В этом году исполняется 100 лет со дня, когда Император Николай Второй подписал приказ о Кавказской Туземной Конной Дивизии. Знаменательная дата друзья! Напомню дивизия состояла из трех бригад, по два полка в каждой, в полку четыре эскадрона.
В 1-й бригаде были Кабардинский и Дагестанский полк.
Во 2-й Татарский (азер-цы) и Чеченский.
В 3-ей Черкесский (черкесы,абхазы,карачаевцы) и Ингушский.
По четыре сотни всадников в каждом, полковой мулла, офицеры и челядь. К дивизии также были прикреплены Осетинская пешая бригада и Казачий артиллерийский дивизион. Еще один момент...спустя год в Ингушском полку было пополнение. Внештатная сотня - " абреческая ", под командованием осетина Кибирова.
Не буду дальше всё описывать Дивизия была на слуху. Имела ратные подвиги, знаки отличия и все такое. Думаю также нет смысла напоминать, что Ингушский полк был самым именитым и заслуженным в дивизии. Отмечен императорским штандартом.
Ингуши еще до начала Мировой Войны были на слуху в России. Во многих регионах Российской Империи ингушей нанимали стражниками в помощь полиции. Своего рода мусульманское казачество. Стражниками брали и из других народов Кавказа, но именно ингушские стражники были на особом счету и потому часто стражник был синонимом слова ингуш. Эту тему позже раскрою с интересными документами того времени.
Поэтому к 1914 году ингушей уже хорошо знали и надежды оправдались. Напомню также, что именно Ингушский полк будет направлен в Петроград на подавления бунта.
Тем не менее...в 1917 году полк прибыл домой и был как раз кстати. Офицеры и всадники полка приняли активное участия в событиях тех лет. Больше Туземная Дивизия Первой Мировой не собиралась. Однако...в сети одно время гуляла очень любопытная лажа про то, как Нестор Махно в 1919 году на Украине громит легендарную Дикую Дивизию..вот те раз!
Все верно. Так и было. Только вот чорт, как всегда, в деталях.
Действительно, когда Добровольческая Армия сломила активное сопротивление ингушей (больше ей никто и не сопротивлялся на Кавказе) , то Деникин отдал приказ сформировать заново Дивизию, по новой. Осетинский, Кабардинский и Кумыкский полк уже были сформированы, но с Ингушским вышла осечка. Вся Ингушетия тогда кровоточила, после боев с армией Шкуро.
Деникин приказал собрать полк. Когда молодежь согнали на станцию и начали погрузку...вокзал в Назрани был оцеплен вооруженными отрядами ингушей, которые разоружили белогвардейцев и распустили ребят по домам.
И вот уже новая, наспех собранная дивизия и поступила в распоряжение Деникина, под старым громким именем.
Ее то он и направил подавить мятеж Нестора на Украине. А там да..покромсали новоявленных джигитов. Ингушского полка, напоминаю, в этом балагане не было.
Еще добавил бы напоследок, что было бы неплохо новым российским властям черпать из истории хорошие примеры. Почему бы не создать в ВС РФ отдельную кавказскую бригаду, постоянной готовности. Разбить ее на национальные полки. Уверен это была бы грозная сила для внешних врагов. Плюс уже готовые традиции под рукой. При этом речь не о вооруженных бандах в национальных окраинах...а о настоящих армейских частях с дислокаций за пределами Северного Кавказа. И использовать эти силы вне пределов региона. С полковым муллой, уважением к традициям горцев и так далее.
Хотел и Институт Стражников посоветовать, но вспомнил чо на улице творится))))
Всадники Туземной Дивизии, Ингушского полка - Полные Георгиевские кавалеры
1. Арчаков Арчак Гакиевич (1895-1933 г.г.), прапорщик
2. Бек-Боров Заурбек Темуркович (1868 г.), штабс-ротмистр
3. Бекмурзиев Бексултан Исиевич (1897-1942 г.г.), прапорщик
4. Боголов Магомед-Гайсултан Хаджиевич (1888 г.), юнкер
5. Гагиев Бета Экиевич (1882-1944 г.г.), прапорщик
6. Дахкильгов Магомед-Султан Эльберд-Хаджиевич (погиб 1943 г.), поручик
7. Дзагиев Эски Султанович (1880-1920 г.г.), прапорщик
8. Долтмурзиев Султан Дениевич (1890-1952 г.г.), штабс-ротмистр, кавалер Георгиевского оружия, приказ Армии и Флоту от 17.03.1917 г.
9. Картоев Хасбот, урядник
10. Киев Осман (Усман) Мити-Хаджиевич (1887-1947 г.г.), прапорщик
11. Костоев Хусейн Хасботович, вахмистр
12. Маматиев Асланбек Гальмиевич (1878-1916 г.г.), подпоручик Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии, кавалер Георгиевского оружия, приказ Армии и Флоту от 17.03.1917 г.
13. Маршини Беслан Кациевич, прапорщик
14. Мальсагов Ахмет Артаганович
15. Мальсагов Исмаил Гаирбекович, прапорщик
16. Мальсагов Мурзабек Саралиевич (1877-1944 г.г.), прапорщик
17. Мальсагов Мурад Эльбурзович (1889 г.р.), прапорщик
18. Мальсагов Мусса Хадажкович (1888 г.р.), прапорщик
19. Местоев Хаджи-Мурад Заурбекович (1889-1921 г.г.), прапорщик
20. Оздоев Ахмед Идигович, прапорщик
21. Орцханов Хизир Идик Хаджиевич (1896-1981 г.г.), корнет
22. Плиев Алисхан Баталиевич (1884-1919 г.г.), подпоручик
23. Плиев Юсуп Зейтулович (1898 г.р.), юнкер
24. Холухоев Абдул-Азис Моусиевич (1888 г.р.), прапорщик
25. Холохоев Джабраил Боткоевич, старший урядник
26. Цороев Мурзабек (Заули) Заурбекович (1867-1998 г.г.), урядник
Кавалеры Георгиевского оружия
1. Бекбузаров Сосланбек Сусуркаевич (1865-1930 г.г.), генерал-майор, командир 76-го пехотного Кубанского казачьего полка. Командир бригады 19-й пехотной дивизии, кавалер Георгиевского оружия. Высочайший приказ от 24.02.1915 г.
2. Нальгиев Эльберд Асмарзиевич (1863-1918 г.г.), генерал-майор, командир 2-й бригады сводной Кубанской казачьей
дивизии. Кавалер Георгиевского оружия Высочайший приказ от 07.01.1916 г.
3. Укуров Тонт Наурузович (1865-1934 г.г.), генерал-майор, командир 44-го пехотного Камчатского полка, кавалер Георгиевского оружия. Высочайший приказ от 09.03 1915 г.
4. Гулиев Эльмурза Дударович – корнет Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии. Высочайший приказ от 12.01.1917 г.
5. Боров Султанбек Заурбекович - ротмистр Ингушского конного полка Кавказской конной милиции. Высочайший приказ от 11.03.1915 г.
6. Котиев Асланбек Бейтиевич (1863-1931 г.г.), полковник, командир 1-го Дагестанского конного полка (впоследствии командир Ингушского конного полка Кавказской конной дивизии). Приказ Армии и Флоту от 04.03.1917 г.
7. Базоркин Крым-Султан Банухоевич (1878-1916 г.г.), поручик Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии. Высочайший приказ от 30.11.1916 г.
8. Базоркин Николай Александрович (1883 г.р.), штабс-ротмистр 1-го пограничного Заамурского конного полка.
Высочайший приказ от 07.02.1916 г.
А также до сотни георгиевских кавалеров из числа всадников полка за период 1914-1917 гг.
Кавказская туземная конная дивизия,которая получила название "Дикая дивизия" была сформирована 23 августа 1914 года и являлась одной из частей Русской Императорской Армии.
В дивизии служили офицерами,многие представители русского дворянства.
Дивизия на 90 % состояла из добровольцев-мусульман— уроженцев уроженцев Северного Кавказа и Закавказья которые, как и все туземные жители Кавказа и Средней Азии по законодательству Российской Империи не подлежали призыву на военную службу.
Командиром "Дикой дивизии" в годы Первой мировой войны, был Великий князь Михаил Александрович Романов,четвёртый сын императора Александра Третьего.
В соответствии с приказом Императора Николая Второго о создании Кавказской туземной конной дивизии от 23 августа 1914 года дивизию составляли три бригады из шести кавказских туземных конных полков (каждый в 4 эскадрона). В состав дивизии входили следующие войсковые части:
1-я бригада состояла из
Кабардинского конного полка (состоящего из кабардинцев и балкарцев)
.
На фотографии,корнет Кабардинского полка Мисост Тасултанович Коголкин.
На погонах Кабардинского полка были вышиты "шифровки" с буквами "Кб".
Черкеска всадника Кабардинского полка из Нальчикского музея.
И 2-го Дагестанского конного полка (состоящего из дагестанцев).
Вольноопределяющийся 2-го Дагестанского полка.
На погонах Дагестанского полка были вышиты "шифровки" в виде букв "Дг".
2-я бригада состояла из
Татарского конного полка(состоящего из азербайджанцев)
Полковник Александр Андреевич Немирович-Данченко.
Александр Андреевич Немирович-Данченко в форме офицера Татарского полка.
"Шифровки" на погонах Татарского полка были вышиты из двух букв"Тт"
Граф Н.А.Бобринский в форме офицера Татарского конного полка с братьями.
и Чеченского полка(состоящего из чеченцев).
Фотографию Чеченского полка,пока найти не удалось.
На погонах Чеченского полка были вышиты "шифровки" из двух букв "Чч"
Фотография погона из музея в Брюсселе.
3-я бригада состояла из
Черкесского конного полка(состоящего из черкесов и карачаевцев)
Нижний чин Черкесского конного полка
"Шифровка"состояла из двух букв "Чр".
И Ингушского конного полка(состоящего из ингушей).
Офицер Ингушского полка.
"Шифровка на погонах была из двух букв "Ин".
Также Дивизии также были приданы Осетинская пешая бригада и 8-й Донской казачий артиллерийский дивизион.
Фотографии этих подразделений пока найти не удалось(((
По приказу от 21 августа 1917 года Верховного главнокомандующего генерала Л.Г.Корнилова Кавказская туземная конная дивизия была переформирована в Кавказский Туземный конный корпус . С этой целью в состав дивизии были переданы Дагестанский и два Осетинских конных полка.
Осетинский конный полк .
"Шифровка" на погонах из двух букв "Ос".
Офицер Осетинского конного дивизиона(полка) с друзьями.
"Шифровки"-"Ос".
Астемир-Хан Агнаев.
Храбро сражалась на фронтах Первой Мировой войны "Дикая дивизия".
Рисунок того времени с фрагментом боя.
Фотографии и рисунок для поста любезно предоставлены знакомыми коллекционерами из Киева,Нальчика и Люберец.
Большое спасибо им за это!
В 2010 году во Владикавказе,тиражом всего 500 экз.вышла книга Феликса Киреева"Герои и подвиги".
Почитайте одну из глав этой книги об осетинах служивших в "Дикой дивизии".Очень интересно!
Сайт"СТАРЫЙ ВЛАДИКАВКАЗ"
Давно собирался отдать должное доблестной кавалерии Российской императорской армии и подбирал малоизученное соединение или часть (к сожалению, их остается еще очень много).
Перебирал 21-й Приморский драгунский полк с его славной атакой 1 июня 1915 г. под Попелянами (где он здорово "помял" элитные полки германской кавалерии), 3-й Уфимско-Самарский полк Oренбургского казачьего войска ("самаро-уфимцы лихие" из известной кавалерийской песни) и даже блестящих Лейб-улан, принявших в сентябре 1914-го в свои ряды простого вольноопределяющегося Николая Гумилева.
Но выбор пал именно на Кавказскую туземную конную дивизию - соединение, о котором написано немало публицистических, исторических и околоисторических работ
, и которое окружено еще большим количеством легенд.
Худ. А.И.Шелоумов. Атака Кавказской туземной конной дивизии против немецких драгун.
Славная и богатая боевая история дивизии хорошо изучена, и вот ее краткое изложение
.
А вот подробная монография О. Л. Опрышко "Кавказская конная дивизия. 1914-1917. Возвращение из небытия", Нальчик, 2007 - электронная версия
.
Поэтому здесь решил обобщить имеющиеся фотографические и иллюстративные материалы по истории дивизии и остановиться буквально на нескольких наиболее дискутируемых моментах ее истории.
1. Почему именно "Кавказская туземная"? В Российской имп. армии целый ряд соединений, дислоцированных на Кавказе, имел наименование "Кавказских". Комплектовались они при этом уроженцами самых разных частей России. Слово "туземная", звучащее несомненно архаично, в бюрократии Российской империи не носило уничижительной окраски и означало местное население национальных регионов. Следовательно название подчеркивало формирование этого соединения именно из кавказских подданных "белого царя".
2. Почетное прозвище "Дикая" установилось за дивизией благодаря продемонстрированной ее полками безудержной ярости в кавалерийских атаках, особенно в преследовании отступающего неприятеля. Название "Дикая" никогда не носило официального характера, но воспринималось чинами дивизии благосклонно: выражение "дикая отвага" для джигита вполне почетно.
3. Кстати о джигитах. Весь рядовой состав дивизии и значительная часть унтер-офицерского и обер-офицерского составов - добровольцы. По российским законам начала ХХ в. "туземные народы Кавказа" исполнению воинской повинности не подлежали - наверное, им не могли простить упорного и кровопролитного сопротивления завоеванию Российской империей. Тем не менее, в 1914 г. многие тысячи сынов горских народов сочли своим долгом
сражаться за Россию
. При приеме на службу представители местной аристократии, как правило, зачислялись младшими офицерами - "военновременными" прапорщиками или кавалерийскими корнетами.
5. Чтобы избежать унизительно звучавшего наименования "нижние чины", рядовые Кавказской туземной конной дивизии звались "всадниками" - это хорошо известно.
6. По униформологии и снаряжению дивизии: "Цвет горской молодежи поспешил в ряды шести полков дивизии — Ингушского, Черкесского, Татарского, Кабардинского, Дагестанского, Чеченского. Джигитам не надо было казенных коней — они пришли со своими; не надо было обмундирования — они были одеты в свои живописные черкески. Оставалось только нашить погоны. У каждого всадника висел на поясе кинжал, а сбоку шашка. Только и надо было казенного, что винтовки..."
(Н.Н.Брешко-Брешковский, "Дикая дивизия")
Хотя фотографические материалы свидетельствуют, что в летний период многие всадники предпочитали переодеваться в общевойсковые защитные гимнастерки, а в зимний - в шинели, оставляя в качестве знака отличия свои папахи и горское снаряжение.
Разъезд дивизии на Румынском фронте, лето 1917 г.
Боевой состав дивизии, согласно Высочайшему приказу о ее формировании от 23 августа 1914 г.:
1-я бригада.
- Кабардинский конный полк (из кабардинских и балкарских добровольцев).
- 2-й Дагестанский конный полк (из дагестанских добровольцев). "2-й" потому, что с 1894 г. в Российской имп. армии уже был кавалерийский полк под таким названием.
2-я бригада.
- Татрский конный полк (из азербайджанских добровольцев - в российской бюрократии того времени азербайджанцы именовались "азербайджанскими татарами").
- Чеченский конный полк (из чеченских добровольцев).
3-я бригада.
- Черкесский конный полк (из черкесских, абхазских, абазинских, карачаевских добровольцев).
- Ингушский конный полк (из ингушских добровольцев).
Осетинская пешая бригада (приданная).
8-й донской казачий конный артиллерийский дивизион (приданный).
Осетинская команда связи (приданная).
Дивизионный лазарет.
Прочие подразделения боевого и тылового обеспечения неизвестны.
Приказом от 21 августа 1917 г. Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии Л.Г.Корнилова Кавказская туземная конная дивизия переформирована в Кавказский Туземный конный корпус. Для этого были переданы Дагестанский и два осетинских конных полка и в итоге сформированы 1-я и 2-я Кавказские туземные конные дивизии (двухбригадного состава?).
Командиры дивизии:
1. Великий князь Михаил Александрович, - в 1914 - начале 1916 гг.
Вел. кн. Михаил (в белой папахе и башлыке, в руке - фотоаппарат) в период командования Кавказской туземной конной дивизией с офицерами штаба Западного фронта, зима 1914-15 гг.
Вел. кн. Михаил среди офицеров Кавказской туземной конной дивизии, 1914.
2. Князь Багратион, Дмитрий Петрович, генерал-майор, с 12.07.1916 - генерал-лейтенант. Командир дивизии с 20.02.1916 - 15.04.1917 и 30.05-02.09.1917. Кроме того, 28.08-02.09.1917 - командир Кавказского туземного конного корпуса.
Генерал-майор Д.П. Багратион (справа) среди офицеров дивизии, 1916. В центре - генерального штаба полковник В.Н.Гатовский, начальник штаба дивизии; за его спиной - бунчук, неуставной традиционный символ командирских полномочий у многих тюркских и кавказских народов.
3. Половцов, Петр Александрович, генерал-лейтенант. С 23.08.1914 - командир Татарского конного полка Кавказской туземной конной дивизии. С 25.02.1916 - начальник штаба Кавказской туземной конной дивизии. С 02.09.1917 - командующий Кавказским туземным конным корпусом.
4. Кн. Гагарин, Александр Васильевич, генерал-майор. 28.08-02.09.1917.
5. Персидский принц Фейзулла Мирза Каджар, генерал-майор. Командовал 1-й Кавказской туземной конной дивизией с 30.09.1917 до самодемобилизации.
Начальник 2-й Кавказской туземной конной дивизии Хоранов Созрыко Дзанхощтович (Иосиф Захаарович), генерал-лейтенант.
Фотографические и иллюстративные материалы по истории дивизии попытался скомпановать по полкам в порядке их очередности согласно боевому расписанию, а затем уже - "общедивизионные".
Итак:
Кабардинский конный полк.
Вел. кн. Михаил с офицерами и штабом Кабардинского полка, 1915 г.
Корнет Кабардинского полка Мисост Тасултанович Коголкин. На погонах - полковая шифровка, литеры "Кб".
Интересный материал по истории дивизии, в котором, в частности, детализированы погоны ее чинов дивизии с фотографий -
2-й Дагестанский конный полк.
Подпоручик 2-го Дагестанского полка Доногуев Мугуддин Алхасович. На погонах хорошо заметна полковая шифровка: "Дг".
Вольноопределяющийся 2-го Дагестанского полка и сестра милосердия (возможно, его сестра).
Татрский конный полк.
Рисунок офицера Татарского полка Александра Андреевича Немировича-Данченко.
А.Н.Немирович-Данченко в форме ротмистра Татарского полка. Полковая шифровка на погонах - "Тт".
Фото из газетной публикации, посвященной фронтовой работе дивизии, 1915. Возможно, речь идет об Абубакаре Джургаеве, ушедшем воевать вместе с отцом.
Чеченский конный полк.
Вел. кн. Михаил и командир Чеченского полка А.С.Святополк-Мирский (смертельно ранен в бою 15.02.1915) среди офицеров Чеченского и Татарского полков дивизии, 1914 г.
Всадники Чеченского полка. На погонах у бойца слева заметна полковая шифровка - литеры "Чч".
Черкесский конный полк.
Атака всадников Черкесского полка при захвате города в австрийской Галиции. Французская открытка
, 1914 г
(имеется надпись и на сербском языке).
Унтер-офицер Черкесского полка. Полковая шифровка на погонах состояла из литер: "Чр".
Возвращение всадников Черкесского полка с войны. Екатеринодар, 1917 г. (Из личного архива Самира Хотко).
Ингушский конный полк.
Полковник Мерчуле Георгий Алексеевич, командир Ингушского полка на протяжении всей войны, кавалер золотого Георгиевского оружия. Убит осенью 1917 около Владикавказа во время революционных волнений.
Ингушский полк на походе. Фото из газетной публикации, 1915.
Офицер Ингушского полка с супругой. На погонах заметна полковая шифровка - у Ингушского полка она состояла из литер: "Ин".
Юный унтер-офицер Ингушского полка.
Переходим к общедивизионным материалам.
Неудержимая атака в конном строю:
Фотография Вел. кн. Михаила в черкеске с собственноручной подписью и годами командования дивизией:
Фотографии из газетного материала о боях дивизии в Карпатах, 1915 г.:
Отдых всадников дивизии в перерыве между боями. Рисунок фронтового корреспондента:
Были в Кавказской туземной конной дивизии и такие "боевые кони" - автомобили и броневик дивизии на Румынском фронте, 1917 г.:
Группа офицеров и военный чиновник дивизии (в первом ряду в центре) в 1917 г.:
Офицеры дивизии, различные фотографии:
Всадники дивизии, различные фотографии:
Переговоры Петроградского солдатского комитета с представителями Кавказской туземной конной дивизии, развернутой на Петроград в дни Корниловского мятежа 1917 г.:
Представители мусульман Петрограда, направленные для переговоров с дивизией во время Корниловского мятежа 1917 г.:
О полках, вошедших в состав 2-й Кавказской туземной конной дивизии, постараюсь собрать материал на отдельную публикацию.
Там же приведу и несколько документальных опровержений расхожей байки о том, что "Дикая дивизия якобы была разгромлена якобы во время Гражданской войны якобы махновцами". Кратко: отряды знаменитого украинского анархистского вождя и военачальника Н.И.Махно действительно сильно потрепали кавалерийскую дивизию ВСЮР неполного состава, набранную из чеченцев и кумыков, но в этом белогвардейском соединении было очень немного ветеранов легендарной Кавказской туземной конной дивизии Первой мировой.
________________________________________ ____________________________________Миха ил Кожемякин
ГОРЦЫ КАВКАЗА.
Воины, не ведавшие страха!
Новые материалы о Кавказской конной дивизии
В Москве в 2006 г. вышел сборник, посвященный легендарной Кавказской конной дивизии под названием «Дикая дивизия». В книгу вошли документальные свидетельства, воспоминания очевидцев, повесть Н. Брешко-Брешковского «Дикая дивизия», основанная на реальных событиях. Автор повести, опубликованной на страницах журнала «Нива» в 1916 г. описал «безумный подвиг» корнета Абхазской сотни Черкесского полка К. Ш. Лакербай.
Константин Шаханович Лакербай, племянник Мурзакана Лакрба.
Родился в 1871. По окончании Елисаветградского кавалерийского училища в 1913 произведён в корнеты с зачислением в 16-й драгунский Тверской полк, в 1914 поступил в Черкесский конный полк Кавказской туземной дивизии, в 1916 поизведён в поручики. Имел ордена: Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»; Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом; Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом; Св. Станислава 2 ст. с мечами: Св. Георгия 4 ст. Погиб в 1917 году.
В сборнике представлены воспоминания офицеров Кавказской дивизии А. Арсеньева, А. Маркова, А. Палецкого, П. Краснова, опубликованные в эмигрантской печати и потому до недавнего времени недоступные для широкого круга читателей. Приведен также ряд историко-архивных документов, представляющих несомненный интерес.
Неделю спустя после начала первой мировой войны главнокомандующий войсками Кавказского военного округа Илларион Иванович Воронцов-Дашков предложил российскому императору «мобилизовать воинственные кавказские народы». 27 июля поступило высочайшее «добро», после чего были сформированы Чеченский конный полк (чеченцы и ингуши), Черкесский конный полк (адыгейцы и абхазы), Кабардинский конный (кабардинцы и балкарцы), Татарский конный (азербайджанцы Бакинской и Елисаветпольской губерний? Ингушский конный (ингуши),2-й Дагестанский конный полк (дагестанцы), Аджарский пеший батальон (представлено население Батумской области).
Наместник Его Императорского Величества на Кавказе,
и Главнокомандующий кавказского военного округа,
генерал-адъютант, граф И.И.Воронцов-Дашков
Вскоре полки были сформированы в три бригады.
Командиром Кавказской конной дивизии был назначен великий князь Михаил Александрович Романов - брат царя, генерал-майор. Начальником штаба - полковник Яков Давидович Юзефович, «литовский татарин магометанского вероисповедания».
С 1914-го по 1917 годы через Кавказскую дивизию прошли более семи тысяч человек, свыше трех тысяч были удостоены Георгиевских крестов, все офицеры были награждены боевыми орденами.
ГЕНЕРАЛ Л.Г.КОРНИЛОВ С ГОРЦАМИ ДИКОЙ ДИВИЗИИ
Великий князь Михаил Александрович Романов
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ РОМАНОВ
Офицер-кавалерист, участник войны А. Арсеньев вспоминает: «Чтобы правильно понять природу Дикой дивизии, нужно иметь представление об общем характере кавказцев, ее составляющих. Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Горец с детства был при оружии, он не расставался с кинжалом и шашкой, а многие - и с револьвером или старинным пистолетом. Отличительной чертой его характера было чувство собственного достоинства и полное отсутствие подхалимства. Выше всего ценилась им храбрость и верность; это был прирожденный воин, представлявший собой великолепный боевой материал , правда - в те времена, при его незнакомстве с военной службой - сырой и требовавший терпеливой и внимательной обработки. Надо отдать должное офицерам и урядникам... - с задачей обучения и воспитания- всадников в короткий срок они справились блестяще, вложив в это дело всю душу». В полках Кавказской дивизии складывались свои обычаи, Например, в обязанности адъютанта входило подсчитывание, сколько за столом офицерского собрания находится мусульман и сколько христиан. Если мусульман было больше, то все, согласно мусульманскому обычаю, оставались в папахах; если больше христиан - все снимали головные уборы по обычаю христиан.
До самых последних дней, до знаменитого похода на «красный» Петроград между всадниками и офицерами царило взаимное уважение. Высшей оценкой царившего в дивизии духа были слова генерала Корнилова, после смотра Кавказской конной дивизии в г. Заблотове 12.11.1917 г. сказавшего начдиву князю Багратиону:
Я, наконец, дышал военным воздухом!
Лавр Георгиевич Корнилов
Выдающийся русский военачальник, Генерального штаба генерал от инфантерии.
Военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь.
Герой Русско-японской и Первой мировой войн.
Верховный Главнокомандующий Русской Армией (1917).
В конце статьи А. Арсеньев приводит очень интересный факт уважения верований и обычаев горцев со стороны кавказского начальства:
«В начале столетия Кавказ управлялся наместником Его Величества, по объему власти бывшим там после императора первым лицом. Кабардинский народ владел по реке Малке пастбищами - апьпийскими лугами, куда летом со всей Кабарды перегонялся скот.
Возникли какие-то недоразумения с казной о границах этих лугов, и кабардинский народ послал к наместнику в Тифлис делегацию своих - стариков с жалобой. Они были приняты во дворце в особой комнате, называвшейся по-кавказски - кунацкой. Поздоровавшись с ними, бывший тогда наместником старый граф Воронцов-Дашков, строго державшийся “адатов” - обычаев горцев, усадил их, оставшись сам стоять у двери, как того требовал горский этикет гостеприимства.
Обстановка и атмосфера приема были так естественны и в духе кавказцев, что старший из стариков обратился к наместнику с приглашением:
- Тысс, Воронцов! [Садись, Воронцов!] - И величественно указал ему на место рядом с собой. Как это далеко от отношения к “побежденным и угнетаемым народам” - от высокомерия европейцев!»
Горцы Кавказа превыше всего ценили благородство и сами отвечали тем же. В 1918 г. к одному из черкесских аулов, где находился великий князь Борис Владимирович, подошел большой советский отряд с пулеметами и двумя орудиями, занял все подступы к аулу и объявил ультиматум: «Или Борис Романов будет немедленно выдан, или весь аул будет разгромлен».
Великий князь явился на совещание старейшин под председательством муллы. Старейшины единодушно вынесли решение: «Великого князя не только не выдавать, а, вооружившись, всем защищать его до последнего человека».
Это было объявлено великому князю, на что сего стороны последовало возражение:
Уж лучше погибну я один, чем вы погибаете все.
Ответ держал восьмидесятилетний мулла в белой чалме с зеленой каймой, семь раз совершивший хадж, т. е. побывавший в Мекке на могиле Пророка Мухаммеда:
- Ваше Императорское Высочество, если мы тебя выдадим и через это останемся живы, на головы наших детей, наших внуков падет несмываемое бесчестье. Мы будем хуже собак. Каждый горец будет иметь право плевать нам в лицо.
В несколько минут весь аул являл собой военный лагерь. Все черкесы вооружились поголовно, все - от стариков до подростков включительно. В штаб отряда красных был послан парламентер с ответом на предъявленный ультиматум: «Великий князь - наш гость, и мы его не выдадим. Попробуйте взять силой».
Долго совещались между собой начальники отряда. Они знали фанатизм горцев, знали, что если даже и победят красные, то ценой больших потерь, особенно когда втянутся в самый аул, где каждую саклю придется штурмовать, как маленькую крепость. Знали еще, что в этом ауле имеется около 60 всадников Черкесского полка, прошедших опыт Великой войны. Каждый такой всадник будет стоить десяти красноармейцев. При таких условиях бой был рискованной авантюрой.
Сняв осаду, красные части ушли ни с чем.
Великий Князь Борис Владимирович Романов
Когда в том же роковом 1918 году, в конце мая, Нестор Лакоба с отрядом киаразовцев перешел Кавказский хребет и находился в ауле Апсуа, то община была окружена белогвардейским отрядом во главе с генералом Ляховым, который потребовал выдачи Нестора и его людей. Навстречу генералу вышел восьмидесятилетний, седой, как лунь, Агрба Канамат, дворянин, полковник царской армии, при оружии и при боевых орденах и георгиевских крестах. Он резко заявил генералу:
- Нестор и его люди - мои гости, я их не выдам. А в случае, если ты попытаешься брать его силой, то будешь иметь дело со мной!
Генерал вынужден был уйти ни с чем и снять осаду аула.
Сын Канамата - Рауф Агрба был всадником-офицером Кавказской дивизии и за боевые заслуги был награжден золотым Георгиевским оружием.
В ингушском ауле Базоркино, где было много всадников Ингушского полка Кавказской конной дивизии, в те же годы произошел такой случай.
Старый ингуш Алиев принял у себя в доме жандармского полковника Мартынова, местопребыванием которого очень интересовались советские комиссары Владикавказа. Наконец, они узнали, у кого скрывался Мартынов. Из Владикавказа были снаряжены два грузовика чуть ли не с полуротой красноармейцев. Они направились в Базоркино и остановились у дома Алиева. Навстречу им вышел из ворот старый седобородый Алиев с двумя сыновьями, георгиевскими кавалерами.
Вам что надо?
У тебя прячется Мартынов! - последовал ответ с грузовиков.
Не Мартынов, а полковник Мартынов, и жандармский полковник, - поправил Алиев своих непрошенных гостей. - Только я вам его не выдам.
Вид трех ингушей с направленными винтовками был столь внушителен, что красноармейцы не посмели атаковать дом и, потоптавшись и осознав глупое и смешное положение свое, умчались во Владикавказ.
Анатолий Марков - кадет, офицер и писатель.
Участник Первой Мировой и Гражданской войн.
Ротмистр 1-го офицерского (Алексеевского) конного полка.
Командиром этого полка, как отмечает А. Марков, был обладатель золотого Георгиевского оружия, кавалер ряда боевых орденов «полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, офицер постоянного состава офицерской кавалерийской школы из знаменитой «смены богов», как в кавалерии называли офицеров - инструкторов школы. Он получил полк при его сформировании и им командовал до расформирования, после чего был убит большевиками во Владикавказе. Это был сухой, небольшого роста абхазец, с острой бородкой «а-ля Генрих IV». Всегда тихий, спокойный, производил на нас прекрасное впечатление».
ГЕОРГИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ МЕРЧУЛЕ
Служил вместе с А. Марковым в Ингушском полку его друг, абхазец Варлам Андреевич Шенгелай, обладатель золотого Георгиевского оружия, впоследствии в Париже он женился на абхазской княжне Маше Чачба
Офицер А. Палецкий в августе 1917 года отмечает: «Дикая дивизия... Это одна из самых надежных войсковых частей - гордость русской армии... Кавказцы имели полные моральные основания никакого участия в русской войне не принимать. Мы отняли у кавказцев все их прекрасные горы, их дикую природу, неисчерпаемые богатства этой благодатной страны.
Но когда вспыхнула война, кавказцы добровольно пошли на защиту России и защищали ее беззаветно, не как злую мачеху, а как родную мать... Все кавказцы таковы: в них еще живет истинный дух рыцарства - и на предательство, на дары сзади, из-за угла они не способны. Не против России и русской свободы идут воины Дикой дивизии. Они сражаются вместе с русской армией и впереди тех, и смелее всех умирают за нашу свободу».
Однажды, пишет А. Марков, после успешных боевых действий всадники Ингушского и Черкесского полков на отдыхе получали боевые награды. После этого был устроен торжественный обед. «По окончании обеда в саду несколько офицеров протанцевали лезгинку, причем прекрасным ее исполнителем оказался мой однокурсник по Воронежскому корпусу поручик Сосырко Мальсагов, ингуш по происхождению, при большевиках герой побега из Соловков совместно с ротмистром Бессоновым. Их страшная эпопея описана Бессоновым в книге «26 тюрем и побег с Соловков». Фамилия Мальсагов в полку была столь многочисленна, что при формировании полка на Кавказе был даже проект - создать из представителей этой фамилии особую сотню.
БРАТЬЯ СОЗЕРКО и ОРЦХО МАЛЬСАГОВЫ
Первые политзаключенные СЛОНа:
офицер Дикой дивизии Созерко Мальсагов
Ингуш - Мальсагов Сафарбек Товсолтанович
Генерал-майор Царской армии.
Командовал осетинским конным дивизионом,
Дагестанским конным полком,
1-я бригадой 3-й Кавказской казачьей дивизии
На другой день Черкесский полк пригласил нас на обед в соседнее имение, где стоял его штаб. В густом парке на круглой поляне были поставлены столы амфитеатром, причем за верхним из них сидело начальство. В середине обеда началась стрельба, без которой обыкновенно не проходит на Кавказе ни одна веселая пирушка. Помню, как приехав впервые в Сухум, я в ресторане увидел поразившую меня и рассмешившую надпись: «Петь, стрелять и танцевать в общей зале строго запрещается».
Выпившие кавказцы в избытке восторга то справа, то слева от меня опорожняли магазины и барабаны своих револьверов и пистолетов в черное звездное небо, то вниз под стол после каждого тоста или речи».
А. Марков дает очень интересные сведения о своих соратниках по Ингушскому полку, людей решительных, смелых и пользовавшихся большим авторитетом: «Есаул Кучук Улагай - командир сотни Ингушского полка, блестящий офицер, черкес по происхождению, по окончании войны сыграл видную роль в Белом движении, а затем, попав в Югославию, стал во главе движения в Албании в пользу короля Ахмета-Зогу, который сел на престол этой страны благодаря отряду из русских офицеров, сформированному в Белграде. В этом отряде Улагая служили и другие офицеры Кавказской дивизии, поступившие затем на албанскую военную службу. Албанский паспорт впоследствии спас полковника Улагая в Лиенце при выдаче казачьего корпуса большевикам англичанами в 1944 году.
ЛЕВ КАВКАЗСКОЙ ТУЗЕМНОЙ ДИВИЗИИ Боров Заурбек Темаркович
Ротмистр Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии,
бывший генерал Персии и Полный Георгиевский кавалер
Вахмистр моей сотни Заурбек Бек-Боров, ингуш по происхождению, до войны служил полицмейстером в Асхабаде (Ашхабад). За какие-то административные превышения власти после ревизии сенатора Гарина он был отдан под суд, но бежал из-под стражи на Кавказ, а затем в Персию. Здесь тогда проходила гражданская война, в которой Заурбек принял участие во главе одной из сражающихся армий. За все эти подвиги Бек-Боров был произведен в полные персидские генералы, но скоро вынужден был покинуть свою армию и скрыться в России. Будучи в нелегальном положении разыскиваемого властями человека, Бек-Боров воспользовался амнистией, данной государем горцам в начале войны, и поступил всадником в Кавказскую дивизию, дабы заслужить прощение своей вины. К концу войны он был произведен в офицеры и закончил ее поручиком, несмотря на свои шестьдесят лет. Воевал Заурбек Бек-Боров вместе с двумя своими сыновьями, служившими офицерами».
Горцы Кавказа воевали в Галиции, на Карпатах, в Румынии. 17.11. 1915 г. Петроградское телеграфное агентство сообщало: «В Восточной Галиции события развиваются повсюду согласно нашим предположениям. Наши кавказские горцы наводят страх на венгров... Горцы решительно отказываются уступить кому-либо первенство под неприятельским огнем.
Никто не должен, право, утверждать, что горец сражается за его спиной, психология горцев в отношении боевых порядков решительно сближает их с рыцарями, которых можно было заставить сражаться лишь на началах боевого равенства в одношеренговом строю».
После грозной атаки Ингушского полка их командир сообщал: «Я [полковник Георгий Алексеевич Мерчуле] и офицеры Ингушского конного полка горды и счастливы довести до сведения вашего Превосходительства начальника Терской области [генерал-лейтенанта Флейшера] и просим передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15 сего июля . Как горный обвал, обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, уводя с собой много пленных и взяв два тяжелых орудия и массу военной добычи.
Славные всадники-ингуши встретят ныне праздник Байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописи народа, выславшего своих лучших сыновей на защиту общей Родины. (Газ. «Терские ведомости»,1916,21 июля).
Когда в 1917 г. разложение воинских частей на фронте стало достигать апогея, Кавказская конная дивизия сохранила дисциплину и воинский дух.
Она обратилась со следующим Воззванием к солдатам и офицерам русской армии: «Наш долг - теперь же дать немцу почувствовать наши народные силы, чтобы он видел, что мы не допустим разгрома наших союзников - французов и англичан, за которыми неизбежен разгром нас.
Наша братия по оружию, наши боевые товарищи! Кавказская конная дивизия шлет вам свой клич: сплотимся нерушимой стеной в одну могучую силу, установим у себя порядок и справедливую дисциплину и будем готовы во всякую минуту по зову наших начальников идти в наступление на врага, пожирающего нашу свободу» (1917,31 мая).
В августе 1917 г. Кавказская дивизия была брошена на Петроград. Узнав об этом, город опустел, вновь созданное революционное правительство было в панике и стало в буквальном смысле слова «собирать чемоданы». Эшелон с горцами был остановлен у Гатчины» пути были разобраны. Тогда был отправлен конный разъезд из 12 всадников в разведку, который свободно дошел до центра Петрограда. Воинские части не оказывали этой небольшой группе сопротивления, а, наоборот, приветствовали их. даже стволы орудий были опущены в землю. Но временное правительство и большевики очень боялись организованных частей и сделали все возможное для того, чтобы остановить идущий на подавление революции неустрашимый корпус из кавказских горцев. Решено было путем посылки к ним агитаторов из кавказцев предотвратить их вход в Петроград, а затем пообещать отправить на Кавказ. Там, на родине, всадники, разойдясь по родным местам, уже не представляли бы серьезной и организованной силы.
Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга, воинской чести и доблести.
Временное правительство уже не имело силы, и большевики понимали, что для развала России ее нужно было любым путем лишить крепких и надежных воинских частей, основу которых составляли гвардия, казачество и кавказские горцы, и если бы, как отмечает ряд очевидцев, горцы и казаки были бы едины и выступили бы против временного правительства и нарождавшегося большевизма, то революции не произошло бы и не было бы таких жертв, не полыхала бы пламенем гражданской войны Россия, на огромных просторах которой погибли тогда десятки миллионов людей.
В газете «Утро России» от 24 июня 1917 года отмечалось:
«Кавказская дивизия, все те же многострадальные «дикие», жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии «братания», ее свободу, ее культуру. «Дикие» спасли русскую армию в Румынии, «дикие» безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновцы. «Дикие» ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь дикие», спасая отступавшую митинговую колонну, рванулись вперед и, отбив позиции, спасли положение. Они (кавказцы) заплатят России кровью за всю ту землю, за всю ту волю, которых требуют сегодня же организованные солдаты, бегущие с фронта на тыловые митинги».
Перед уходом на Кавказ принявший незадолго до этого командование Кавказским конным корпусом генерал-лейтенант Петр Алексеевич Половцев издал приказ N 8 от 13 сентября 1917 г. : «Через несколько дней мы все уйдем на Кавказ. К вам обращаюсь, горцы!
По Кавказу и по геройской службе вашей на войне знаю ваш характер рыцарский: благородный, заступник обиженного, гордый своей честью - таков облик славных представителей Кавказа, в командование которых я с гордостью вступил.
По прибытии в родные земли вы должны помнить, что на вас будут смотреть как на образец истинных воинов. Слава о ваших боевых подвигах отметила вас среди народа. По вам будут учиться дисциплине и порядку. Зная ваш нрав и самолюбие, уверен, что вы явите пример этой дисциплины, покажете себя достойными вашего боевого порядка».
Как «Дикая» дивизия была сформирована на основании высочайшего указа 23 августа 1914 г. на территории Северного Кавказа и укомплектована добровольцами-горцами. Дивизия включала в себя шесть полков четырехсотенного состава: Кабардинский, 2-й Дагестанский, Чеченский, Татарский (из жителей Азербайджана), Черкесский и Ингушский.
Но сначала – немного предыстории. Широкое привлечение коренного населения Северного Кавказа на русскую военную службу, прежде всего в милиционные формирования, началось в 1820 – 1830-гг. XIX в., в разгар Кавказской войны, когда определился ее специфический затяжной, партизанский характер и царское правительство поставило перед собой задачу: с одной стороны «иметь все сии народы в своей зависимости и учинить полезными государству», т.е. способствовать политической и культурной интеграции горцев в российское общество, а с другой сэкономить на содержании регулярных частей из России. Горцы из числа «охотников» (т.е. добровольцев) привлекались в постоянную милицию (фактически строевые части, содержавшиеся на казарменном положении) и временную - «для наступательных военных действий в отрядах с регулярными войсками или для обороны края в случае опасности от неприязненных народов». Временная милиция использовалась исключительно на театре Кавказской войны.
Однако, вплоть до 1917 г., царское правительство так и не решилось привлекать горцев к военной службе массово, на основе обязательной воинской повинности. Таковая заменялась им денежным налогом, каковой из поколения в поколение стал восприниматься местным населением как некая привилегия. До начала широкомасштабной Первой мировой войны русская армия вполне обходилась и без горцев. Единственная попытка провести мобилизацию среди горцев Северного Кавказа в 1915 г., в разгар кровопролитной войны, завершилась едва начавшись: одни лишь слухи о предстоящем мероприятии вызвали сильное брожение в горской среде и заставили отложить эту идею. Десятки тысяч горцев военнообязанного возраста оставались вне развернувшегося мирового противостояния.
Однако горцы, желавшие добровольно вступить в ряды русской армии, зачислялись в созданную в самом начале Первой мировой войны Кавказскую туземную конную дивизию, более известную в истории под наименованием «Дикая».
Туземную дивизию возглавил родной брат императора великий князь Михаил Александрович, хоть и находившийся в политической опале, но весьма популярный, как в народе, так и среди аристократии. Поэтому служба в рядах дивизии сразу стала привлекательной для представителей высшей российской знати, занявшей большинство командных постов в дивизии. Здесь были грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, горские султаны: Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские, польский князь Радзивилл, представители старинных русских фамилий князья Гагарин, Святополк-Мирский, графы Келлер, Воронцов-Дашков, Толстой, Лодыженский, Половцев, Старосельский; принцы Наполеон-Мюрат, Альбрехт, барон Врангель, персидский принц Фазула Мирза Каджар и другие.
Особенности формирования соединения и менталитет его личного состава оказали значительное влияние на дисциплинарную практику в частях и морально-психологическое состояние всадников (именно так назывались рядовые бойцы дивизии).
В национальных полках поддерживалась иерархическая структура, сходная со структурой большой позднеродовой семьи, свойственной всем горским народам. Многие всадники были близкими или дальними родственниками. По свидетельству молодого офицера Ингушского полка А.П. Маркова, представители ингушской семьи Мальсаговых в этом полку были «столь многочисленны, что при сформировании полка на Кавказе был даже проект создать из представителей этой фамилии отдельную сотню». Нередко в полках можно было встретить представителей нескольких поколений одной семьи. Известен случай, когда в 1914 г. ушел на войну со своим отцом двеннадцатилетний подросток Абубакар Джургаев.
Вообще число желающих служить в дивизии всегда превышало штатные возможности полков. Несомненно, родство многих всадников способствовало укреплению дисциплины в полку. Некоторые иногда «отлучались» на Кавказ, но с обязательной заменой себя братом, племянником и проч.
Внутренний распорядок в дивизии значительно отличался от распорядка кадровых частей русской армии, поддерживались традиционные для горских обществ отношения. Здесь не существовало обращения на «вы», офицеров не почитали за господ, уважение всадников они должны был заслужить храбростью на поле боя. Честь отдавалась только офицерам своего полка, реже – дивизии, из-за чего нередко случались «истории».
С декабря 1914 г. дивизия находилась на Юго-Западном фронте и хорошо зарекомендовала себя в боях против австро-венгерской армии, о чем регулярно сообщалось в приказах вышестоящего начальства. Уже в первых, декабрьских боях отличилась 2-я бригада дивизии в составе Татарского и Чеченского полков, контратаковавшая проникшие в тыл части противника в районе деревни Верховина-Быстра и высоты 1251. Бригада по плохим дорогам и глубокому снегу обошла австрийцев с тылу и нанесла сокрушительный удар противнику, взяв в плен 9 офицеров и 458 рядовых. За умелое командование полковник К.Н. Хагандоков был представлен к чину генерал-майора, а многие всадники получили свои первые боевые награды – «солдатские» Георгиевские кресты.
Вскоре погиб один из главных героев этого боя – командир Чеченского полка полковник князь А.С. Святополк-Мирский. Он пал в бою 15 февраля 1915 г., когда лично руководил действиями своего полка в бою и получил три ранения, два из которых оказались смертельными.
Один из самых успешных своих боев части дивизии провели 10 сентября 1915 г. В этот день сотни Кабардинского и 2-го Кабардинского полков скрытно сосредоточились у деревни Кульчицы с целью содействовать наступлению соседнего пехотного полка в направлении высоты 392, фольварка Михал-поле и села Петликовце-Нове на левом берегу реки Стрыпи. Хотя задачей конницы стояла лишь разведка позиций противника, руководивший конной группой командир Кабардинского полка князь Ф.Н. Бекович-Черкасский взял инициативу на себя и, воспользовавшись удобным случаем, нанес сокрушительный удар по основным позициям 9-го и 10-го гонвендных полков у села Зарвыница, взяв в плен 17 офицеров, 276 солдат-мадьяр, 3 пулемета, 4 телефона. При этом он имел лишь 196 всадников кабардинцев и дагестанцев и потерял в бою двух офицеров, 16 всадников и 48 лошадей убитыми и ранеными. Отметим, что доблесть и геройство в этом бою проявил мулла Кабардинского полка Алихан Шогенов, который, как говорилось в наградном листе, «в бою 10 сентября 1915 г. у дер. Доброполе под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем сопровождал наступавшие части полка, своим присутствием и речами повлиял на всадников-магометан, проявивших в этом бою необыкновенную храбрость и взявших в плен 300 венгерских пехотинцев».
«Дикая дивизия» принимала участие и в знаменитом Брусиловском прорыве летом 1916 г., правда, не сумела там серьезно отличиться. Причиной тому стала общая установка командования 9-й армией на использование кавалерии в виде армейского резерва, а не в качестве эшелона развития успеха, вследствие чего вся армейская конница была рассеяна побригадно по фронту и существенного влияния на ход боев не оказала. Тем не менее, в целом ряде боев горские всадники дивизии сумели отличиться. Например, еще до начала общего наступления они поспособствовали форсированию разделявшей противостоящие стороны реку Днестр. В ночь на 30 мая 1916 г. есаул Чеченского полка князь Дадиани с полусотней своей 4-й сотни переправился вплавь через реку у селения Ивание под ожесточенным ружейным и пулеметным огнем противника, захватил плацдарм. Это дало возможность переправиться на правый берег Днестра Чеченскому, Черкесскому, Ингушскому, Татарскому полкам, а также Заамурскому полку 1-й конной дивизии.
Подвиг чеченцев, первыми из русских войск переправившихся на правый берег Днестра, не прошел мимо высочайшего внимания: император Николай II наградил всех 60 всадников-чеченцев, участвовавших в переправе Георгиевскими крестами разных степеней.
Как видно, стремительные кавалерийские броски нередко приносили всадникам Туземной дивизии немалую добычу в виде пленников. Нельзя не сказать, что с пленными австрийцами горцы нередко расправлялись изуверским способом – рубили им головы. В отчетном докладе начальника штаба дивизии в октябре 1916 г. сообщалось: «Мало врагов было взято в плен, но много зарублено». Свою растерянность и бессилие перед отчаянной горской атакой через всю жизнь пронес лидер Югославии маршал Иосип Броз Тито, которому повезло – в 1915 г., будучи солдатом австро-венгерской армии, он не был изрублен «черкесами», а лишь был взят в плен: «Мы стойко отражали атаки пехоты, наступавшей на нас по всему фронту, - вспоминал он, - но неожиданно правый фланг дрогнул и в образовавшуюся брешь хлынула кавалерия черкесов, уроженцев азиатской части России. Не успели мы прийти в себя, как они вихрем пронеслись через наши позиции, спешились и ринулись в наши окопы с пиками наперевес. Один черкес с двухметровой пикой налетел на меня, но у меня была винтовка со штыком, к тому же я был хорошим фехтовальщиком и отбил его атаку. Но, отражая нападение первого черкеса, вдруг почувствовал ужасный удар в спину. Я обернулся и увидел искаженное лицо другого черкеса и огромные черные глаза под густыми бровями». Этот черкес вогнал будущему маршалу пику под левую лопатку.
Среди всадников обычным делом были грабежи как в отношении пленных, так и в отношении местного населения, которое они тоже считали покоренным врагом. В силу национально-исторических особенностей грабеж во время войны считался среди всадников воинской доблестью, и его жертвами очень часто становились мирные галицийские крестьяне. Прятавшихся при появлении полков местных жителей, всадники «провожали пристальными и неприветливыми взглядами, как явно ускользающую от них добычу». Начальнику дивизии непрерывно поступали жалобы «на насилия, чинимые нижними чинами дивизии». В конце 1915 г. обыск в еврейском местечке Улашковицы вылился в массовые погромы, грабежи и изнасилования местного населения.
Справедливости ради надо сказать, что по мере возможности в полках поддерживалась строгая дисциплина. Самым суровым наказанием для всадников было исключение из списков полка «за неисправимо дурное поведение» и «водворение» провинившихся по месту их жительства. В родных аулах объявлялось об их позорном изгнании из полка. В то же время для всадников оказались совершенно неприемлемы формы наказания, применявшиеся в русской армии. Известен, например, случай, когда один татарский (азербайджанский) всадник застрелился сразу же после попытки его публичной порки, даже не смотря на то, что порка была отменена.
Средневековая, по сути, манера ведения войны горцами способствовала формированию весьма своеобразного, как сейчас сказали бы, имиджа дивизии. В сознании местного населения даже сформировался стереотип, в соответствии с которым любой грабитель и насильник обозначался термином «черкес», хотя кавказскую форму носили и казаки.
Преодолеть это предубеждение офицерам дивизии было очень сложно, напротив, слава о необычно диком, жестоком и храбром войске всячески культивировалось и распространялась журналистами.
Материалы о туземной дивизии часто пояалялись на страницах разного рода иллюстрированных литературных изданий – «Нива», «Летопись войны», «Новое время», «Война» и многих других. Журналисты всячески подчеркивали экзотический облик ее воинов, описывали тот ужас, который вселяли кавказские всадники в неприятеля – разноплеменное и плохо мотивированное австрийское войско.
Боевые товарищи, плечом к плечу сражавшиеся с горскими всадниками, сохранили о них самые яркие впечатления. Как отмечала в феврале 1916 г. газета «Терские ведомости», всадники поражают всякого, первый раз сталкивающегося с ними. «Их своеобразные взгляды на войну, их легендарная храбрость, доходящая до чисто легендарных пределов, и весь колорит этой своеобразной воинской части, состоящей из представителей всех народов Кавказа, не могут быть никогда забыты».
За годы войны через ряды «Дикой» дивизии прошло около 7000 горцев. Известно, что к марту 1916 г. дивизия потеряла убитыми и умершими от ран 23 офицера, 260 всадников и нижних чинов. Ранеными числились 144 офицера и 1438 всадников. Многие всадники могли гордиться не одной георгиевской наградой. Любопытно отметить, что для инородцев в Российской империи был предусмотрен крест с изображением не Святого Георгия – защитника христиан, а с государственным гербом. Всадники очень возмущались тем, что им вручают «птичку» вместо «джигита» и, в конце концов, добились своего.
А вскоре «Дикой дивизии» выпала своя роль в великой русской драме – революционных событиях 1917 г.
После летнего 1916 г. наступления дивизия была занята позиционными боями и разведкой, а с января 1917 г. находилась на спокойном участке фронта и в боевых действиях больше участия не принимала. Вскоре она была выведена на отдых и война для нее закончилась.
Материалы осмотров полков в феврале 1917 г. показали, что соединение вышло на отдых в полном порядке, представляя собой крепкую боевую единицу. В этот период командование дивизии (начальник Н.И. Багратитон, начальник штаба П.А. Половцев) вынашивали даже планы развертывания дивизии в Туземный корпус, имея ввиду присоединение к ней других имевшихся в русской армии мусульманских кавалерийских частей – 1-го Дагестанского, Осетинского, Крымско-Татарского и Туркменского полков. Багратион и Половцев ездили с этим предложением в Ставку, доказывая, что «горцы такой чудный боевой материал» и даже склонили к этому решению императора, однако не нашли поддержки у Главного штаба.
Февральскую революцию всадники «Дикой» дивизии встретили с растерянностью. После Николая II от престола отрекся недавний начальник дивизии великий князь Михаил Александрович.
По наблюдениям современников, «всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем «достижениям революции» отнеслись с угрюмым недоверием».
«Тщетно пытались полковые и сотенные командиры втолковать своим «туземцам», что такое случилось… «Туземцы» многого не понимали и, прежде всего, не понимали, как это можно быть «без царя». Слова «Временное правительство» ничего не говорили этим лихим наездникам с Кавказа и решительно никаких образов не будили в их восточном воображении». Революционные новообразования в виде дивизионных, полковых и проч. комитетов затронули и Туземную дивизию. Однако здесь в их «устройстве» самое деятельное участие принял старший командный состав полков и дивизии, а дивизионный комитет возглавил командир Черкесского полка Султан Крым-Гирей. В дивизии сохранилось чинопочитание. Самым революционным очагом в дивизии стала команда матросов-пулеметчиков Балтийского флота, приписанная к соединению еще до революции. В сравнении с ними «туземцы выглядели гораздо тактичнее и сдержаннее». Так что, уже в начале апреля П.А. Половцев мог с облегчением объявить, что в его родной Татарский полк «выходит из горнила революции в полном порядке». Аналогичная ситуация была и в других полках. Историк О.Л Опрышко объясняет сохранение дисциплины в дивизии особой атмосферой, не характерной для прочих частей русской армии: добровольным характером службы и кровными и земляческими узами, которые скрепляли воинский коллектив.
В марте-апреле дивизия даже усилила свой состав за счет прибытия Осетинской пешей бригады (3 батальона и 3 пеших сотни), сформированной в конце 1916 г. и полка «кадра запаса» - запасной части дивизии, дислоцировавшейся прежде на Северном Кавказе. В преддверии июньского 1917 г. наступления войск Юго-Западного фронта дивизии устроил смотр недавно принявший 8-ю армию генерал Л.Г. Корнилов. Армия, по его собственным словам, находилась «в состоянии почти полного разложения… Многие генералы и значительная часть командиров полков под давлением комитетов были удалены от занимаемых ими должностей. За исключением немногих частей, братание процветало…». «Дикая дивизия» оказалась среди частей, сохранивших воинский вид. Произведя 12 июня смотр дивизии, Корнилов признался, что был счастлив видеть ее «в таком изумительном порядке». Багратиону он сообщил, что «наконец дышал военным воздухом». В начавшемся 25 июня наступлении 8-я армия действовала вполне успешно, однако операция Юго-Западного фронта провалилась после первых контрударов немецких и австрийских войск. Началось паническое отступление, подгоняемое пораженческой агитацией большевистских агитаторов, вначале частей 11-й армии, а затем и всего Юго-Западного фронта. Только что прибывший на фронт генерал П.Н. Врангель наблюдал как «"демократизированная армия", не желая проливать кровь свою для "спасения завоеваний революции", бежала, как стадо баранов. Лишенные власти начальники бессильны были остановить эту толпу». «Дикая дивизия» по личной просьбе генерала Корнилова прикрывала отход русских войск и участвовала в контратаках.
Генерал Багратион отмечал: «В этом хаотическом отходе… ярко выявилось значение дисциплины в полках Туземной конной дивизии, стройное движение которой вносило успокоение в панические элементы нестроевых и обозов, к которым примыкали дезертиры пехоты XII корпуса с позиций».
Нетипичная для того времени организованность дивизии уже давно снискала ей славу «контрреволюционной», что в равной мере беспокоило и Временное правительство, и советскую власть. Во время отступления войск Юго-Западного фронта этот образ укрепился благодаря тому, что сотни дивизии брали на себя охрану штабов от возможных покушений дезертиров. По словам Багратиона, «одно присутствие… кавказцев обуздает преступное намерение дезертиров, а если понадобится, то сотни явятся по тревоге».
В июле – августе положение на фронте быстро ухудшалось. Вслед за разгромом Юго-Западного фронта без сопротивления была оставлена Рига и начали беспорядочное отступление части Северного фронта. Над Петроградом нависла реальная угроза захвата врагом. Правительство приняло решение о формировании Особой Петроградской армии. В офицерско-генеральских и правых кругах российского общества зрело убеждение, что восстановить порядок в армии и стране и остановить противника невозможно, не ликвидировав Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Лидером этого движения стал верховный главнокомандующий российской армией генерал Корнилов. Действуя в тесной связи с представителями Временного правительства и с их согласия (верховный комиссар при Ставке М. М. Филоненко и главноуправляющий военного министерства Б. В. Савинков), Корнилов в конце августа приступил к сосредоточению войск в окрестностях Петрограда по просьбе самого Керенского, опасавшегося выступления большевиков. Ближайшей его целью являлся разгон Петросовета (а, в случае сопротивления, и Временного правительства), объявление временной диктатуры и осадного положения в столице.
Не без оснований опасаясь своего смещения, 27 августа А.Ф. Керенский отстранил Корнилова от должности верховного главнокомандующего, после чего последний своим войскам двигаться на Петроград. Днем 28 августа в Ставке в Могилеве господствовало бодрое и уверенное настроение. Прибывшему сюда генералу Краснову сказали: «Никто Керенского защищать не будет. Это прогулка. Все подготовлено». Сами защитники столицы позднее признавали: «Поведение войск Петрограда было ниже какой-либо критики, и революция под Петроградом в случае столкновения нашла бы таких же защитников, как и отечество под Тарнополем» (имелся ввиду июльский разгром Юго-Западного фронта).
В качестве ударной силы Корнилов выбрал 3-й конный корпус казаков под командованием генерал-лейтенанта А.М. Крымова и Туземную дивизию, «как части, способные устоять от разлагающего влияния Петроградского Совета…». Еще 10 августа по приказу нового Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии Л.Г. Корнилова «Дикая дивизия» начала переброску на Северный фронт, в район станции Дно.
Характерно, что слухи о переброске дивизии в Петроград для «наведения порядка», носились уже давно, и ее офицерам приходилось периодически выступать в прессе с опровержениями.
По данным А.П. Маркова, переброска дивизии в Петроград планировалась еще в декабре 1916 г. – царское правительство рассчитывало ею «укрепить гарнизон» столицы, не полагаясь более на распропагандированные запасные пехотные части. По утверждению первого историографа дивизии Н.Н. Брешко-Брешковского реакционные и монархические настроения преобладали в офицерской среде. В уста главного героя своего романа-хроники он вкладывает такое характерное восклицание: «Кто может оказать нам сопротивление? Кто? Эти разложившиеся банды трусов, не бывавших в огне…? Только бы нам дойти, физически дойти до Петрограда, а уж успех вне всяких сомнений!... Встанут все военные училища, встанет все лучшее, все то, что жаждет только сигнала к освобождению от шайки международных преступников, засевших в Смольном!...»
Приказом генерала Корнилова от 21 августа дивизия развертывалась в Кавказский туземный конный корпус – решение весьма спорное (на тот момент в составе дивизии насчитывалось лишь 1350 шашек при большой нехватке ) и несвоевременное ввиду предстоявших перед ним задач. Корпус должен был состоять из двух дивизий двухбригадного состава. Пользуясь своими полномочиями главнокомандующего всеми вооруженными силами, Корнилов перебрасывал для этих целей из других соединений 1-й Дагестанский и Осетинский конные полки с развертыванием последнего в два полка. Начальником корпуса был назначен генерал Багратион. 1-ю дивизию возглавил генерал-майор А. В. Гагарин, 2-ю – генерал-лейтенант Хоранов.
26 августа генерал Корнилов, находясь в могилевской Ставке, приказал войскам выступить на Петроград. Туземный корпус к этому времени еще не закончил сосредоточение на станции Дно, поэтому на Петроград двинулись лишь отдельные его части (полностью Ингушский полк и три эшелона Черкесского).
Временное правительство предприняло экстренные меры для задержания двигавшихся с юга эшелонов. Во многих местах были разрушены железнодорожные пути и телеграфные линии, организованы заторы на станциях и перегонах и порча паровозов. Замешательство, вызванное 28 августа задержкой в движении, использовали многочисленные агитаторы.
Части «Дикой дивизии» не имели связи ни с руководителем операции генералом Крымовым, застрявшим на ст. Луга, ни с начальником дивизии Багратионом, так и не выдвинувшимся со своим штабом со ст. Дно. Утром 29 августа к командиру Черкесского полка полковнику Султану Крым-Гирею прибыла делегация агитаторов ВЦИК и исполкома Всероссийского мусульманского совета из числа уроженцев Кавказа – его председатель Ахмет Цаликов, Айтек Намитоков и др. Мусульманские политики твердо стояли на стороне правительства, поскольку в корниловском выступлении усмотрели угрозу реставрации монархии и, следовательно, опасность национальному движению на Северном Кавказе. Они призвали земляков ни в коем случае не вмешиваться «во внутренние раздоры России». Аудитория, представшая перед делегатами, делилась на две части: русские офицеры (а они составляли подавляющее большинство командного состава в туземных эшелонах) поголовно стояли за Корнилова, а мусульманские всадники, по ощущениям выступавших, совершенно не понимали смысла разыгравшихся событий. По свидетельствам участников делегации, младшие офицеры и всадники находились «в полном неведении» относительно целей своего движения и «были сильно удручены и подавлены той ролью, которую им хочет навязать генерал Корнилов».
В полках дивизии началось замешательство. Доминирующим настроением всадников было нежелание вмешиваться в междоусобную борьбу и воевать против русских.
Полковник Султан Крым-Гирей взял инициативу переговоров на себя, находясь, по существу, в одиночестве среди прокорниловски настроенных офицеров. В первый день переговоров 29 августа им удалось взять верх и начальник эшелона князь Гагарин заставил делегацию удалиться. Он планировал походным порядком к исходу дня достичь Царского Села.
Ключевое значение имели переговоры утром 30 августа на станции Вырица, в которых участвовали генерал Багратион, мусульманские представители, депутаты Петросовета, члены полковых и дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. Из Владикавказа пришла телеграмма ЦК Союза объединенных горцев Кавказа, запрещавшего «под страхом проклятия ваших матерей и детей принимать участие во внутренней войне, учиняемой с неизвестными нам вам целями».
Было принято решение ни в коем случае не участвовать в походе «против русских» и избрана делегация к Керенскому, состоявшая из 68 человек во главе с полковником Султаном Крым-Гиреем. 1 сентября делегация была принята Временным правительством и заверила последнее в своем полном подчинении. Багратион, слывший безвольным начальником, занял пассивную позицию в происходивших событиях, предпочтя плыть по течению.
Он был смещен правительством, так же как Гагарин и начальник штаба корпуса В. Гатовский. Корпусу была обещана немедленная отправка на Кавказ на отдых и доукомплектование. В командование («как демократ») вступил бывший начальник штаба Туземной дивизии генерал-лейтенант Половцев, уже успевший побывать в должности командующего войсками Петроградского военного округа.
Полки Туземной дивизии отказались участвовать в мятеже, однако и большевистская пропаганда в ней не пустила глубоких корней.
В сентябре 1917 г. ряд офицеров полка выступили в прессе, а также на 2-м Общегорском съезде во Владикавказе с заявлением о том, что до конца не знали целей своего движения на Петербург.
В условиях, когда гражданская война была уже близка, мотив межнационального столкновения, связанный с использованием в выступлении Корнилова Туземной дивизии особенно смущал участников конфликта, стал жупелом, придававшим надвигающимся событиям зловещий оттенок. В среде заговорщиков было распространено мнение, обывательское в своей основе, что «кавказским горцам все равно кого резать». Б.В. Савинков (по просьбе Керенского) еще до разрыва правительства с Корниловым 24 августа просил его заменить Кавказскую дивизию регулярной кавалерией, так как «неловко поручать утверждение русской свободы кавказским горцам». Керенский в публичном приказе от 28 августа персонифицировал силы реакции в лице именно «Дикой дивизии»: «Он (Корнилов – А. Б.) говорит, что стоит за свободу, [а] посылает на Петроград туземную дивизию». Три остальных конных дивизии генерала Крымова им не были упомянуты. Петроград, по выражению историка Г.З. Иоффе, от этой вести «оцепенел», не зная чего ожидать от «горских головорезов».
Мусульманские переговорщики, агитировавшие в полках 28 – 31 августа, против своей воли вынуждены были эксплуатировать национально-исламскую тематику, чтобы вбить клин между рядовыми горцам и реакционно настроенным офицерством, в значительной мере инородном всадникам. По словам А. П. Маркова Ингушский полк вынуждены были покинуть грузины, Кабардинский – осетины. В Татарском полку также сложилась «несимпатичная обстановка»: распространились панисламистские тенденции. Очевидно, здесь находилась та болевая точка, нажатие на которую быстро деморализовало кавказских конников. Для сравнения можно напомнить, что социалистическая пропаганда радикально настроенных моряков пулеметной команды после Февральской революции не оказывала на всадников почти никакого влияния.
Принявший корпус в первых числах сентября генерал Половцев застал на станции Дно картину нетерпеливого ожидания: «Настроение такое, что если не дадут эшелоны, то всадники пойдут походным порядком через всю Россию и она этот поход не скоро забудет».
В октябре 1917 г. части Кавказского Туземного конного корпуса прибыли на Северный Кавказ в районы их формирования и волей-неволей стали участниками революционного процесса и Гражданской войны в регионе.
