - козлёночком станешь!»
Что же ты медлишь, старый козёл?..
2
Время онО. Кажется, оно
С каждым (и со всеми) - заодно.
Знать, в любом из нас ещё жива -
Унтер-офицерская вдова…
1
Полудомашний зверь
(Похоже, так дано), -
Ты входишь через дверь.
Выходишь сквозь окно.
О прочем речи - ноль
(Об этом лишь - она…)
Ты входишь в дверь, -
Доколь
Выходишь из окна…
2
Ты проливаешь свет.
Подлунный свет на тень.
И это - весь сюжет.
Длиной отнюдь не в день.
Отнюдь не в день длиной.
Совсем иной длины, -
Где явлен свет земной.
Не только свет Луны…
Давний свод небес
(Сколько лет ему?) -
Давит, словно пресс.
Дарит свет и тьму.
Неземная твердь
(Будучи сквозной)
Дарит жизнь и смерть
Области земной…
Формат мирозданья - каков он?
Не верится мне, дорогой,
Что в этом вопросе подкован
Ты лучше,
Чем всякий другой.
Однако, возможно, иначе
Считаешь, мой названный брат
По разуму…
Впрочем, к задаче:
Каков мирозданья формат?..
Ты невпопад говоришь: - На кой?
(Так продолжается уйму лет…)
Кошка играет с твоей ногой
(Будто бы трогает амулет…)
Ты на отечество не сердит.
Периодически теребя, -
Магия жизни в тебе сидит
(Даже летает - внутри тебя…)
У каждого - своя реальность
(Притом что чаще - не своя…)
И завиральность,
И сакральность
(Читай: зеркальность)
Бытия…
Михаил Зайцев, Сергей Белорусец
Дом для Гвина
Сказочная история про очень редкую птицу с невероятно сложным характером
Бывают зимние истории, например, про Деда Мороза и Новый Год, бывают летние, к примеру, о поездках на дачу, некоторые любят осенние истории о походах в лес за грибами или про первое сентября, ну а мы собираемся вам рассказать весеннюю историю про очень редкую птицу.
Наша история приключилась в апреле, когда солнце уже греет, но кое-где ещё лежит снег. Началась она в обычной городской квартире, на самой обычной кухне.
Близился вечер пятницы. Дошкольница Маруся сидела за кухонным столом, а её мама Вера Михайловна музыкально гремела кастрюлями у плиты и при этом весело напевала песенку собственного сочинения:
Вера Михайловна работала поэтессой в детском журнале, она сочиняла стихи, шарады и рифмованные загадки, но больше всего Вера Михайловна любила сочинять смешные детские песенки.
– Да, чудесная песенка, – с этими вежливыми словами на кухне появился глава семьи Игорь Игоревич. Он только что возвратился со службы. Игорь Игоревич был хмур и задумчив.
– Папа, ты руки вымыл? – заботливо спросила Маруся.
– Разумеется, – послушно ответил Игорь Игоревич, присаживаясь к столу.
– Ты чего такой грустный? – спросила Вера Михайловна, помешивая ложкой кашу в кастрюльке.
– Служебные неприятности, – с неохотой признался глава семьи. – К нам в Биологический Институт коллеги-ботаники принесли гвина, который отбился от стаи, заблудился и не успел вовремя улететь на Север.
– Кого принесли? – не поняла Вера Михайловна.
– Я знаю! – обрадовалась Маруся. – Гвины – это такие редкие птицы, похожие на пингвинов! Зиму они проводят у нас, а весной улетают в Арктику!
Маруся много всего знала о птицах, животных и вообще о природе, она давно собиралась стать, когда вырастет, как папа, биологом. Правда, иногда ей хотелось стать поэтессой, как мама…
– Всё верно, – согласно кивнул Игорь Игоревич. – Гвины – дальние родственники пингвинов. А главное их отличие от пингвинов в том, что гвины умеют летать.
– Разве бывают такие птицы, которые весной улетают на Север? – удивилась Вера Михайловна.
– Бывают! – заявила Маруся и уж было собралась перечислить всех таких птиц, однако, кроме гвинов, никого больше не смогла вспомнить.
– Тепло для гвинов губительно, – вздохнул Игорь Игоревич. – Я пытался устроить найдёныша в зоопарк, да вот незадача – в зоопарке все вольеры для северных обитателей кем-нибудь заняты. Увы, для гвина просто не нашлось свободного места.
– Тогда пускай твой гвин поживёт у нас, – радушно предложила Вера Михайловна.
– Гвину жизненно необходим арктический холод, – напомнил Игорь Игоревич и уточнил: – Хотя бы периодически, на время сна.
– Будет спать у нас в холодильнике, – улыбнулась Вера Михайловна.
– Ура, у нас дома будет жить Гвин! – Маруся захлопала в ладоши от радости. – Самый настоящий, всамделишный Гвин!
– Да, симпатичная идейка, – Игорь Игоревич задумчиво почесал в затылке. – Только если отдать наш холодильник гвину, то где мы будем хранить продукты?
– Себе мы купим второй холодильник, новый, – мигом нашлась Вера Михайловна.
– Я сейчас!.. – Маруся выбежала из-за стола и опрометью умчалась из кухни.
Родители сначала услышали, как хлопнула дверь в детскую комнату, потом, как Маруся бежит обратно. Девочка вернулась, не прошло и минуты. В руках Маруся держала игрушечного поросёнка – копилку, подаренную ей бабушкой. У юной пластмассовой свинки имелась прорезь на спинке, чтобы бросать внутрь монеты, а также свинчивающийся пятачок на резьбе, чтобы извлекать накопления.
Свинкин пятачок дошкольница свинтила в один момент, и на кухонный стол высыпались все Марусины сбережения: две монеты по десять рублей, один рубль и ещё пятачок, уже не свинкин…
– Этого хватит на холодильник? – деловито спросила девочка.
– Спасибо, Марусенька, – поблагодарил дочь Игорь Игоревич, нежно сгрёб монеты в кулак, после чего встал и направился к выходу.
– Ты куда? – окликнула его Вера Михайловна.
– Покупать второй холодильник, – отозвался на ходу Игорь Игоревич.
– Постой, а как же ужин? – крикнула ему вдогонку Вера Михайловна. – Для кого я ужин готовила?
– Мама! – вмешалась Маруся. – Холодильник гораздо важнее ужина!
– Тогда, чур, ты, дочка, съешь двойную порцию каши: за себя и за папу. Зря, что ли, я столько каши сварила?
Ради Гвина Маруся с удовольствием слопала бы и целую кастрюлю каши, а уж две порции и подавно!
Пока мама накладывала кашу в глубокую тарелку, Маруся сочинила короткий стишок:
Буду ложкой кашу лопать,
И в ладоши громко хлопать!
Вне всяких сомнений – девочка унаследовала от мамы талант к стихосложению.
Но вернёмся к нашей сказочной истории.
Знаете, чем отличается вечер пятницы от всех других вечеров? Тем, что он самый длинный вечер недели. Поэтому вечером в пятницу Игорь Игоревич без особого труда успел в магазин бытовой техники, где чуткие и внимательные продавцы-консультанты помогли ему выбрать замечательный новый холодильник.
Покупку доставили на другой день, утром в субботу. Грузчики вынесли старый холодильник из кухни в коридор, а на его место водрузили замечательный новый. Игорь Игоревич проверил, как работают холодильники, и отправился в Биологический Институт забирать домой гвина.
Как только папа ушёл, Маруся выглянула в окно – на улице было пасмурно, ветрено и прохладно. День выдался явно удачный для северной птицы, почти что зимний, не то, что вчера, когда вовсю светило яркое солнце и температура показывала большой плюс.
Проводив Игоря Игоревича, Вера Михайловна занялась неотложным делом: стала перекладывать продукты из старого холодильника в замечательный новый. Вере Михайловне нужно было успеть не только разобраться с продуктами, но ещё и тщательно вымыть старый холодильник, убрать из него все ставшие теперь ненужными полки, короче говоря, подготовить местожительство для гвина.
Маруся, как могла, помогала маме и одновременно мешала, отвлекая Веру Михайловну разговорами. Чтобы дочка не болтала без умолку, Вера Михайловна воспользовалась надёжным и проверенным способом: она стала загадывать Марусе свои загадки.
Первую загадку Маруся разгадала, задумавшись всего лишь на четыре минуты. Это была простая загадка:
Полыхая рыжим шаром,
Над землёй – воздушным шаром
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Когда мне попадаются на глаза новые стихи поэта Сергея Белорусца, я предвкушаю языковые радости: я знаю, что обязательно встречусь с чýдной игрой в слова, с подвохами, загадками и неожиданными ответами на них.
Сергей Белорусец — один из тех детских (и взрослых!) поэтов, чья душа полностью погружена в море нашего языка: он, как исследователь глубин, может нырнуть на самое дно и найти какую-нибудь старинную фразу, или выловить ещё неизвестное науке словосочетание, или разыскать настоящий клад занятных рифм и выражений.
Для многих приёмов, на которых построены стихи Белорусца, существуют специальные научные определения: омофоны, омонимы, палиндромы; есть у него немало в рифму сочинённых задач и стихотворных обманок. И эта словесная эквилибристика - поистине цирковое искусство!
Сергей Белорусец придумал для своих стихотворений особое название - Смехотворения. И пояснил: «Я просто очень любил (и люблю) придумывать неологизмы, из которых порой рождаются смехотворения… Однако мои смехотворения могут рождаться и совершенно другими способами. Зачастую совершенно неведомыми для их создателя…»
Автор нескольких книжек для детей и многочисленных публикаций в газетах и журналах, альманахах и сборниках, Сергей заставляет нас вновь и вновь разбираться в устройстве языка, в его тайном механизме и учиться этим механизмом управлять. Неспроста обучающие стихотворения С. Белорусца включены в школьные хрестоматии и азбуки.
При всей своей любви к словесным играм, Сергей Маркович Белорусец - человек серьёзный: секретарь Союза писателей Москвы, лауреат нескольких литературных премий, инициатор, создатель и председатель оргкомитета Фестиваля детской литературы им. Корнея Чуковского, президент Фонда поддержки творчества разножанровых детских авторов «РАДА»…
Но этот очень серьёзный человек умеет писать смешные стихи:
Сосед наш,
Острослов Михал Михалыч -
Сатирик, юморист,
Шутник, хохмач.
Его зовём в глаза
Смехал Смехалыч,
А он - не улыбается.
Хоть плачь…
Белорусец - смеется, и мы - вместе с ним.
Диалог за партой
- Нельзя толкать меня локтём! -
Соседке заявил Артём.
- А локтем, - та спросила, - можно?
- Толкай. Но только - осторожно!..
Рыбный день
Смотаемся
На речку?.. -
Так Удочка
Спросила.
За мной
Не заржавеет! -
Ответило
Грузило…
Без ошибки
На работе
Побывал
У дяди Бори я.
Про неё
Теперь всё знаю
Без ошибки:
Называется она -
РЫБОЛАТОРИЯ -
Потому что там -
Аквариум
И рыбки!..
Пятёрка за тройку…
Стала фигурками
Галина глина:
Тройку лошадок
Слепила Галина!..
Чушь свинячья…
Посреди села
Чушка чушь несла.
- Где несла?
- В корыте…
- Что вы говорите…
Платье
- Мне это платье любо! -
Сказала Миле Люба.
- В нём смотришься ты мило! -
Ответила ей Мила…
Большой тихоня…
Большой тихоня -
Этот маленький медведь.
Вовек не станет
По-медвежьи он реветь,
Ведь он родился
Не в лесу,
Среди зверушек,
А в центре города,
На фабрике игрушек…
Новый жилец
Я щенка взяла домой.
Был - ничей. Теперь он - мой.
- Мой щенок, - сказала я.
- Мой щенка, - сказал Илья…
Моя семья
Любит мама
Нежности
Телячьи.
Любит папа -
Тапочки
Овечьи…
Я умею
Плавать
По-собачьи.
А Полкан -
Молчать
По-человечьи!..
Классная дама…
Вот,
Папочка,
Эмилия
Петровна
Кочубей.
…А как
Её
Фамилия -
Не помню.
Хоть убей!..
Не всё равно!
Отличился
Наш Антон:
Написал
«АВЧАРКА»
Он…
Хоть
Овчарка
Лает
«АВ!», -
Всё равно -
Антон
Не прав!..
Он самый…
Есть врач такой -
Невропатолог.
А есть не врач -
НЕРВОМОТОЛОГ…
Я у родителей -
Он самый:
Мотаю нервы
Папе с мамой…
Мал, да удал!
Нам щеночка подарил
Сосед по даче.
Папа кличку дал щеночку:
Фаворит.
Тот - уже! -
Умеет плавать по-собачьи!
А - ещё! - он
По-собачьи говорит!..
СЕРГЕЙ БЕЛОРУСЕЦ
ВОЗВРАТНОЕ ЗРЕНИЕ или 1995...
Сергей Белорусец родился в 1959 году в Москве. Окончил ГЦОЛИФК (ныне - РГУФКСиТ).
Печатался в "Знамени", "Новом мире", "Октябре", "Дружбе народов", "Арионе", "Юности", "Литературной газете" и многих других изданиях.
Автор сборников лирических стихотворений "Магический квадрат" (2007) и "Чёрно-белая книга" (2015), однотомника прозы и поэзии "Год Кота и Тигра, или Без названья..." (2015), Прозаической р е т р о п и с и "Песни для чтения" (2013), около десятка детских книжек, среди которых "Игрослов" (2003, 2005), "Весёлая аРИФМетика" (2005), "Парикмахеры травы" (2011), "Пальцем в небо!.."(2013).
Лауреат национального конкурса "Книга года" в номинации "Вместе с книгой мы растём" (2011), а также ряда литературных премий, в том числе - премии имени Корнея Чуковского в номинации "Золотой крокодил"(2013)), премии имени Самуила Маршака (2011), премии "Венец" Союза писателей Москвы (2008), премии журнала "Кольцо А" (2000).
Обладатель почётной грамоты и памятной медали Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей и юношества "Алые паруса" (2006).
Финалист и дипломант премии "Новая детская книга" издательства "Росмэн"(2015).
Председатель Оргкомитета Фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского.
Президент Фонда поддержки творчества РАзножанровых Детских Авторов "РАДА".
Член Русского ПЕН-центра.
Секретарь Союза писателей Москвы.
Полусухое тепло
Над самозваной Итакой.
Сколько воды утекло -
Талой, солёной и всякой -
С каждой залётной поры,
С каждой - буквально - делянки...
Пересыхают миры, -
Перетекают в останки...
Не заявленный как злодей, -
Вечно бродишь среди людей, -
Обезличенно -
под ребро -
Насаждая своё добро...
Пребывая на самом краю,
Ось незримую, область свою -
Будешь чувствовать рядом всегда.
А когда-нибудь, через года,
Может быть, обретёшь эту ось,
Чтобы в самую пору пришлось,
Сохраняя душевный баланс,
Наблюдать ускользающий шанс...
Одним глазком всего-то глянув
В мирскую глубь, - не уяснишь
Движенья планов и подпланов
По векторам размытых ниш.
Но что-то всё-таки при этом
Довоплотишь из ничего,
Владея не самим предметом,
А лишь - введением в него...
Здесь, где стоит зима, -
Город и снега тьма.
Прямо над головой -
Толикой угловой -
Струйкою - на авось -
Вьётся размыто - сквозь
Цепь гнездовых завес -
Облачный дым небес...
Частью вечного прогресса -
Под копирку и вразброд
Слеповидящая пресса
Ангажированно врёт.
Обращая лица в числа,
Смотрит соколом она.
В этом нет второго смысла,
Окромя двойного дна.
В этом есть правдивость взгляда,
Всё сводящая на нет,
Взгляда, коему не надо
Препарировать предмет...
Мы как работящие -
Жали на педали.
Ну а вы, пропащие, -
Где ж вы пропадали?
Даром объясняли, де,
Дело не в причуде -
Долго шли по наледи -
Выходили в люди...
Видит Бог - куда ни посмотри -
Все своё находится внутри:
Непосильность собственной вины -
Главное условие войны...
Каждый день, безостановочно стара,
Продолжается всеобщая игра -
Неумение нести свою вину...
Ты бродишь обособленно по свету,
Примерно соблюдая меру эту.
И как тебя в компанию ни сватай, -
Болтаешься на фоне - как распятый.
Похоже, что с единственною целью:
Не подчиниться общему веселью.
Хотя, верней всего, на самом деле -
Тебя - сродни любому - проглядели...
Полупроницаемый для света,
Сотовый для полного ответа,
Идентифицированный, кто ты,
Тенью заполняющий пустоты,
Нехотя живущий наизнанку,
Лёжа сохраняющий осанку -
П о л у п р е б ы в а н и е м в нирване -
На своём продавленном диване?..
Три конфорки в два ряда.
Чепуха на постном масле...
Явь качается как ясли,
Распадаясь как среда...
Лишь - мерцает в глубине -
Сквозь отрез прозрачной плёнки -
Пламя газовой колонки,
Глухо пригнанной к стене...
Перелицованы амбиции.
И остаётся - по традиции -
С тоской прислушиваться к зову их -
Амбиций нереализованных...
Жизнь адаптирована под
Коловорот и хоровод,
Под променад и кавардак, -
Чтоб можно было жить не так...
Полуистлевший спальный мешок
В пододеяльнике ветхом.
Письменный стол.
Цветочный горшок,
Небом наполненный с верхом...
Внешний сегмент - окоём труда
В призрачных рамках погоды.
Пусконаладочная страда
С видом на долгие годы...
Ближе к ночи, почти навязчиво
Загоняя себя же под гнёт,
Дом наш - в лицах - играет спящего.
Лишь блуждает путями темнот -
Полустёртая кровь и плоть его,
П о л у в з в и н ч е н н а я, как душа,
Целевая поземка противо-
тараканьего карандаша...
Вся в трещинах поверхность потолка,
Похожая от них - на паука.
Теснящийся, надрывно-скучный быт,
Который здешней жизнью не избыт...
Смешение разрозненных пластов,
Келейных и вселенских катастроф,
