Тэ́ффи (настоящее имя Наде́жда Алекса́ндровна Ло́хви́цкая , по мужу Бучи́нская ; 24 апреля (6 мая) 1872 года , Санкт-Петербург - 6 октября 1952 года , Париж) - русская писательница и поэтесса , мемуарист , переводчик , автор таких знаменитых рассказов, как «Демоническая женщина» и «Ке фер?» . После революции - в эмиграции . Сестра поэтессы Мирры Лохвицкой и военного деятеля Николая Александровича Лохвицкого .
Биография
Надежда Александровна Лохвицкая родилась 24 апреля (6 мая) 1872 года в Санкт-Петербурге (по другим сведениям в Волынской губернии ) в семье адвоката Александра Владимировича Лохвицкого ( -). Училась в гимназии на Литейном проспекте .
Её называли первой русской юмористкой начала XX века , «королевой русского юмора», однако она никогда не была сторонницей чистого юмора, всегда соединяла его с грустью и остроумными наблюдениями над окружающей жизнью. После эмиграции сатира и юмор постепенно перестают доминировать в её творчестве, наблюдения над жизнью приобретают философский характер.
Псевдоним
Существует несколько вариантов происхождения псевдонима Тэффи.
Первая версия изложена самой писательницей в рассказе «Псевдоним» . Она не хотела подписывать свои тексты мужским именем, как это часто делали современные ей писательницы: «Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни сё. Но - что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливые» . Ей «вспомнился <…> один дурак, действительно отменный и вдобавок такой, которому везло, значит, самой судьбой за идеального дурака признанный. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив из деликатности первую букву (чтобы дурак не зазнался)» , писательница «решила подписать пьеску свою „Тэффи“» . После успешной премьеры этой пьесы в интервью журналисту на вопрос о псевдониме Тэффи ответила, что «это… имя одного дур… то есть такая фамилия» . Журналист заметил, что ему «сказали, что это из Киплинга » . Тэффи, вспомнившая песенку Киплинга «Taffy was a walshman / Taffy was a thief…» (рус. Тэффи из Уэльса, Тэффи был вором ), согласилась с этой версией ..
Эту же версию озвучивают исследовательница творчества Тэффи Э. Нитраур, указывая имя знакомого писательницы как Стефан и уточняя название пьесы - «Женский вопрос» , и группа авторов под общим руководством А. И. Смирновой, приписывающих имя Степан слуге в доме Лохвицких .
Другой вариант происхождения псевдонима предлагают исследователи творчества Тэффи Е. М. Трубилова и Д. Д. Николаев, по мнению которых псевдоним для Надежды Александровны, которая любила мистификации и шутки, а также являлась автором литературных пародий, фельетонов, стал частью литературной игры, направленной на создание соответствующего образа автора .
Также существует версия, что свой псевдоним Тэффи взяла потому, что под её настоящей фамилией печаталась её сестра - поэтесса Мирра Лохвицкая , которую называли «русской Сафо» .
Творчество
До эмиграции
Писать Надежда Лохвицкая начала ещё в детстве, но литературный дебют состоялся почти в тридцатилетнем возрасте. Первая публикация Тэффи состоялась 2 сентября 1901 года в журнале «Север» - это было стихотворение «Мне снился сон, безумный и прекрасный…».
Сама Тэффи отзывалась о своём дебюте так: «Взяли моё стихотворение и отнесли его в иллюстрированный журнал, не говоря мне об этом ни слова. А потом принесли номер журнала, где стихотворение напечатано, что очень меня рассердило. Я тогда печататься не хотела, потому что одна из моих старших сестер, Мирра Лохвицкая, уже давно и с успехом печатала свои стихи. Мне казалось чем-то смешным, если все мы полезем в литературу. Между прочим, так оно и вышло… Итак - я была недовольна. Но когда мне прислали из редакции гонорар - это произвело на меня самое отрадное впечатление» .
В эмиграции
В эмиграции Тэффи писала рассказы, рисующие дореволюционную Россию, всё ту же мещанскую жизнь, которую она описывала в сборниках, изданных на родине. Меланхолический заголовок «Так жили» объединяет эти рассказы, отражающие крушение надежд эмиграции на возвращение прошлого, полную бесперспективность неприглядной жизни в чужой стране. В первом номере газеты «Последние новости» (27 апреля 1920 года) был напечатан рассказ Тэффи «Ке фер?» (франц. «Что делать?» ), и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо… но que faire? Фер-то ке?» , стала своего рода паролем для оказавшихся в изгнании.
Писательница публиковалась во многих видных периодических изданиях русской эмиграции («Общее дело», «Возрождение », «Руль », «Сегодня», «Звено», «Современные записки », «Жар-Птица »). Тэффи выпустила ряд книг рассказов - «Рысь» (), «Книга Июнь» (), «О нежности» () - показавших новые грани её таланта, как и пьесы этого периода - «Момент судьбы» , «Ничего подобного» () - и единственный опыт романа - «Авантюрный роман» (1931) . Но своей лучшей книгой она считала сборник рассказов «Ведьма» . Жанровая принадлежность романа, обозначенная в названии, вызвала сомнения у первых рецензентов: было отмечено несоответствие «души» романа (Б. Зайцев) заглавию. Современные исследователи указывают на сходство с авантюрным , плутовским , куртуазным , детективным романом, а также романом-мифом .
В произведениях Тэффи этого времени заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. «Боялись смерти большевистской - и умерли смертью здесь. Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда» , - сказано в одной из её первых парижских миниатюр «Ностальгия» () . Оптимистический взгляд на жизнь Тэффи изменит только в глубокой старости. Раньше своим метафизическим возрастом она называла 13 лет, но в одном из последних парижских писем проскользнёт горькое: «Все мои сверстники умирают, а я все чего-то живу…» .
Тэффи планировала писать о героях Л. Н. Толстого и М. Сервантеса , обойдённых вниманием критики, но этим замыслам не суждено было осуществиться. 30 сентября 1952 года в Париже Тэффи отпраздновала именины, а всего через неделю скончалась .
Библиография
Издания, подготовленные Тэффи
- Семь огней - СПб.: Шиповник, 1910
- Юмористические рассказы. Кн. 1. - Спб.: Шиповник, 1910
- Юмористические рассказы. Кн. 2 (Человекообразные). - СПб.: Шиповник, 1911
- И стало так. - СПб.: Новый сатирикон, 1912
- Карусель. - СПб.: Новый сатирикон, 1913
- Миниатюры и монологи. Т. 1. - СПб.: изд. М. Г. Корнфельда, 1913
- Восемь миниатюр. - Пг.: Новый сатирикон, 1913
- Дым без огня. - СПб.: Новый сатирикон, 1914
- Ничего подобного, Пг.: Новый сатирикон, 1915
- Миниатюры и монологи. Т. 2. - Пг.: Новый сатирикон, 1915
- И стало так. 7-е изд. - Пг.: Новый сатирикон, 1916
- Неживой зверь. - Пг.: Новый сатирикон, 1916
- Вчера. - Пг.: Новый сатирикон, 1918
- Дым без огня. 9-е изд. - Пг.: Новый сатирикон, 1918
- Карусель. 4-е изд. - Пг.: Новый сатирикон, 1918
- Чёрный ирис. - Стокгольм , 1921
- Сокровища земли. - Берлин , 1921
- Тихая заводь. - Париж, 1921
- Так жили. - Париж, 1921
- Рысь. - Париж, 1923
- Passiflora. - Берлин, 1923
- Шамран. Песни Востока. - Берлин, 1923
- Городок. - Париж, 1927
- Книга Июнь. - Париж, 1931
- Авантюрный роман. - Париж, 1931
- Ведьма . - Париж, 1936
- О нежности. - Париж, 1938
- Зигзаг. - Париж, 1939
- Все о любви. - Париж, 1946
- Земная радуга. - Нью-Йорк , 1952
- Жизнь и воротник
- Митенька
Пиратские издания
- Взамен политики. Рассказы. - М.-Л.: ЗиФ, 1926
- Вчера. Юмористич. рассказы. - Киев: Космос, 1927
- Танго смерти. - М.: ЗиФ, 1927
- Сладкие воспоминания. -М.-Л.: ЗиФ, 1927
Собрания сочинений
- Собрание сочинений [в 7 тт.]. Сост. и подг. текстов Д. Д. Николаева и Е. М. Трубиловой. - М.: Лаком, 1998-2005.
- Собр. соч.: В 5 т. - М.: Книжный клуб ТЕРРА, 2008
Другое
- Древняя история / . - 1909
- Древняя история / Всеобщая история, обработанная «Сатириконом». - СПб.: изд. М. Г. Корнфельда, 1912
Критика
К произведениям Тэффи в литературных кругах относились крайне положительно. Писатель и современник Тэффи Михаил Осоргин считал её «одним из самых умных и зрячих современных писателей». Скупой на похвалы Иван Бунин называл её «умницей-разумницей» и говорил, что её рассказы, правдиво отражающие жизнь, написаны «здорово, просто, с большим остроумием, наблюдательностью и чудесной насмешливостью» .
См. также
Примечания
- Нитраур Э. «Жизнь смеётся и плачет…» О судьбе и творчестве Тэффи // Тэффи. Ностальгия: Рассказы; Воспоминания / Сост. Б. Аверина; Вступ. ст. Э. Нитраур. - Л.: Худож. лит., 1989. - С. 4-5. - ISBN 5-280-00930-X .
- Биография Тзффи
- Женская гимназия, открытая в 1864 году, располагалась на Бассейной улице (ныне - улица Некрасова), в доме № 15. В своих воспоминаниях Надежда Александровна отмечала: «в первый раз увидела я свое произведение в печати, когда мне было лет тринадцать. Это была ода, написанная мною на юбилей гимназии»
- Тэффи (рус.) . Литературная энциклопедия . Фундаментальная электронная библиотека (1939). Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 30 января 2010.
- Тэффи. Воспоминания // Тэффи. Ностальгия: Рассказы; Воспоминания / Сост. Б. Аверина; Вступ. ст. Э. Нитраур. - Л.: Худож. лит., 1989. - С. 267-446. - ISBN 5-280-00930-X .
- Дон Аминадо . Поезд на третьем пути. - Нью-Йорк, 1954. - С. 256-267.
- Тэффи. Псевдоним // Возрождение (Париж). - 1931. - 20 декабря.
- Тэффи. Псевдоним (рус.) . Малая проза Серебрного века русской литературы. Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 29 мая 2011.
- Литература русского зарубежья («первая волна» эмиграции: 1920-1940 годы): Учебное пособие: В 2 ч. Ч. 2 / А. И. Смирнова, А. В. Млечко, С. В. Баранов и др.; Под общ. ред. д-ра филол. наук, проф. А. И. Смирновой. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2004. - 232 с.
- Поэзия Серебряного века: антология // Предисловие, статьи и примечания Б. С. Акимова. - М.: Издательский дом Родионова, Литература, 2005. - 560 с. - (Серия «Классика в школе»). - С. 420.
«Тэффи раздражало, что люди считали её юмористкой и что с ней, по их мнению, всегда должно случаться что-то забавное.
“Анекдоты, — говорила она, — смешны, когда их рассказывают. А когда их переживают, это трагедия. И моя жизнь — это сплошной анекдот, т.е. трагедия”…
Часто перечитываю её книги. Конечно, была Тэффи большой писательницей, у которой смешное неизменно переплеталось с грустным».
А. Седых
Седых А. Далёкие, близкие . М., 2003. С. 76,78.
« “Женщина-писательница” — сочетание этих слов не звучало гордо у нас в России, Аполлон был излишне жесток к прекрасному полу… Но обрушив на нас многотомный поток дамской беллетристики, строгий Аполлон сжалился и послал нам в награду Тэффи. Не “женщину-писательницу,” а писателя — большого, глубокого и своеобразного…».
С. Чёрный
Чёрный С. Собрание сочинений: в 5 т. М., 1996. Т. 3 . С. 378.
«Тэффи, в сущности, была единственной “дамой” литературного Парижа — не “литературной дамой”, а очаровательной, хорошо воспитанной и “столичной” дамой… Интересовали её человеческие типы, дети и животные, но трагическую участь всего живущего она не только понимала, но и чувствовала её на своем собственном, прежде всего, опыте».
З.А. Шаховская
Шаховская З.А. В поисках Набокова. Отражения . М., 1991. С. 267.
«…Тэффи никого не судит, никого ничему не поучает. Именно в этом секрет и причина особенного к ней читательского влечения. Современники и соотечественники узнают в её книгах самих себя и сами над собой смеются…
Тэффи не склонна людям льстить, не хочет их обманывать и не боится правды. Но с настойчивой вкрадчивостью, будто между строк внушает она, что как ни плохо, как ни неприглядно сложилось человеческое существование, жизнь всё-таки прекрасна, если есть в ней свет, небо, дети, природа, наконец, любовь».
Г.В. Адамович
Адамович Г.В. Одиночество и свобода . М., 1996. С. 88.
«Когда-нибудь из книг Тэффи будет сделана антология, и — со скидкой на время, на эпоху, на географию — антология эта будет верным и весёлым спутником, руководством и путеводителем для будущих поколений, которые, когда придёт их час, тоже, по всей вероятности, будут бежать в неизвестном направлении, но, во всяком случае, не в гости, а живот спасая».
Дон-Аминадо
Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути . М., 2000. С. 278.
«…Надежду Александровну Тэффи любила вся наша семья, и она всех любила. И меня тоже. Она была до того талантлива, что за что бы ни бралась, всё у неё получалось… Тэффи мне сшила платье, настоящее, чудесное!.. А ты знаешь, я сфотографирована в платье, которое она мне сшила. Такое беленькое…».
Н.Б. Соллогуб
«Напишите мне в альбом …»: беседы с Н.Б. Соллогуб в Бюсси-ан-От. М., 2004. С. 102, 136.
«Любовь к человеку, несмотря на трезвый взгляд на его слабости и недостатки, теплится и сквозит в большинстве того, о чём говорит Тэффи.
Но Тэффи любит и животных и разве не трогательны её рассказы о зверях и зверюшках?.. Много ещё рассказов у Тэффи о человеко-звериных взаимоотношениях, причём, как нам кажется, к животным у Тэффи было и любви и жалости даже больше чем к людям...».
А. Горская
Горская А. Возрождение . Париж, 1962. № 130. С. 146-148.
«Тэффи, как писательница, единственная в своём роде, её место в русской литературе совершенно исключительно. Её талант юмориста,.. её тонкость ума, живость изложения, а главное, острота и мастерство юмора неподражаемы...
Талант Тэффи скрашивал серую эмигрантскую жизнь, он часто вызывал улыбку, а за улыбку хочется сохранить о ней благодарную память».
А. Горская
Горская А. Возрождение . Париж, 1962. № 130. С. 148, 150.
«Исполнилось десять лет со дня смерти Надежды Александровны Тэффи. Всё проходящее, суетное, условное отошло уже навсегда, уступив место неизгладимым воспоминаниям о ней самой, об её глубокой вере, проницательности ума; о терпении и мужестве, с которыми она переносила выпавшие на её долю испытания…».
В. Васютинская
Васютинская В.Д. Возрождение . Париж, 1962. № 131. С. 87.
«…По моим долголетним наблюдениям Тэффи как человек, а не только как литератор, была какая-то “особенная”, под общую стать не подходила. Дело было не только в её врождённой талантливости и остроумии, но в её отношении к едва заметным мелочам окружающей жизни, в том, как быт — частенько скудный и невесёлый — преломлялся в её сознании, вызывая в ней порой непредвиденные реакции…
В её весёлости, в её “смешке” неизменно ощущалась жалость к человеку, сострадание к нему, стремление прийти ему на помощь. Это свойство её было равно ощутимо в её писаниях, как и в более наглядной форме — в самой жизни… Но несомненно, что мы с вами, дорогой читатель, любили и любим её рассказы, всегда на высоком литературном уровне, остроумные, живые, всегда с какой-то поволокой, с лирической грустью, с некой слезой сквозь смех».
А.В. Бахрах
Бахрах А.В. Бунин в халате и другие портреты : по памяти, по записям. М, 2005. С. 399, 403.
«Милая, дорогая моя, какой же я “учитель” — Вам-то, которая всю жизнь как соловей пела и всё ещё всё так же поёт, совершенно не замечая того, рассыпая блеск!... Вы кое-что — да и больше — цените во мне, а я, повторяю, клянусь Богом, всегда, всегда дивился Вам — никогда за всю жизнь не встречал подобной Вам! И какое это истинное счастье, что Бог дал мне знать Вас!».
Письмо И.А. Бунина Н.А. Тэффи от 19. IV. 1944.
Диаспора: новые материалы. СПб., 2001. Вып. 2 . С. 513.
«…Во всех её рассказах какой-то удивительный и истинный юмор её слов, какая-то тайна смеющихся слов, которыми в совершенстве владеет Тэффи… Сущность рассказов, основа их печальна, а часто и трагична, однако внешность искренно смешна».
М.М. Зощенко
Зощенко М.М. Неизданный Зощенко . Ann Arbor. С. 75, 77.
« Тэффи, что так редко встречается среди юмористов, была и в жизни полна юмора и веселья… “Дать человеку возможность посмеяться, — объясняла она, — не менее важно, чем подать нищему милостыню. Или кусок хлеба. Посмеёшься — и голод не так мучает…” Без смеха ни одна наша встреча с ней не обходилась, даже в самые тёмные дни. Завидя её издали, я уже начинала улыбаться — с ней всегда и всюду было приятно и весело».
И.В. Одоевцева
Одоевцева И.В. На берегах Сены . - М. : АСТ: АСТ Москва, 2009. С. 98.
См. также публикации о Н.А. Тэффи в каталоге библиотеки Дома русского зарубежья им. А. Солженицына
Для неискушённого читателя имя Надежды Тэффи говорит не о многом. К сожалению, литературные познания большинства ограниваются школьной программой, а Надежду Александровну в неё незаслуженно не включили.
Хотя в своё время она считалась самой популярной писательницей, её окрестили «королевой русского юмора», в честь этой женщины назвали духи и конфеты, а среди поклонников её творчества были выдающиеся политические деятели - Григорий Распутин, Владимир Ленин и даже император Николай Второй. Так, однажды у него спросили, кого из русских писателей он хотел бы видеть в юбилейном сборнике в честь 300-летия царствования дома Романовых, на что государь воскликнул: «Одну Тэффи!»
В честь дурачка
С ранних лет Надя знала, что свяжет свою жизнь с литературным творчеством. Когда ей было 13, она поехала ко Льву Толстому. Девочка хотела просить писателя внести изменения в роман «Война и мир» - не дать умереть Андрею Болконскому. При встрече она, однако, растерялась и так и не смогла озвучить свою просьбу.
В семье Лохвицких писали все дети. Так, старшая сестра Надежды Александровны стала известной на рубеже веков поэтессой Миррой Лохвицкой, она же открыла в мир литературы дорогу и для Нади, которая тоже начинала со стихов. Первое её стихотворение было опубликовано в 1901 году, ещё под настоящей фамилией.
Но известной Надежда Александровна стала благодаря своим юмористическим рассказам и фельетонам, и под загадочным псевдонимом Тэффи.
Откуда взялась эта фамилия? Оказалось, что и к выбору творческого имени писательница подошла с юмором.
Известной Надежда Александровна стала именно под псевдонимом Тэффи. Фото: Public Domain
«Я написала одноактную пьеску, а как надо поступить, чтобы эта пьеска попала на сцену, я совершенно не знала. Все кругом говорили, что это абсолютно невозможно, что нужно иметь связи в театральном мире и нужно иметь крупное литературное имя, иначе пьеску не только не поставят, но никогда и не прочтут. Вот тут я и призадумалась. Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни сё. Но что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливы.
За дураками, конечно, дело не стало. Я их знавала в большом количестве. Но уж если выбирать, то что-нибудь отменное. И тут вспомнился мне один дурак, действительно отменный, и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив из деликатности первую букву (чтобы дурак не зазнавался), я решила подписать пьеску свою «Тэффи» и послала её прямо в дирекцию Суворинского театра».
Наелась славой
К своей славе Тэффи тоже относилась с иронией. Она вспоминала, как ей принесли коробку только что выпущенных конфет с её именем.«Я тут же бросилась к телефону - хвастаться своим друзьям, приглашая их попробовать конфеты «Тэффи». Я звонила и звонила по телефону, созывая гостей, в порыве гордости уписывая конфеты. И опомнилась, только когда опустошила почти всю трёхфунтовую коробку. И тут меня замутило. Я объелась своей славой до тошноты и сразу узнала обратную сторону её медали».
Надежду Тэффи считают первой русской юмористкой, однако она демонстрировала великолепное чувство юмора не только в своих произведениях, но и в жизни.
Современники рассказывали, как однажды Иван Бунин позволил себе нескромную фразу в её адрес: «Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки!» На что Тэффи, ни секунды не думая, бойко ответила: «Ах, спасибо, Иван Алексеевич. Спасибо за штучки! Их давно уже никто не целовал!»
Собаки на Сене
Надежда Тэффи в эмиграции. Фото: Public Domain / П. Шумов
Впрочем, сама Надежда Александровна была против смеха в чистом виде. Её сатира всегда соседствовала с грустью. Вот как она сама объясняла своё творчество: «Я родилась в Петербурге весной, а, как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идёт дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнегреческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
Трагические нотки появляются в её произведениях всё больше во время эмиграции - в 1919 году Тэффи бежала из Советской России в Париж.
«Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъярённых харь с направленным прямо мне в лицо фонарём, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
Она тяжело переживала разрыв с родиной.
«Дрожит пароход, стелет чёрный дым. Глазами широко, до холода в них, раскрытыми смотрю. И не отойду. Нарушила свой запрет и оглянулась. И вот, как жена Лота, застыла, остолбенела навеки и веки видеть буду, как тихо, тихо уходит от меня моя земля» («Воспоминания», 1932 год).
«Боялись смерти большевистской - и умерли смертью здесь… Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда» («Ностальгия», 1920).
Тэффи похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем. Фото: Public Domain
В Париже Тэффи тоже быстро становится популярной среди русских эмигрантов. Одна за другой входят её книги - «Так и жили», «Городок», «Ведьма», «О нежности» и другие - всего около 30.
Оставаясь верной себе и своему чувству юмора, Надежда Александровна, тем не менее, шутит совсем не весело.
«Через городок протекала речка. В стародавние времена звали речку Секваной, потом Сеной, а когда основался на ней городишко, жители стали называть её «ихняя Невка». Но старое название всё-таки помнили, на что указывает существовавшая поговорка: «живём, как собаки на Сене - худо!»
Оккупацию Парижа фашистами Тэффи пережила в городе на Сене - она не смогла уехать из-за болезни. Писательнице пришлось голодать и бедствовать, но сотрудничать с коллаборационистами она отказывалась.
В послевоенные годы Тэффи занялась написанием мемуаров о своих знаменитых современниках, с которыми ей довелось встречаться. Среди них Мережковский, Бальмонт, Сологуб, Репин, Куприн, Северянин…
Имя девочки с чутким и отзывчивым сердцем из сказки Киплинга стало литературным псевдонимом Надежды Лохвицкой. Слава писательницы в дореволюционной России была огромна. Тэффи читали, ею восхищались. Чем же она сумела покорить не только сердце рядового читателя, но и царя?
Сборники рассказов Надежды Лохвицкой переиздавались, журналы и газеты, с которыми сотрудничала Тэффи, были «обречены на успех». Были даже выпущены духи и конфеты, которые так и назывались - «Тэффи». Забавный случай, нелепый эпизод или жизненная неурядица, положенные в основу сюжета, - и вот уже молва повторяет вслед за Тэффи остроумные фразы. Когда во время первой мировой войны не хватало мяса и ели конину, кухарка в фельетоне Тэффи ангажировала обед словами:- «Барыня! Лошади поданы».
При составлении юбилейного сборника в честь 300-летия царствования дома Романовых у царя осведомились, кого из русских писателей он желал бы видеть помещенным в него, Николай II ответил: «Тэффи! Только ее!»
«Хочу нравиться всем, всегда!» - признавалась юная Наденька.
Надежда Александровна Лохвицкая родилась 9 мая 1872 года в Петербурге в семье известного адвоката по уголовному праву. Ее отец, знаменитый адвокат, издатель и редактор «Судебного вестника», славился остроумием и ораторскими способностями. Мать любила поэзию и хорошо знала русскую литературу. В семье помнили прадеда, писавшего мистические стихи. Неудивительно, что в такой семье три сестры - Мария (Мирра), Надежда и Елена - были отмечены талантами.
Сестры писали стихи с гимназических лет, мечтали стать знаменитыми писательницами, но на семейном совете решили, что им не следует одновременно печатать стихи, чтобы не было зависти и конкуренции.
Право первой опубликовать свои стихи выпало старшей - Марии. «Второй выступит Надежда, а потом уж я, - писала младшая Елена. - И еще мы уговорились, чтобы не мешать Мирре, и только, когда она станет знаменитой и, наконец, умрет, мы будем иметь право печатать свои произведения, а пока все-таки писать и сохранять, в крайнем случае, для потомства».
В действительности так и вышло - Надежда Лохвицкая начала систематически печататься лишь в 1904-м, за год до ранней смерти Марии. Многие считали причиной смерти Мирры ее тайную любовь к Бальмонту.
«Ибо смех есть радость...» (Эпиграф к первому сборнику)
Биографические подробности о личной жизни Тэффи немногочисленны и скупы. Первым мужем писательницы был поляк Владислав Бучинский, он окончил юридический факультет и служил судьей в Тихвине. После рождения первой дочери в 1892 году он оставил службу, и семья поселилась в имении под Могилевом. Когда родились еще двое детей, Надежда развелась с мужем и начала литературную карьеру в Петербурге.
Несмотря на любовь к стихам, огромную популярность Надежда Лохвицкая приобрела не на поэтической стезе. Ее литературный дебют состоялся в журнале «Север» в 1901 году. Это было стихотворение «Мне снился сон, безумный и прекрасный», подписанное - Надежда Лохвицкая. А в 1907-м в журнале «Нива» публикуется одноактная пьеса «Женский вопрос», подписанная «Тэффи». Сложилось мнение, что необычный псевдоним заимствован из сказки Р. Киплинга «Как было написано первое письмо». Главную героиню, маленькую дочь доисторического человека, звали Тэффи.
Другое объяснение происхождения псевдонима довольно простое, оно изложено в коротеньком рассказе. Для написанной пьесы автор искала псевдоним, который бы принес счастье. Вспомнился один удачливый чудак по имени Степан, которого домашние называли Стеффи. Первая буква была отброшена, а оставшееся и стало псевдонимом. «В газетах появился мой портрет с подписью «Тэффи». Кончено. Отступления не было. Так и осталось Тэффи», - пишет Надежда Лохвицкая в рассказе «Псевдоним».
С детства любившая рисовать карикатуры и сочинять сатирические стишки, Тэффи увлеклась написанием фельетонов. У нее появились постоянные читатели. Среди тех, кого привлекли сочинения писательницы, был и российский император Николай II, который оставался верным поклонником ее таланта до конца своих дней. В страшные дни тобольской ссылки царская семья перечитывала Тэффи
«Мы смехом заглушим свои стенанья» - когда-то написала она.
В революционные годы в творчестве Тэффи стали звучать трагические мотивы. Она не могла найти свое место в нарождающейся новой жизни, принять кровопролитие, жестокость. В1920 году вместе с гастрольной группой Тэффи отправилась на юг, и там, поддавшись панике, села на корабль, покидающий охваченную огнем революции Россию. На корабле было написано ее знаменитое стихотворение «К мысу ль радости, к скалам печали ли...», вошедшее в репертуар А. Вертинского.
Со многими лишениями Тэффи добралась до Константинополя, позже обосновалась в Париже, став летописцем эмигрантского быта. В столице Франции она чувствовала себя старой парижанкой и в небольшом номере гостиницы устроила первый литературный салон. Среди его посетителей - Алексей Толстой с женой Натальей Крандиевской, петербургская богиня Саломея Андроникова.
В 20-30 годы рассказы Тэффи не сходят со страниц эмигрантских журналов и газет, издаются книги. Современники И. Бунин, А. Куприн, Ф. Сологуб, Саша Черный, Д. Мережковский, Б. Зайцев к Тэффи относились, как к серьезному художнику, и высоко ценили ее талант. Популярность Тэффи оставалась высокой, она была лучшим сатириком эмиграции. Время от времени писательницу вспоминали и в России: ее фельетоны под рубрикой «Наши за границей» перепечатывала «Правда», изредка выходили сборники рассказов.
Представление об образе жизни писательницы до войны дает письмо хорошо ее знавшей В. Васютинской-Маркадэ: «У Тэффи была очень приличная квартира из трех небольших комнат со всеми, конечно, удобствами, не считая просторной передней. Она любила и умела принимать гостей... Обыкновенно потчевала приглашенных дорогими закусками из самых хороших магазинов. Терпеть не могла обильных угощений, говоря, что это мещанство. У нее же дом был поставлен на барскую ногу, по-петербургски. В вазах всегда стояли цветы, во всех случаях жизни она держала тон светской дамы».
В годы войны писательница жила в голоде и холоде. Книги не выходили, печатать рассказы было негде. Несмотря ни на что, Тэффи жила, работала, радовалась жизни. И была счастлива, если ей удавалось вызвать смех у других в те тяжелые времена.
«Дать человеку возможность посмеяться, - считала писательница, - не менее важно, чем подать нищему милостыню или кусочек хлеба. Посмеешься - и голод не так мучает. Кто спит - тот обедает, а, по-моему, кто смеется, тот наедается досыта». Житейская мудрость писательницы не имела равных по чувству юмора.
В 1946 году предпринимались попытки уговорить переехать в Советский Союз знаменитых людей искусства. Тэффи не согласилась на возвращение. Парижский миллионер и филантроп С. Атран согласился выплачивать скромную пожизненную пенсию четырем престарелым писателям, среди которых была и Тэффи.
«Для поддержания остатка дней своих послала Вам одиннадцать книг для уловления и эксплуатации нежных сердец», - с чувством юмора пишет писательница. Эти книги предназначались для продажи в ее пользу среди состоятельных людей Нью-Йорка - таким способом в течение ряда лет добывались средства и для Бунина. За книгу, в которую вклеивался дарственный автограф Тэффи, платили от 25 до 50 долларов. Но со смертью С. Атрана выплата небольшой пенсии прекратилась. Состоятельные люди Нью-Йорка были в достатке снабжены книгами Тэффи, а выступать на вечерах, зарабатывая деньги, писательница была уже не в силах.
Чувство юмора не покидало ее даже в трагических ситуациях. «Все мои сверстники умирают, а я все чего-то живу, словно сижу на приеме у дантиста, он вызывает пациентов, явно путая очередь, а мне неловко сказать, я сижу, усталая, злая...».
Последняя книга писательницы «Земная радуга» вышла в Нью-Йорке незадолго до ее смерти. В сборник вошли юмористические - в стиле писательницы - произведения, но есть и раскрывающие ее душу. «Третьего дня добрался (с превеликим трудом!) до Тэффи, - писал Бунин романисту М. Алданову, - жалко ее бесконечно: все то же - чуть ей станет немного легче, глядь, опять сердечный припадок. И целый день, день за днем, лежит одна-одинешенька в холодной, сумрачной комнатке».
Скончалась Надежда Александровна в Париже в возрасте 80 лет 6 октября 1952 года, похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Могилы Тэффи и Бунина рядом.
«Анекдоты смешны, когда их рассказывают. А когда их переживают, это трагедия. И моя жизнь - это сплошной анекдот, т. е. трагедия» - так говорила Тэффи о себе.
Надежда Александровна Лохвицкая (1872-1952) выступала в печати под псевдонимом «Тэффи». Отец - известный петербургский адвокат, публицист, автор работ по юриспруденции. Мать - знаток литературы; сестры - Мария (поэтесса Мирра Лохвицкая), Варвара и Елена (писали прозу), младший брат - все были литературно одаренными людьми.
Писать Надежда Лохвицкая начала еще в детстве, но литературный дебют состоялся лишь в тридцатилетнем возрасте, согласно семейному уговору входить в литературу «по очереди». Замужество, рождение трех детей, переезд из Петербурга в провинцию также не способствовали занятиям литературой.
В1900 она расходится с мужем и возвращается в столицу. Впервые выступила в печати со стихотворением «Мне снился сон...» в 1902 в журнале «Север» (№ 3), затем последовали рассказы в приложении к журналу «Нива» (1905).
В годы русской революции (1905-1907) сочиняет острозлободневные стихи для сатирических журналов (пародии, фельетоны, эпиграммы). В это же время определяется основной жанр творчества Тэффи - юмористический рассказ. Сначала в газете «Речь», затем в «Биржевых новостях» регулярно - практически еженедельно, в каждом воскресном выпуске - печатаются литературные фельетоны Тэффи, вскоре принесшие ей не только известность, но и всероссийскую любовь.
Тэффи обладала талантом говорить на любую тему легко и изящно, с неподражаемым юмором, знала «тайну смеющихся слов». М. Адданов признавал, что «на восхищении талантом Тэффи сходятся люди самых разных политических взглядов и литературных вкусов».
В 1910, на пике славы, вышел двухтомник рассказов Тэффи и первый сборник стихов «Семь огней». Если двухтомник до 1917 года был переиздан более 10 раз, то скромная книга стихов осталась почти незамеченной на фоне оглушительного успеха прозы.
Стихи Тэффи ругал В. Брюсов за «литературность», но за это же хвалил Н. Гумилев. «Поэтесса говорит не о себе и не о том, что она любит, а о том, какой она могла бы быть, и о том, что она могла бы любить. Отсюда маска, которую она носит с торжественной грацией и, кажется, иронией», - писал Гумилев.
Томные, несколько театральные стихи Тэффи словно рассчитаны на мелодекламацию или созданы для романсового исполнения, и действительно, несколько текстов использовал для своих песенок А. Вертинский, а сама Тэффи пела их под гитару.
Тэффи прекрасно чувствовала природу сценической условности, она любила театр, работала для него (писала одноактные, а затем и многоактные пьесы - иногда в соавторстве с Л. Мунштейном). Оказавшись после 1918 года в эмиграции, Тэффи больше всего сожалела об утрате русского театра: «Из всего, чего лишила меня судьба, когда лишила Родины, моя самая большая потеря - Театр».
В Берлине и Париже продолжали выходить книги Тэффи, и исключительный успех сопутствовал ей до конца долгой жизни. В эмиграции у нее вышло около двадцати книг прозы и только два стихотворных сборника: «Шамрам» (Берлин, 1923), «Passiflora» (Берлин, 1923).
