Жизненный и творческий путь рихарда вагнера. Рихард вагнер - биография, фото, личная жизнь композитора

Многосторонняя деятельность Рихарда Вагнера занимает выдающееся место в истории мировой культуры. Обладая огромным художественным дарованием, Вагнер проявил себя не только как гениальный музыкант - композитор и дирижер, но и как поэт, драматург, критик-публицист (16 томов его литературных сочинений вклю-чают работы по самым разным вопросам - от политики до искусства).

Трудно найти художника, вокруг которого велись бы столь же ожесточенные споры, как вокруг этого композитора. Бурная полемика между его сторонниками и против-никами вышла далеко за пределы современной Вагнеру эпохи, не утихнув и после его смерти. На рубеже XIX - XX веков он стал поистине «властителем дум» европейской интеллигенции.

Вагнер прожил долгую и бурную жизнь, отмеченную резкими переломами, взле-тами и падениями, гонениями и возвеличиваниями. В ней были и полицейские преследования и покровительство «сильных мира сего».

Он родился 22 мая 1813 г . в Лейпциге в семье полицейского чиновника, умершего в год рождения сына. Воспитанием будущего композитора занимался отчим, талантливый актер Людвиг Гейер. Гейер перевёз семью в Дрезден , оперный театр которого был известен всей стране - во главе его сто-ял Вебер. Из самых сильных музыкальных впечатлений детствах лет Вагнера - впечатле-ние от веберовского «Волшебного стрелка», услышанного под управлением самого автора.

В отличие от многих других великих композиторов, Вагнер не был одержимым музыкой ребенком-вундеркиндом: вплоть до 17 (!) лет он не получал настоящей профессиональной музыкальной подготовки. В 17 же лет всего 6 месяцев он занимался с кантором церкви св. Фомы в Лейпциге (Вейнлигом). Вместе с тем, как художник, в широком смысле слова, Вагнер сформировался очень рано благодаря страстному увлечению искусством - театром и литературой (творчеством Гомера, Шекспира, Гёте, Шиллера).

На путь музыканта-профессионала Вагнер впервые встал в 1833 году, когда в 20-летнем возрасте начал свою дирижерскую деятельность. Он работал в оперных театрах Вюрцбурга, Магдебурга, Кенигсберга, Риги . Тогда же, в 30-х годах, появились его первые сочинения: фортепианные сонаты, симфония C-dur, ранние оперы - «Феи» и «Запрет любви» (первая - по сказке итальянского драматурга Гоцци, вторая - по комедии Шекспира).

Парижский кризис

В конце 30-х годов (1839) в поисках успеха и признания Вагнер вместе со своей женой, актрисой Минной Планер поехал в Париж , однако 3 года, проведенные во французской столице, стали для него временем «утраченных иллюзий», крушения надежд. Ни одну из своих опер ему поставить не удалось, материальное положение дошло до грани нищеты. Не помогла ни поддержка французского композитора Мейербера, ни энергия самого Вагнера, который много и упорно работал: в Париже написана его третья опера - «Риенци» и увертюра «Фауст».

Разочарование парижских лет выросли у Вагнера до ненависти ко всей буржуазной культуре, символом которой отныне стала для него столица Франции. В то же время, пережитый Вагнером идейный кризис имел огромное значение для его дальнейшего творческого пути:

• он осознает острые противоречия между устремлениями композитора-гения и банальными вкусами публики, жаждущей развлечений;
• Вагнер по-новому оценивает величие немецкой культуры (о чем свидетельствует, в частности, написанная Вагнером новелла «Паломничество к Бетховену» ). Вдали от родины Вагнер с особой силой ощутил себя немцем. Его начинает интересовать немецкая история, германо-скандинавская мифология. Отныне национальные сюжеты будут сопутствовать ему до конца творческого пути.

Оперы 40-х годов

С 1842 годаВагнер в Дрездене , где состоялись премьеры «Риенци» и «Летучего голландца». Постановка «Риенци» имела шумный успех, следствием которого стало приглашение Вагнера на должность дирижера Дрезденского оперного театра. «Летучий голландец», где композитор впервые «стал самим собой», наоборот был встречен холодно (именно по причине своей новизны). Но Вагнер не пошел на поводу у публики, и следующие дрезденские оперы - «Тангейзер» и продолжили линию, начатую «Летучим Голландцем».

Оперы 40-х годов составляют своего рода триаду, значительно отличаясь от трех ранних опер. Все они написаны на основе национальных немецких сюжетов, все примыкают к немецкой романтической опере в различных ее разновидностях. Во всех трех операх дрезденского периода композитор переносит смысл древних сказаний на современный ему мир капиталистических отношений, стремясь воплотить проблему художника в современном обществе :

• в «Летучем Голландце» - художник, который ищет пути к сердцам людей;
• в «Тангейзере» - две возможности, которые открываются перед худож-ником - путь внешней славы и тернистый путь истинного творца;
• в «Лоэнгрине» - враждебность современного общества по отношению к творческой, незаурядной личности.

Главное же, что объединяет эти три оперы в творческом развитии Вагнера - то, что они постепенно готовили его оперную реформу . 40-е годы, таким образом, явились исключительно важным этапом творческого пути композитора - периодом обретения творческой зрелости (после подражательности ранних опер). Кроме того, это было время наиболее активной политической деятельности Вагнера.

Вагнер всегда горячо откликался на события общественной жизни. Известно его сочувствие польским повстанцам, симпатия к участникам июльской революции 1830 года во Франции. Революционная настроенность закономерно привела его на баррикады в период майского восстания в Дрездене в 1849 году. Этому во многом способствовало постоянное общение с коллегой-дирижером Августом Рекелем, будущим руководителем Дрезденского восстания. Другим руководителем восстания был русский революционер Михаил Бакунин, анархические идеи которого произвели на Вагнера неизгладимое впечатление. Жестокое подавление восстания в Дрездене вынудило композитора бежать за границу.

Годы швейцарского изгнания (1849-1859)

Долгие 10 лет композитор провел в Швейцарии в качестве политического эмигранта. Первые годы эмиграции (1849-51) занимают совершенно исключительное место в творческом развитии Вагнера. В это время не только общественная деятельность, но даже музыка как таковая отходят для него на задний план. Уединенно живя в Цюрихе , композитор пытается осмыслить всё, что произошло только что в охваченной революциями Европе. Он задумывается о роли революции в развитии искусства и намечает для себя лично новые творческие задачи. Одна за другой появляются его важнейшие литературные работы: «Искусство и революция», «Художественное произведение будущего», «Опера и драма», «Обра-щение к моим друзьям». Критикуя современное состояние оперного жанра, Вагнер излагает здесь основные принципы его реформы. В Швейцарии же был закончен в первой редакции полный текст «Кольца нибелунга», начало над которым относится к революционному 1848 году. Тетралогия создавалась с большими перерывами и была закончена за 10 лет до смерти композитора. В эмиграции же были созданы только первые две драмы - «Золото Рейна» и «Валькирия».

Завершила период «швейцарского изгнания» драма «Тристан и Изольда» - самое личное произведение Вагнера. Время работы над ней - середина 50-х годов - едва ли не самое трудное во всей биографии композитора. Вынужденная эмиграция, материально-бытовые трудности, отсутствие подлинного интереса к его творчеству - всё это доставляло Вагнеру подлинное мучение. Два основных события этого периода - любовь к Матильде Везендонк (самое сильное любовное чувство, которое пришлось испытать Вагнеру, но и самое обреченное - Матильда была женой друга и покровителя композитора, богатого банкира Отто Везендонка) и знакомство с книгой немецкого философа Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». В «Тристане и Изольде» нашли отражение и идеи философа, претворенные в русле собственных убеждений Вагнера, и чувство трагически-безысходной любви.

Продолжение скитаний

Получив политическую амнистию, Вагнер безуспешно пытается найти работу на родине, его скитания продолжаются. Чтобы иметь средства к существованию, он много выступает как дирижер. Так, например, огромный успех имели его концер-ты в России (в Москве и Петербурге), в которых прозвучали симфонии Бетховена и симфонические эпизоды вагнеровских опер. Вместе с тем, дела с постановками вагнеровских произведений на сценах оперных театров не реализуются («Тангейзер» скандально провалился, когда Вагнер пытался его поставить в Париже; драма «Тристан и Изольда» после 77 репетиций в Венском театре была признана неиспол-нимой).

Удивительно, что именно в эту тяжелейшую для композитора пору создается самое оптимистичное его творение - «Нюрнбергские мейстерзингеры». Сюжет, заимствованный из жизни средневековых ремесленников, обусловил тесную связь с народной немецкой песенной культурой.

Последний период творчества. Байрёйт.

В 1864 году судьба Вагнера резко изменилась: молодой баварский король Людвиг II пригласил его в Мюнхен, столицу Баварии. Страстный поклонник вагнеровского творчества, Людвиг делает всё возможное для осуществления творчес-ких замыслов композитора. Сбывается мечта Вагнера о собственном опер-ном театре: он был построен в Байрёйте. К композитору приходит не только материальное благополучие. Он обретает также настоящий семейный очаг в союзе с беззаветно преданной спутницей - дочерью Листа Козимой.

В последний период своего творчества Вагнер вернулся к работе над «Коль-цом нибелунга». Он завершил драму «Зигфрид» (3-я драма тетралогии) и написал «Гибель богов» (4-я). Вся тетралогия была целиком исполнена на торжественном открытии байрёйтского театра в 1874 г.

Закономерным завершением творческого пути композитора стал «Парсифаль», отразивший сложную картину мировоззрения позднего Вагнера. «Парсифаль» подвел итог долгим раздумьям художника о судьбах человечества.

Спустя полгода после премьеры, 13 февраля 1883 года во время отдыха в Венеции Вагнер внезапно скончался на пороге своего 70-летия.

4-я опера - «Летучий голландец», по времени близкая «Риенци», по своему стилю примыкает к следующему, дрезденскому периоду.

В своем завещании композитор запретил постановку «Парсифаля» в течение 30-ти лет после его смерти, где бы то ни было, кроме Байрёйта.

В гораздо большей мере, чем все европейские композиторы с конца 16 в. (времени Флорентийской камераты), Вагнер рассматривал свое искусство как синтез и как способ выражения определенной философской концепции. Ее суть облечена в форму афоризма в следующем пассаже из Художественного произведения будущего: «Как человек до тех пор не освободится, пока не примет радостно узы, соединяющие его с Природой, так и искусство не станет свободным, пока у него не исчезнут причины стыдиться связи с жизнью».

ВАГНЕР, РИХАРД (Wagner, Richard) (1813–1883), великий немецкий композитор. Вильгельм Рихард Вагнер родился 22 мая 1813 в Лейпциге, в семье чиновника Карла Фридриха Вагнера и Иоганны Розины Вагнер (урожденной Пец), дочери мельника из Вайсенфельса.

Детство Вагнера не было благополучным: он много болел, семья часто переезжала, в результате мальчик учился урывками в школах разных городов. Тем не менее уже в юные годы Вагнер воспринял многое из того, что ему впоследствии пригодилось: он был хорошо начитан в классической и современной литературе, полюбил оперы К.М.Вебера (вхожего в дом Вагнеров), посещал концерты, овладел азами композиторской техники. Он проявил также тягу к самовыражению в театрально-драматической форме, живо интересовался политикой и философией. В феврале 1831 поступил в Лейпцигский университет, а незадолго до этого было исполнено одно из первых его произведений – увертюра си-бемоль мажор.

В университете Вагнер слушал лекции по философии и эстетике, занимался музыкой с Т.Вайнлигом, кантором школы св. Фомы. Тогда же он познакомился с людьми, связанными с польскими революционерами-изгнанниками, и в 1832 сопровождал графа Тышкевича в его путешествии в Моравию, а оттуда направился в Вену. В Праге его только что законченная симфония до мажор была проиграна в консерватории на оркестровой репетиции, а 10 января 1833 состоялось ее публичное исполнение в Лейпциге в концертном зале Гевандхаус.

Годы нужды.

Спустя месяц благодаря содействию своего брата (певца Карла Альберта) Вагнер получил должность репетитора (хормейстера) в оперном театре Вюрцбурга. Он энергично принялся за дело, продолжая при этом занятия композицией. В лейпцигской «Газете элегантного света» Вагнер опубликовал статью «Немецкая опера», по сути предвосхитившую его более поздние теории, и приступил к сочинению оперы Феи (Die Feen, на сюжет К.Гоцци), первой работе композитора в данном жанре. Однако опера не была принята к постановке в Лейпциге.

В 1834 он занял место дирижера в Магдебургском театре, и одновременно в его жизни произошло важное событие: он познакомился с актрисой Минной Планер, серьезно увлекся ею и после двух лет ухаживания женился. Больших успехов молодой музыкант в Магдебурге не добился (хотя выступавшая там знаменитая певица Вильгельмина Шрёдер-Девриент высоко оценила дирижерское искусство Вагнера) и был не прочь подыскать другое место. Он поработал в Кёнигсберге и Риге, но не задержался и в этих городах. Минна уже начала сожалеть о своем выборе и на время уехала от мужа. Кроме того, Вагнера донимали долги и разочарование в своих силах после неудач двух новых произведений – увертюры Правь, Британия! (Rule, Britannia) и оперы Запрет любви (Das Liebesverbot, по комедии Шекспира Мера за меру). После отъезда Минны Вагнер сбежал от долгов и прочих неприятностей к сестре Оттилии, которая была замужем за книгоиздателем Ф.Брокгаузом. В их доме он впервые прочел роман Э. Булвер-Литтона Кола Риенци – последний трибун (Cola Rienzi, der letzte der Tribunen), который показался ему подходящим материалом для оперного либретто. Он принялся за работу в надежде получить одобрение знаменитого парижского мэтра Дж.Мейербера, ведь Риенци написан в жанре французской «большой оперы», а Мейербер был ее непревзойденным мастером.

Осенью 1838 Рихард вновь соединился с Минной в Риге, однако театральные интриги вынудили его вскоре покинуть театр. Супруги отправились в Париж морем, посетив по пути Лондон. Морское путешествие оказалось тяжелым испытанием, о чем Вагнер красноречиво повествует в своей автобиографии Моя жизнь (Mein Leben). Во время плавания он услышал от матросов легенду, которая легла в основу его новой оперы Летучий голландец (Der fliegende Hollander). Чета Вагнеров провела во Франции два с половиной года (с 20 августа 1839 по 7 апреля 1842). Несмотря на всевозможные трудности и отсутствие постоянного заработка, Рихард развернулся в Париже в полную силу. Обаяние, блеск интеллекта обеспечили ему уважение и дружбу ряда выдающихся людей. Так, Ф.Хабенек, дирижер парижской «Гранд-Опера», авторитетно засвидетельствовал выдающееся композиторское дарование Вагнера (на того, в свою очередь, произвела глубокое впечатление интерпретация Хабенеком произведений Бетховена); издатель М.Шлезингер дал Вагнеру работу в издаваемой им «Музыкальной газете». Среди сторонников композитора были немецкие эмигранты: специалист по классической филологии З.Леерс, художник Э.Киц, поэт Г.Гейне. Мейербер благосклонно отнесся к немецкому музыканту, а кульминацией парижских лет стало знакомство Вагнера с Г.Берлиозом.

В творческом отношении парижский период тоже принес немалые плоды: здесь была написана симфоническая увертюра Фауст (Faust), завершена партитура Риенци, закончено либретто Летучего голландца, возникли замыслы новых опер – Тангейзера (Tanhauser, результат чтения сборника старинных немецких легенд братьев Гримм) и Лоэнгрина (Lohengrin). В июне 1841 Вагнер узнал, что Риенци принят к постановке в Дрездене.

Дрезден, 1842–1849.

Воодушевившись полученным известием, чета Вагнеров решила вернуться на родину. В Лейпциге (где им помогло семейство Брокгауз), Мюнхене и Берлине Вагнер встретился с рядом препятствий, а прибыв в Дрезден, обнаружил недовольных оркестрантов, перед которыми партитура Риенци ставила необычные задачи, постановщиков, которым либретто оперы казалось слишком длинным и запутанным, и художников, отнюдь не расположенных тратить деньги на костюмы для никому не известной оперы. Однако Вагнер не сдавался, и его усилия увенчались триумфальной премьерой Риенци 20 октября 1842. Результатом успеха явилось, в частности, сближение Вагнера с Ф.Листом, а также приглашения продирижировать концертами в Лейпциге и Берлине.

Вслед за Риенци в Дрездене в начале 1843 был поставлен и Летучий голландец. Хотя эта опера выдержала только четыре представления, имя Вагнера приобрело известность столь значительную, что в феврале 1843 он был назначен на должность придворного капельмейстера (руководителя придворной оперы). Эта новость привлекла внимание многочисленных кредиторов композитора из разных городов Германии. Вагнер, гениально умевший улаживать конфликты, порождавшиеся жизнью не по средствам, справился с нашествием кредиторов – так же, как с предыдущими и последующими инцидентами такого рода.

У Вагнера были замечательные идеи (позже он развил их в своих литературных трудах): он хотел преобразовать придворный оркестр так, чтобы тот мог надлежащим образом исполнять партитуры Бетховена – кумира молодого Вагнера; одновременно он проявлял заботу об улучшении условий жизни оркестрантов. Он добивался освобождения театра от опеки двора с его бесконечными интригами, стремился к расширению репертуара церковной музыки введением в него творений великого Палестрины.

Естественно, подобные реформы не могли не вызвать сопротивление, и хотя многие дрезденцы поддерживали Вагнера (по крайней мере, в принципе), все же они остались в меньшинстве, и когда 15 июня 1848 – вскоре после революционных событий в городе – Вагнер выступил публично в защиту республиканских идей, он был смещен со своего поста.

Между тем композиторская слава Вагнера росла и крепла. Летучий голландец заслужил одобрение маститого Л.Шпора, который исполнил оперу в Касселе; она шла также в Риге и Берлине. Риенци был поставлен в Гамбурге и Берлине; премьера Тангейзера состоялась 19 октября 1845 в Дрездене. В последние годы дрезденского периода Вагнер изучал эпос Песнь о нибелунгах и часто выступал в печати. Благодаря участию Листа – страстного пропагандиста новой музыки – в Веймаре были осуществлены концертное исполнение третьего акта только что законченного Лоэнгрина и постановка Тангейзера в полной (т.н. дрезденской) редакции.

В мае 1849, находясь в Веймаре на репетициях Тангейзера, Вагнер узнал, что в его доме был обыск и уже подписан ордер на его арест в связи с участием в дрезденском восстании. Оставив в Веймаре жену и многочисленных кредиторов, он спешно уехал в Цюрих, где провел следующие 10 лет.

Изгнание.

Одной из первых в Цюрихе ему оказала поддержку Джесси Лоссо, англичанка, жена французского негоцианта; она не осталась равнодушной к ухаживаниям немецкого музыканта. За этим скандалом последовал другой, приобретший бльшую огласку: речь идет о связи Вагнера с Матильдой Везендонк, жене мецената, давшего Вагнеру возможность поселиться в комфортабельном доме на берегу Цюрихского озера.

В Цюрихе Вагнер создал все свои главные литературные труды, включая Искусство и революцию (Die Kunst und die Revolution), Художественное произведение будущего (Das Kunstwerk der Zukunft, вдохновленное философией Людвига Фейербаха и посвященное ему), Оперу и драму (Oper und Drama), а также совершенно неуместный памфлет Евреи в музыке (Das Judenthum in Musik). Здесь Вагнер обрушивается с нападками на Мендельсона и Мейербера, на поэтов Гейне и Бёрне; что касается Гейне, то Вагнер даже выражал сомнение в его умственных способностях. Помимо литературного труда, Вагнер выступал как дирижер – в Цюрихе (циклы концертов проводились по подписке) и в сезон 1855 в Филармоническом обществе в Лондоне. Главным же его делом была разработка грандиозной музыкально-драматургической концепции, которая после четверти века упорного труда приняла форму оперной тетралогии Кольцо нибелунга (Der Ring des Nibelungen).

В 1851 веймарский двор, по настоянию Листа, предложил Вагнеру 500 талеров с тем, чтобы часть будущей тетралогии – Смерть Зигфрида (впоследствии финал цикла – Гибель богов, Gtterdmmerung) была готова к исполнению в июле 1852. Однако вагнеровский замысел явно превышал возможности веймарского театра. Как писал композитор своему другу Т.Улигу, в ту пору он уже представлял себе Кольцо нибелунга как «три драмы с трехактным вступлением».

В 1857–1859 Вагнер прервал работу над сагой о нибелунгах, захваченный историей Тристана и Изольды. Новая опера возникла благодаря Матильде Везендонк и была вдохновлена любовью Вагнера к ней. Во время сочинения Тристана Вагнер познакомился с композитором и дирижером Г.фон Бюловым, женатом на дочери Листа – Козиме (в будущем ставшей женой Вагнера). Тристан был почти закончен, когда летом 1858 его автор спешно покинул Цюрих и уехал в Венецию: это случилось в результате очередной ссоры с Минной, которая вновь заявила о своем твердом намерении никогда более не жить с мужем. Выдворенный из Венеции австрийской полицией, композитор отправился в Люцерн, где и завершил работу над оперой.

Около года Вагнер не встречался с женой, однако в сентябре 1859 они вновь съехались в Париже. Вагнер предпринял еще одну попытку покорения французской столицы – и опять потерпел неудачу. Три его концерта, данные в 1860, были враждебно встречены прессой и не принесли ничего, кроме убытков. Годом позже премьера Тангейзера в «Гранд-Опера» – в новой, сделанной специально для Парижа, редакции – была освистана разбушевавшимися членами «Жокей-клуба». Как раз в это время Вагнер узнал от саксонского посла, что имеет право вернуться в Германию, в любую область, кроме Саксонии (этот запрет был снят в 1862). Композитор использовал полученное разрешение для поисков театра, который взялся бы за постановку его новых опер. Ему удалось обратить в свою веру нотоиздателя Шотта, который выдавал ему щедрые авансы.

В 1862–1863 Вагнер совершил ряд концертных поездок, прославивших его как дирижера: он выступал в Вене, Праге, Петербурге, Будапеште и Карлсруэ. Однако неуверенность в завтрашнем дне тяготила его, и в 1864, перед лицом угрозы ареста за долги, он совершил очередной побег – на этот раз со своей цюрихской знакомой Элизой Вилле – в Мариенфельд. Это было поистине последнее убежище: как пишет в своей книге Эрнест Ньюмен, «большинство друзей композитора, особенно располагавших средствами, устали от его просьб и даже начали бояться их; они пришли к выводу, что Вагнер абсолютно неспособен соблюдать элементарные приличия, и не собирались более позволять ему покушаться на их кошельки».

Мюнхен. Второе изгнание.

В этот момент пришла нежданная помощь – от Людвига II, который только что взошел на королевский престол в Баварии. Больше всего на свете молодой король любил оперы Вагнера, – а они исполнялись в Германии все чаще и чаще – и пригласил их автора в Мюнхен. Летом 1865 королевская труппа осуществила премьеру Тристана (четыре спектакля). Незадолго до того Козима фон Бюлов, с которой Вагнер с конца 1863 связал свою жизнь, родила ему дочь. Это обстоятельство давало политическим оппонентам Вагнера в Баварии повод настаивать на удалении композитора из Мюнхена. И снова Вагнер стал изгнанником: на этот раз он поселился в Трибшене на берегу Люцернского озера, где провел следующие шесть лет.

В Трибшене он закончил Мейстерзингеров, Зигфрида и большую часть Гибели богов (две другие части тетралогии были завершены десятилетием ранее), создал ряд литературных трудов, наиболее важные из которых – О дирижировании (ber das Dirigieren, 1869) и Бетховен (1870). Он также завершил автобиографию: книга Моя жизнь (изложение в ней доведено только до 1864) появилась по настоянию Козимы, которая после развода с фон Бюловым стала женой Вагнера. Это случилось в 1870, через год после рождения единственного сына композитора – Зигфрида. К тому времени Минны Вагнер уже не было в живых (она умерла в 1866).

Людвиг Баварский, разочаровавшись в Вагнере как человеке, неизменно оставался страстным поклонником его искусства. Вопреки серьезным препятствиям и собственным предубеждениям он добился постановки в Мюнхене Мейстерзингеров (1868), Золота Рейна (Das Rheingold, 1869) и Валькирии (Die Valkre, 1870), и столица Баварии превратилась в мекку для европейских музыкантов. В те годы Вагнер стал бесспорным лидером в европейской музыке. Избрание в Прусскую королевскую академию искусств стало поворотным пунктом в биографии Вагнера. Теперь его оперы ставились по всей Европе и часто встречали у публики горячий прием. Новый закон об авторском праве упрочил его материальное положение. Э.Фрич опубликовал собрание его литературных трудов. Оставалось лишь осуществить мечту о новом театре, где могли бы получить идеальное воплощение его музыкальные драмы, а их Вагнер теперь осмысливал как источник возрождения немецкого национального самосознания и немецкой культуры. Понадобилось много труда, поддержка доброжелателей и финансовая помощь короля, чтобы начать строительство театра в Байройте: он был открыт в августе 1876 премьерой Кольца нибелунга. Король присутствовал на спектаклях, и это была первая его встреча с Вагнером после восьмилетней разлуки.

Последние годы.

После торжеств в Байройте Вагнер с семьей совершил путешествие в Италию; он встретился с графом А.Гобино в Неаполе и с Ницше в Сорренто. Когда-то Вагнер и Ницще были единомышленниками, но в 1876 Ницше заметил в композиторе перемену: имелся в виду замысел Парсифаля (Parsifal), в котором Вагнер после «языческого» Кольца нибелунга возвращается к христианским символам и ценностям. Более Ницше и Вагнер не встречались.

Поздний период философских исканий Вагнера нашел выражение в таких литературных произведениях, как Есть ли у нас надежда? (Wollen wir hoffen, 1879), Религия и искусство (Religion und Kunst, 1889), Героизм и христианство (Heldentum und Christentum, 1881), а главным образом в опере Парсифаль. Эта последняя опера Вагнера в соответствии с королевским указом могла исполняться только в Байройте, и такое положение сохранялось до декабря 1903, когда Парсифаль был поставлен в нью-йоркской «Метрополитен-опера».

В сентября 1882 Вагнер снова отправился в Италию. Его мучили сердечные приступы, и один из них, 13 февраля 1883, стал роковым. Тело Вагнера было перевезено в Байройт и захоронено с государственными почестями в саду его виллы «Ванфрид». Козима на полвека пережила мужа (умерла в 1930). В один год с нею скончался Зигфрид Вагнер , сыгравший значительную роль в сохранении наследия своего отца и традиций исполнения его произведений.

В гораздо большей мере, чем все европейские композиторы с конца 16 в. (времени Флорентийской камераты), Вагнер рассматривал свое искусство как синтез и как способ выражения определенной философской концепции. Ее суть облечена в форму афоризма в следующем пассаже из Художественного произведения будущего: «Как человек до тех пор не освободится, пока не примет радостно узы, соединяющие его с Природой, так и искусство не станет свободным, пока у него не исчезнут причины стыдиться связи с жизнью». Из этой концепции проистекают две основополагающие идеи: искусство должно твориться сообществом людей и принадлежать этому сообществу; высшая форма искусства – музыкальная драма, понимаемая как органическое единство слова и звука. Воплощением первой идеи стал Байройт, где театр трактуется как храм, а не как развлекательное заведение; воплощением второй идеи – созданная Вагнером музыкальная драма.

В истории оперы множество значительных имен, но одно из них служит межевым камнем или, лучше сказать, водоразделом. Рихард Вагнер поделил всю историю мировой оперы — до него и после. Творчество этого немецкого композитора привнесло революционные изменения в оперное искусство. Жанр оперы после Вагнера уже никогда не будет таким, каким был до него.

"Не многие музыканты удостоились столь противоречивых, полярных оценок, как Рихард Вагнер, — констатировал знавший композитора писатель и музыковед Эдуард Шюрэ (Édouard Schuré). — Его постигла судьба всех крупных реформаторов. Противники и враги, познававшие неукротимого борца главным образом по тем ударам, которые от него получали, изображали его как человека крайностей, непомерной гордыни и безграничного эгоизма, считавшегося с людьми и предметами лишь в той степени, насколько они были ему нужны, и равнодушного ко всему прочему".

"То, что писал о Вагнере Ницше, не может дать нам правильной оценки Вагнера как поэта и мыслителя; что сказал о нем в своем "Вырождении" Нордау, мы считаем пошлым и несерьезным. Тот, "кому, — как говорит новейший историк немецкой литературы Куно-Франке, — немецкая литература обязана первым энергичным провозглашением художественных идеалов будущего, идеалов коллективистского пантеизма", достоин и у нас на Руси более объективной и более правильной оценки", — подчеркивал в декабре 1904 г. в предисловии к русскому переводу книги Анри Лиштанберже "Рихард Вагнер как поэт и мыслитель" С. Соловьев. Возможно, это был поэт Сергей Михайлович Соловьев, племянник философа и поэта Владимира Соловьева, троюродный брат Александра Блока. Он сетовал насколько в России мало книг о Вагнере.

И вот накануне юбилея Вагнера вышла русская биография композитора, которая восполнит многие лакуны из жизни Вагнера. Ее автор Марина Залесская пишет: "До сих пор не утихают споры вокруг творчества Вагнера, которое у одних вызывает фанатичный восторг, а у других — стойкое неприятие. Надо ли говорить, что личность самого композитора столь же противоречива и неоднозначна? С одной стороны, это лучезарный рыцарь в сияющих доспехах, воспевающий красоту вечной любви. С другой — человек, попирающий святые узы дружбы и лишенный элементарного чувства благодарности. Вагнер — гениальный композитор, реформатор, философ, "поэт и мыслитель", по меткому выражению глубокого исследователя его творчества Анри Лиштанберже. И он же — мелочный скряга, жадный до денег и вечно спасавшийся бегством от своих кредиторов".

Родившегося 22 мая 1813 года самого младшего ребенка в семье Вагнеров крестили в лейпцигской церкви Святого Фомы, в которой более четверти века служил кантором великий Иоганн Себастьян Бах. Отец Вильгельма Рихарда Вагнера (Wilhelm Richard Wagner) скончался от тифа ровно через полгода после появления на свет своего четвертого сына. В августе 1814 года его мать вторично вышла замуж за старого друга семьи, актера и живописца Людвига Генриха Кристиана Гейера (Ludwig Heinrich Christian Geyer), который фактически заменил Вагнеру отца. На следующий год актер получил приглашение в Дрезденский королевский театр и семья уехала из Лейпцига. Мальчика определили в школу под фамилией отчима. "Таким образом, — писал в автобиографии Вагнер, — мои дрезденские товарищи детства знали меня до четырнадцати лет под именем Рихарда Гейера". И только спустя шесть лет после смерти отчима, вернувшись в родной город, Рихард из "коршуна" (фамилия Geyer омофон слова "коршун" — Geier ) снова превратился в "каретных дел мастера" (Wagner).

Знаменитый немецкий литературовед, в едва ли не официальной биографии композитора, высказал предположение, что Гейер был не отчимом, а родным отцом Рихарда. Свой вывод основатель и руководитель Вагнеровского общества в Риге Карл Фридрих Глазенапп сделал на основании одного эпизода из жизни композитора, когда Рихард, глядя на портрет Гейера, висевший в его кабинете, вдруг уловил сходство между своим сыном Зигфридом и вероятным "дедушкой". У композитора действительно была духовная близость с отчимом и Рихард подсознательно стремился походить на Гейера.

Другим человеком, оказавшим огромное воздействие на будущего гения музыки, стал пастор Ветцель (Wetzel), который в течении года был наставником Рихарда (тогда еще Гейера). Что касается творчества, на молодого композитора оказал влияние, прежде всего, Бетховен, К. М. Вебер, Моцарт, а затем Г. А. Маршнер. И, конечно, нельзя забывать насколько близким оказался для молодого Вагнера писатель и музыкант Эрнст Теодор Амадей Гофман. Если воспользоваться выражением Гете, "Ах, две души живут в больной груди моей", то в здоровой груди Рихарда жили не чуждые друг другу страсти. К музыке и литературному творчеству. 15-летним подростком Вагнер, получивший классическое образование, написал большую трагедию "Лойбальд и Аделаида" (Leubald und Adelaide). В ней исследователи видят влияние Шекспира и Гете, особенно его "Геца фон Берлихингена". Имя героини заимствовано из "Аделаиды" Бетховена.

Родным Рихарда его пьеса не пришлась по нраву, и он решил написать для нее музыку. Но необходимых знаний у него тогда еще не было, а брать систематические уроки музыки ему не дозволяла мать. Свою первую фортепьянную сонату d-moll (ре минор) Вагнер написал в 1829 году, а затем струнный квартет D-dur (ре мажор), еще не имея ясных представлений о законах композиции. Покончить с дилетантизмом в музыке его заставил провал очередной увертюры. Рихард стал брать уроки теории музыки у Теодора Вайнлиха (Weinlich), кантора церкви Святого Фомы, в которой его крестили. Освоившись в музыке, Рихард начнет писать либретто для собственных опер. Впервые это произошло, когда музыкальный критик, либреттист, а впоследствии и друг композитора, Генрих Рудольф Констанц Лаубе (Heinrich Rudolf Constanz Laube), предложил Вагнеру свой готовый оперный текст — героическую оперу "Костюшко". Но композитор, по его признанию, "сразу почувствовал, что Лаубе заблуждается относительно характера воспроизведения исторических событий". После нескольких перепалок с Лаубе, Рихард решил, что все либретто для своих опер отныне будет писать только сам. В тот раз панов-патриотов Вагнер заменил на сюжетом сказки Карло Гоцци "Женщина-змея". Свою оперу он назовет "Феи" (Die Feen).

Вильгельм Рихард Вагнер - немецкий драматический композитор и теоретик, театральный директор, дирижер, полемист, ставший известным благодаря своим операм, которые оказали революционное влияние на западную музыку. Среди главных его работ - «Летучий голландец» (1843 г.), «Тангейзер» (1845 г.), «Лоэнгрин» (1850 г.), «Тристан и Изольда» (1865 г.), «Парсифаль» (1882 г.) и тетралогия «Кольцо Нибелунгов» (1869-1876 гг.).

Рихард Вагнер: краткая биография и творчество

Вагнер родился 22 мая 1813 года в Лейпциге, в скромной семье. Его отец умер вскоре после рождения сына, и в течение года его мать вышла замуж за Людвига Гейера. Неизвестно, был ли последний, странствующий актер, фактическим отцом мальчика. Музыкальное образование Вагнера было случайным, пока ему не исполнилось 18, когда он год проучился у Теодора Вайнлига в Лейпциге. Он начал свою карьеру в 1833 году в качестве хорового дирижера в Вюрцбурге и написал свои ранние произведения, сделанные в подражание немецким романтическим композициям. В это время его главным идолом был Бетховен.

Вагнер написал свою первую оперу «Феи» в 1833 году, но она была поставлена только после смерти композитора. Он был музыкальным руководителем театра в Магдебурге с 1834 по 1836 год, где его следующая работа, «Запретная любовь» по мотивам шекспировской «Меры за меру», была поставлена в 1836 году. Опера потерпела полное фиаско и сделала театр банкротом. Впрочем, финансовыми проблемами композитора полна вся его биография. Рихард Вагнер в том же году в Кенигсберге женился на Минне Планнер, певице и актрисе, принимавшей активное участие в провинциальной театральной жизни. Через несколько месяцев он принял пост музыкального руководителя городского театра, который, правда, вскоре также обанкротился.

Неудача во Франции и возвращение в Германию

В 1837 г. Вагнер стал первым музыкальным руководителем театра в Риге. Два года спустя, узнав о том, что его контракт не будет продлен, под покровом ночи скрываясь от кредиторов и коллекторов, супружеская пара отправилась в Париж, надеясь заработать там состояние. Рихард Вагнер, биография и творчество которого во Франции складывались совсем не так, как он планировал, за время своего пребывания там развил сильную ненависть к французской музыкальной культуре, которая сохранилась у него до конца жизни. Именно в это время Вагнер, испытывая финансовые трудности, продал Парижской опере сценарий «Летучего голландца» для использования другим композитором. Позже он написал другую версию этой сказки. Отвергнутый парижскими музыкальными кругами, Вагнер продолжал борьбу за признание: сочинял музыку на французские тексты, написал арию для оперы Беллини «Норма». Но попытки поставить свои произведения остались тщетными. В конце концов король Саксонии разрешил Вагнеру работать в дрезденском придворном театре, чем и завершилась его парижская биография.

Рихард Вагнер, разочарованный неудачами, в 1842 году вернулся в Германию и поселился в Дрездене, где отвечал за музыку для придворной капеллы. «Риенци», большая трагическая опера в французском стиле, пользовалась скромным успехом. Увертюра из нее популярна до сих пор. В 1845 году в Дрездене состоялась премьера «Тангейзера». Это был первый несомненный успех в карьере Вагнера. В ноябре того же года он завершил написание либретто к опере «Лоэнгрин» и в начале 1846 г. начал писать к ней музыку. Одновременно, плененный скандинавскими сагами, он составил планы к своей тетралогии «Кольцо Нибелунгов». В 1845 году он подготовил сценарий для первой драмы тетралогии «Смерть Зигфрида», которая позже была переименована в «Сумерки Богов».

Рихард Вагнер: краткая биография. Годы изгнания

Революция 1848 года вспыхнула во многих городах Германии. Среди них был и Дрезден, активным участником революционного движения в котором стал Рихард Вагнер. Биография и творчество композитора во многом обусловлены этим периодом его жизни. Он печатал зажигательные тирады в республиканском журнале, лично распространял манифесты среди саксонских войск и даже пережил пожар в башне, с которой он следил за передвижениями военных. 16 мая 1849 г. был выдан ордер на его арест. На деньги друзей и будущего тестя Франца Листа он бежал из Дрездена и через Париж выехал в Швейцарию. Там, сначала в Цюрихе, а затем недалеко от Люцерна в течение следующих 15 лет и складывалась его биография. Рихард Вагнер жил, не имея постоянного места работы, изгнанный из Германии с запретом принимать участие в немецкой театральной жизни. Все это время он трудился над «Кольцом Нибелунгов», которое доминировало в его творческой жизни следующие два десятилетия.

Первая постановка оперы Рихарда Вагнера «Лоэнгрин» состоялась в Веймаре под руководством Франца Листа в 1850 году (автор не видел свою работу до 1861 г.). К этому времени немецкий композитор также приобрел известность в качестве полемиста, и его фундаментальный теоретический труд «Опера и драма» увидел свет в 1850-1851 гг. В нем обсуждалось значение легенды для театра и как писать либретто, и были представлены его мысли о реализации «тотального произведения искусства», которые изменили театральную жизнь Германии, если не всего мира.

В 1850 году было опубликовано сочинение Вагнера «Иудаизм в музыке», в котором он подверг сомнению саму возможность существования еврейского композитора и музыканта, особенно в немецком обществе. Антисемитизм оставался отличительной чертой его философии до конца жизни.

В 1933 г. в Советском Союзе, в серии «Жизнь замечательных людей» была издана книга А. А. Сидорова «Рихард Вагнер». Краткая биография немецкого композитора предварялась словами Луначарского о том, что не следует обеднять мир, перечеркивая его творчество, но и сулилось «горе тому, кто впустит этого волшебника в наш лагерь».

Плодотворная работа

Рихард Вагнер самые известные произведения написал между 1850 и 1865 годами - им он обязан своей репутацией сегодня. Композитор намеренно уклонялся от текущей работы, чтобы создавать эпический цикл такого масштаба, на который до него никто не посягал. В 1851 году Вагнер написал либретто к «Молодому Зигфриду», позже названному «Зигфрид», чтобы подготовить почву для «Сумерков Богов». Он понял, что для обоснования своей другой работы, помимо этой, ему потребуется написать еще две драмы, и к концу 1851 г. Вагнер набросал оставшийся текст для «Кольца». Он закончил «Золото Рейна» в 1852 г. после пересмотра либретто к «Валькирии».

В 1853 году композитор официально приступил к сочинению «Золота Рейна». Оркестровка была завершена в 1854-м. Следующая работа, за которую серьезно взялся Рихард Вагнер, «Валькирия», была закончена в 1856-м. В это время он начал подумывать о написании «Тристана и Изольды». В 1857 г. второй акт «Зигфрида» был завершен и композитор всецело погрузился в сочинение «Тристана». Эта работа была закончена в 1859 г., но премьера ее состоялась только в 1865 г. в Мюнхене.

Последние годы

В 1860 году Вильгельм Рихард Вагнер получил разрешение вернуться в Германию, исключая Саксонию. Полная амнистия его ожидала через два года. В том же году он приступил к сочинению музыки к опере «Нюрнбергские мейстерзингеры», которая была задумана в 1845-м. Вагнер возобновил работу над «Зигфридом» в 1865 году и начал составлять наброски будущего «Парсифаля», надежду на который он хранил еще с середины 1840 годов. Композитор начал оперу по настоянию своего покровителя баварского монарха Людвига II. «Мейстерзингеры» были завершены в 1867 г. Премьера состоялась в Мюнхене в следующем году. Только после этого он смог возобновить работу над третьим актом «Зигфрида», который был завершен в сентябре 1869-го. В тот же месяц впервые была исполнена опера «Золото Рейна». Музыку к «Сумеркам Богов» композитор писал с 1869 по 1874 г.

Впервые полный цикл «Кольцо Нибелунгов» («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Сумерки Богов») был исполнен в «Фестшпильхаусе», фестивальном театре, который Вагнер построил для себя в Байрейте в 1876 году, через 30 лет после того, как мысль об этом впервые посетила его. Он завершил работу над «Парсифалем», своей последней драмой, в 1882-м. 13 февраля 1883 года в Венеции Рихард Вагнер умер и был похоронен в Байрейте.

Философия тетралогии

«Кольцо Нибелунгов» занимает центральное место в творчестве Вагнера. Здесь он хотел представить новые идеи морали и человеческой деятельности, которые бы полностью изменили ход истории. Он представлял мир свободным от преклонения перед сверхъестественным рабством, которое, как он считал, оказывало негативное влияние на западную цивилизацию от Древней Греции до наших дней. Вагнер также считал истоком всей человеческой деятельности страх, от которого следовало избавиться, чтобы человек смог зажить совершенной жизнью. В «Кольце Нибелунгов» он попытался изложить нормы для высших людей, существ, которые будут доминировать над теми, кому повезло меньше. В свою очередь, по его мнению, простые смертные должны признать собственный низкий статус и уступить великолепию идеального героя. Осложнения, сопутствующие поиску моральной и расовой чистоты, являются неотъемлемой частью замысла, который вынашивал Рихард Вагнер.

Произведения композитора исполнены верой в то, что только полное погружение в чувственный опыт может освободить человека от ограничений, налагаемых рациональностью. Каким бы ценным ни был интеллект, разумная жизнь рассматривается Вагнером как препятствие на пути достижения человеком наиболее полной осознанности. Только тогда, когда идеальный мужчина и идеальная женщина сойдутся вместе, может быть создан трансцендентальный героический образ. Зигфрид и Брунгильда стали непобедимы после того, как подчинились друг другу; врозь они перестают быть совершенными.

В мифическом мире Вагнера нет места милосердию и идеализму. Совершенные ликуют только друг в друге. Все люди должны признать превосходство некоторых существ, а затем поклониться их воле. Человек может искать свою судьбу, но он должен подчиниться воле высших, если их пути пересекаются. В «Кольце Нибелунгов» Вагнер хотел повернуться спиной к цивилизации, унаследованной от эллино-иудейско-христианского мира. Он желал бы видеть мир, где доминирует сила и дикость, воспетая в скандинавских сагах. Последствия такой философии для будущего Германии стали катастрофическими.

Философия других опер

В «Тристане» Вагнер полностью изменил свой подход, развитый им в «Кольце Нибелунгов». Вместо этого, он исследовал темную сторону любви, чтобы погрузиться в глубины негативного опыта. Тристан и Изольда, раскрепощенные, а не обреченный любовным зельем, который они выпили, охотно разрушают королевство, чтобы любить и жить; чувственная сила любви рассматривается здесь как разрушительная, и стиль музыкальной хроматики и подавляющая оркестровая пульсация идеально подходят для донесения посыла драмы.

Самовлюбленность Вагнера, который не был терпим ко всем, кроме слепых к его недостаткам, вышла на первый план в «Мейстерзингере». Рассказ о молодом герое-певце, покоряющем старый порядок и привносящем новый, более захватывающий стиль в связанное традициями общество Нюрнберга - это сказка о «Кольце» в несколько ином облике. Вагнер открыто говорил о том, что «Тристан» является «Кольцом» в миниатюре. Очевидно, в «Мейстерзингере» композитор идентифицирует себя с мессианской фигурой молодого немецкого поэта и певца, выигравшего приз и, наконец, принятого лидером нового общества - здесь тесно переплелись вымысел автора и его биография. Рихард Вагнер в «Парсифале» еще более интенсивно отождествляет себя с героем-спасителем, искупителем мира. Таинства, воспеваемые в опере, уготованы во славу самого автора, а не для какого-либо бога.

Музыкальный язык

Масштабы видения Вагнера столь же захватывают, как отталкивают его мысли и метафизика. Без музыки его драмы все равно бы остались вехами в истории западной мысли. Рихард Вагнер, музыка которого преумножает значение его творчества во много раз, породил язык, лучше всего представляющий его философию. Он намеревался заглушить сопротивление сил разума музыкальными средствами. В идеале мелодия должна длиться вечно, а голос и текст являются частью ткани, переплетенной с великолепной паутиной оркестровки. Словесный язык, часто очень неясный и синтаксически мучительный, принимается только через музыку.

Для Вагнера музыка ни в коей мере не была дополнением, вплетенным в драму после ее завершения, и была больше, чем упражнение в формальной риторике, «искусство ради искусства». Она связывала жизнь, искусство, реальность и иллюзию в единый симбиотический союз, оказывающий свое собственное магическое воздействие на аудиторию. Музыкальный язык Вагнера призван развенчать рациональное и вызвать беспрекословное принятие убеждений композитора. В вагнеровском прочтении Шопенгауэра музыкальный идеал в драмах - это не отражение мира, но мир сам по себе.

Личные качества

Такой итог творческой жизни Вагнера ничего не говорит о необыкновенных сложностях в его личной жизни, которые, в свою очередь, оказывали влияние на его оперы. Он был поистине харизматической фигурой, преодолевшей все невзгоды. В Швейцарии композитор жил на пожертвования, которые получал с помощью удивительного коварства и умением манипулировать людьми. В частности, его благополучию способствовало семейство Везендонков, и Матильда Везендонк, одна из многочисленных любовниц Вагнера, вдохновила его на написание «Тристана».

Жизнь композитора после выезда из Саксонии была постоянной серией интриг, полемики, попыток преодолеть равнодушие мира, поисков идеальной женщины, достойной его любви, и идеального патрона, достойным получателем средств которого он мог бы стать. Козима фон Бюлов Лист стала ответом на его поиски совершенной женщины, угодливая и фанатично преданная его благополучию. Хотя Вагнер и Минна некоторое время жили отдельно, он не женился на Козиме до 1870 года, почти десять лет после смерти своей первой жены. На 30 лет младше своего мужа, Козима до конца жизни посвятила себя вагнеровскому театру в Байрейте. Умерла в 1930 г.

Идеальным патроном оказался Людвиг II, который буквально спас Вагнера от долговой тюрьмы и перевез композитора в Мюнхен с почти что карт-бланшем для жизни и творчества. Наследный принц Людвиг Баварский присутствовал на премьере «Лоэнгрина» в возрасте пятнадцати лет. Ему очень понравился Рихард Вагнер - слеза восторга не раз наворачивалась на глаза высокопоставленного почитателя таланта композитора во время выступления. Опера стала основой мира фантазий короля Баварии, в который он часто бежал в своей взрослой жизни. Его одержимость операми Вагнера привела к строительству различных сказочных замков. «Нойшванштайн», вероятно, является самым известным строением, вдохновленным произведениями немецкого композитора.

После своего спасения, однако, Вагнер повел себя настолько оскорбительно со слепо обожающим его молодым монархом, что через 2 года был вынужден бежать. Людвиг, несмотря на свое разочарование, остался верным сторонником композитора. Благодаря его великодушию в 1876 году стал возможен первый фестиваль представлений «Кольца Нибелунгов» в Байрейте.

Несговорчивый Вагнер был убежден в своем превосходстве, а с возрастом это стало его маниакальной идеей. Он был нетерпим к любым сомнениям, любому отказу принимать его и его творения. Все в его доме вращалось только вокруг него, и его требования к женам, любовницам, друзьям, музыкантам и благотворителям были непомерными. Например, Ганслик, выдающийся венский музыкальный критик, стал прообразом Бекмессера в «Мейстерзингерах».

Когда молодой философ Фридрих Ницше впервые встретился с Вагнером, он подумал, что нашел свой путь к богу, таким сияющим и мощным он ему казался. Позже Ницше понял, что композитор гораздо меньше, чем совершенная инкарнация сверхчеловека, каким тот представлялся ему, и с отвращением отвернулся. Вагнер так никогда и не простил Ницше его бегство.

Место в истории

В ретроспективе достижения Вагнера перевешивают как его поведение, так и его наследие. Он сумел пережить предсказуемое неприятие последующих поколений композиторов. Вагнер создал такой эффективный, уникальный музыкальный язык, особенно в «Тристане» и «Парсифале», что начало современной музыки часто датируется временем появления этих опер.

Рихард Вагнер, известные произведения которого не ограничены чистым формализмом и абстрактным теоретическим освоением, показал, что музыка является живой силой, способной изменить жизни людей. Кроме того, он доказал, что драматический театр является форумом идей, а не ареной бегства от реальности и развлечений. И он показал, что композитор по праву может занять свое место среди великих революционных мыслителей западной цивилизации, ставя под сомнение и атакуя то, что казалось недопустимым в традиционной манере поведения, опыта, обучения и искусства. Вместе с Карлом Марксом и Чарльзом Дарвином Рихард Вагнер, биография, творчество в музыке композитора достойны занять должное место в истории культуры XIX века.

Р. Вагнер - крупнейший немецкий композитор XIX столетия, который оказал значительное влияние на развитие не только музыки европейской традиции, но и мировой художественной культуры в целом. Вагнер не получил систематического музыкального образования и в своем становлении как мастера музыки в решающей мере обязан самому себе. Сравнительно рано обозначились интересы композитора, всецело сосредоточенные на жанре оперы. Начиная с ранней работы - романтической оперы «Феи » (1834) и вплоть до музыкальной драмы-мистерии «Парсифаль » (1882), Вагнер оставался неуклонным приверженцем серьезного музыкального театра, который его усилиями был преобразован и обновлен.

Вначале Вагнер не помышлял реформировать оперу - он следовал сложившимся традициям музыкального спектакля, стремился освоить завоевания своих предшественников. Если в «Феях» образцом для подражания стала немецкая романтическая опера, столь блистательно представленная «Волшебным стрелком » К. М. Вебера, то в опере «Запрет любви » (1836) он более ориентировался на традиции французской комической оперы. Однако эти ранние работы не принесли ему признания - Вагнер вел в те годы тяжелую жизнь театрального музыканта, скитавшегося по разным городам Европы. Некоторое время он работал в России, в немецком театре города Риги (1837-39). Но Вагнера... как и многих его современников, манила культурная столица тогдашней Европы, какой тогда повсеместно был признан Париж . Радужные надежды молодого композитора поблекли, когда он вплотную столкнулся с неприглядной действительностью и вынужден был вести жизнь бедного музыканта-иностранца, перебивавшегося случайными заработками. Перемена к лучшему наступила в 1842 г., когда он был приглашен на должность капельмейстера в прославленный оперный театр столицы Саксонии - Дрездена. Вагнер наконец получил возможность познакомить театральную публику со своими сочинениями, и его третья опера «Риенци » (1840) завоевала прочное признание. И это неудивительно, поскольку моделью произведения послужила французская большая опера, виднейшими представителями которой были признанные мастера Г. Спонтини и Дж. Мейербер. К тому же композитор располагал исполнительскими силами высочайшего ранга - в его театре выступали такие вокалисты, как тенор Й. Тихачек и великая певица-актриса В. Шрёдер-Девриент , прославившаяся в свое время в роли Леоноры единственной оперы Л. Бетховена «Фиделио ».

3 оперы, примыкающие к дрезденскому периоду, связывает немало общего. Так, в завершенном накануне переезда в Дрезден «Летучем голландце » (1841) оживает старинная легенда о проклятом за прежние злодеяния моряке-скитальце, спасти которого может только преданная и чистая любовь. В опере «Тангейзер » (1845) композитор обратился к средневековому сказанию о певце-миннезингере, снискавшем благосклонность языческой богини Венеры, но заслужившего за это проклятие римской церкви. И наконец, в «Лоэнгрине » (1848) - возможно, самой популярной из вагнеровских опер - предстает светлый рыцарь, сошедший на землю из небесной обители - святого Грааля, во имя борьбы со злом, клеветой и несправедливостью.

В этих операх композитор еще тесно связан с традициями романтизма - его героев раздирают противоречивые побуждения, когда непорочность и чистота противостоят греховности земных страстей, безграничное доверие - коварству и измене. С романтизмом связаны и неспешность повествования, когда важны не столько сами события, сколько те чувства, которые они пробуждают в душе лирического героя. Отсюда проистекает и столь важная роль развернутых монологов и диалогов действующих лиц, обнажающих внутреннюю борьбу их стремлений и побуждений, своего рода «диалектику души» незаурядной человеческой личности.

Но еще в годы работы на придворной службе у Вагнера зрели новые замыслы. Толчком к их осуществлению послужила революция, разразившаяся в ряде стран Европы в 1848 г. и не миновавшая Саксонию. Именно в Дрездене вспыхнуло вооруженное восстание, направленное против реакционного монархического режима, которое возглавил друг Вагнера, русский анархист М. Бакунин. С присущей ему страстностью Вагнер принял активное участие в этом восстании и после его поражения был вынужден бежать в Швейцарию. Начался тяжелый период в жизни композитора, но весьма плодотворный для его творчества.

Вагнер заново продумал и осмыслил свои художественные позиции, более того, сформулировал основные задачи, которые, по его мнению, стояли перед искусством, в ряде теоретических работ (среди них особенно важен трактат «Опера и драма» - 1851). Свои идеи он воплотил в монументальной тетралогии «Кольцо нибелунга » - главном труде всей его жизни.

Основу грандиозного творения, которое в полном объеме занимает 4 театральных вечера подряд, составили сказания и легенды, восходящие к языческой древности - германская «Песнь о нибелунгах», скандинавские саги, входящие в Старшую и Младшую Эдду. Но языческая мифология с ее богами и героями стала для композитора средством познания и художественного анализа проблем и противоречий современной ему буржуазной действительности.

Содержание тетралогии, включающей музыкальные драмы «Золото Рейна » (1854), «Валькирия » (1856), «Зигфрид » (1871) и «Гибель богов » (1874), весьма многопланово - в операх действуют многочисленные персонажи, вступающие друг с другом в сложные отношения, порой даже в жестокую, непримиримую борьбу. Среди них злобный карлик-нибелунг Альберих, похищающий золотой клад у дочерей Рейна; обладателю клада, сумевшему сковать из него кольцо, обещана власть над миром. Альбериху противостоит светлый бог Вотан, чье всемогущество призрачно - он раб заключенных им же самим договоров, на которых зиждется его владычество. Отняв золотое кольцо у нибелунга, он навлекает на себя и свой род страшное проклятие, от которого его может избавить лишь смертный герой, ничем ему не обязанный. Таким героем становится его же собственный внук - простодушный и бесстрашный Зигфрид. Он побеждает чудовищного дракона Фафнера, завладевает заветным кольцом, пробуждает спящую деву-воительницу Брунхильду, окруженную огненным морем, но погибает, сраженный подлостью и коварством. Вместе с ним гибнет и старый мир, где царствовали обман, корысть и несправедливость.

Грандиозный замысел Вагнера потребовал совершенно новых, ранее неслыханных средств воплощения, новой оперной реформы. Композитор почти полностью отказался от дотоле привычной номерной структуры - от законченных арий, хоров, ансамблей. Взамен них зазвучали протяженные монологи и диалоги действующих лиц, развернутые в бесконечную мелодию. Широкая распевность слилась в них с декламационностью в вокальных партиях нового типа, в которых непостижимо объединились певучая кантилена и броская речевая характерность.

Главное свойство вагнеровской оперной реформы связано с особой ролью оркестра. Он не ограничивается лишь поддержкой вокальной мелодии, но ведет свою собственную линию, порой даже выступая на передний план. Более того, оркестр становится носителем смысла действия - именно в нем чаще всего звучат основные музыкальные темы - лейтмотивы , которые становятся символами персонажей, ситуаций, и даже отвлеченных идей. Лейтмотивы плавно переходят друг в друга, сочетаются в одновременном звучании, постоянно видоизменяются, но каждый раз они узнаются слушателем, прочно усвоившим закрепленное за нами смысловое значение. В более крупном масштабе вагнеровские музыкальные драмы разделяются на развернутые, относительно законченные сцены, где возникают широкие волны эмоциональных подъемов и спадов, нарастаний напряжения и его разрядки.

Вагнер приступил к осуществлению своего великого замысла еще в годы швейцарской эмиграции. Но полная невозможность увидеть на сцене плоды своей титанической, поистине беспримерной по мощи и неустанности работы сломила даже такого великого труженика - сочинение тетралогии было прервано на долгие годы. И только нежданный поворот судьбы - поддержка молодого баварского короля Людвига вдохнула в композитора новые силы и помогла ему завершить, возможно, самое монументальное из творений искусства музыки, которое стало результатом усилий одного человека. Для постановки тетралогии был построен в баварском городе Байрёйте, где и была впервые исполнена в 1876 г. вся тетралогия именно так, как задумал ее Вагнер.

Помимо «Кольца нибелунга» Вагнер создал во второй половине XIX в. еще 3 капитальных произведения. Это опера «Тристан и Изольда » (1859) - восторженный гимн вечной любви, воспетой в средневековых сказаниях, окрашенной тревожными предчувствиями, пронизанной ощущением неизбежности рокового исхода. И наряду с таким погруженным во тьму сочинением ослепительный свет народного празднества, увенчавшего оперу «Нюрнбергские мейстерзингеры » (1867), где в открытом состязании певцов побеждает достойнейший, отмеченный истинным даром, и посрамляется самодовольная и тупо-педантичная посредственность. И наконец, последнее творение мастера - «Парсифаль » (1882) - попытка музыкально и сценически представить утопию всеобщего братства, где повержена столь с виду несокрушимая власть зла и воцарилась мудрость, справедливость и чистота.

Вагнер занял совершенно исключительное положение в европейской музыке XIX столетия - трудно назвать композитора, который не испытал бы его влияния. Открытия Вагнера сказались на развитии музыкального театра в XX в. - композиторы извлекли из них уроки, но двинулись затем разными путями, в том числе и противоположными тем, какие наметил великий немецкий музыкант.

М. Тараканов

Значение Вагнера в истории мировой музыкальной культуры. Его идейный и творческий облик

Вагнер принадлежит к числу тех великих художников, творчество которых оказало большое влияние на развитие мировой культуры. Гений его был универсален: Вагнер прославился не только в качестве автора выдающихся музыкальных творений, но и как замечательный дирижер, являвшийся, наряду с Берлиозом, основоположником современного искусства дирижирования; он был талантливым поэтом-драматургом - создателем либретто своих опер - и одаренным публицистом, теоретиком музыкального театра. Такая разносторонняя деятельность в сочетании с кипучей энергией и титанической волей в утверждении своих художественных принципов привлекла к личности и музыке Вагнера всеобщее внимание: его идейно-творческие достижения вызвали горячие споры и при жизни композитора и после его смерти. Они не утихли и по сей день.

«Как композитор,- говорил П. И. Чайковский,- Вагнер несомненно одна из самых замечательных личностей во второй половине этого (то есть XIX. - М. Д. ) столетия, и его влияние на музыку огромно». Это влияние было многосторонним: оно распространилось не только на музыкальный театр, где более всего работал Вагнер как автор тринадцати опер, но и на выразительные средства музыкального искусства; значителен также вклад Вагнера в область программного симфонизма.

«...Он велик как оперный композитор»,- утверждал Н. А. Римский-Корсаков. «Оперы его,- писал А. Н. Серов,-...вошли в народ германский, сделались национальным достоянием в своем роде, никак не меньше, чем оперы Вебера или творения Гёте или Шиллера». «Он был одарен великим даром поэзии, могучего творчества, его воображение было громадно, инициатива сильна, его художественное мастерство велико...» - так характеризовал В. В. Стасов лучшие стороны гения Вагнера. Музыка этого замечательного композитора, по мысли Серова, открыла в искусстве «безвестные, необъятные горизонты».

Отдавая должное гению Вагнера, его дерзновенной смелости художника-новатора, передовые деятели русской музыки (в первую очередь Чайковский, Римский-Корсаков, Стасов) критиковали некоторые тенденции его творчества, отвлекавшие от задач реального изображения жизни. Особенно ожесточенной критике подвергались общехудожественные принципы Вагнера, его эстетические взгляды в применении к музыкальному театру. Об этом кратко и метко сказал Чайковский: «Восхищаясь композитором, я питаю мало симпатии к тому, что является культом вагнеровских теорий». Оспаривались также излюбленные Вагнером идеи, образы его оперного творчества, методы их музыкального воплощения.

Однако наряду с меткими критическими замечаниями острая борьба за утверждение национальной самобытности русского музыкального театра, столь отличного от немецкого оперного искусства, порой вызывала и необъективные суждения. В этой связи М. П. Мусоргский очень верно заметил: «Мы Вагнера часто ругаем, а Вагнер силен и силен тем, что щупает искусство и теребит его...».

Еще более ожесточенная борьба возникла вокруг имени и дела Вагнера в зарубежных странах. Наряду с восторженными поклонниками, полагавшими, что отныне театр должен развиваться только по вагнеровскому пути, были и такие музыканты, которые начисто отвергали идейно-художественную ценность творений Вагнера, усматривали в его влиянии лишь пагубные последствия для эволюции музыкального искусства. Вагнерианцы и их противники стояли на непримиримо враждебных позициях. Высказывая подчас справедливые мысли и наблюдения, они своими пристрастными оценками скорее запутывали эти вопросы, нежели помогали их разрешению. Такие крайние точки зрения не разделялись крупнейшими зарубежными композиторами второй половины XIX века - Верди, Бизе, Брамсом,- но и они, признавая гениальную одаренность Вагнера, не все принимали в его музыке.

Творчество Вагнера давало основание для разноречивых оценок, ибо не только его многогранная деятельность, но и сама личность композитора была раздираема жесточайшими противоречиями. Однобоко выпячивая какую-либо одну из сторон сложного облика творца и человека, апологеты, равно как и хулители Вагнера, давали искаженное представление о его значении в истории мировой культуры. Чтобы верно определить это значение, надо понять личность и дело жизни Вагнера во всей их сложности.

Двойной узел противоречий характеризует Вагнера. С одной стороны, это противоречия между мировоззрением и творчеством. Конечно, нельзя отрицать связей, существовавших между ними, но деятельность композитора Вагнера далеко не совпадала с деятельностью Вагнера - плодовитого писателя-публициста , высказывавшего по вопросам политики и религии немало реакционных мыслей, особенно в последний период жизни. С другой стороны, и его эстетические и социально-политические взгляды остро противоречивы. Мятежный бунтарь, Вагнер уже к революции 1848-1849 годов пришел с крайне путаным мировоззрением. Оно осталось таковым и в годы поражения революции, когда реакционная идеология отравляла сознание композитора ядом пессимизма, порождала субъективистские настроения, приводила к утверждению национал-шовинистических или клерикальных идей. Все это не могло не отразиться на противоречивом складе его идейно-художественных исканий.

Но Вагнер истинно велик в том, что, несмотря на субъективные реакционные взгляды, вопреки своей идейной неустойчивости, объективно отражал в художественном творчестве существенные стороны действительности, вскрывал - в иносказательной, образной форме - противоречия жизни, обличал капиталистический мир лжи и обмана, обнажал драму больших духовных стремлений, могучих порывов к счастью и несвершенных героических деяний, сломленных надежд. Ни один композитор послебетховенского периода в зарубежных странах XIX века не сумел поднять такой большой комплекс жгучих вопросов современности, как Вагнер. Поэтому он стал «властителем дум» ряда поколений, а творчество его вобрало в себя большую, волнующую проблематику современной культуры.

Вагнер не дал четкого ответа на поставленные им жизненные вопросы, но историческая его заслуга состоит в том, что он их так остро поставил. Он смог это сделать потому, что всю деятельность свою пронизал страстной, непримиримой ненавистью к капиталистическому угнетению. Что бы он ни высказывал в теоретических статьях, какие бы реакционные политические взгляды ни отстаивал, Вагнер в своем музыкальном творчестве всегда был на стороне тех, кто искал активного применения своих сил в утверждении возвышенного и гуманного начала в жизни, против тех, кто погряз в болоте мещанского благополучия и своекорыстия. И, быть может, никому другому не удалось с такой художественной убедительностью и силой показать трагедию современной жизни, отравленной буржуазной цивилизацией.

Резко выраженная антикапиталистическая направленность придает творчеству Вагнера огромное прогрессивное значение, хотя он и не сумел разобраться во всей сложности изображенных им явлений.

Вагнер - последний крупнейший художник-романтик XIX века. Романтические идеи, темы, образы закрепились в его творчестве еще в предреволюционные годы; они разрабатывались им и позже. После революции 1848 года многие виднейшие композиторы под воздействием новых общественных условий, в результате более резкого обнажения классовых противоречий, переключились на иные темы, перешли в их освещении на реалистические позиции (наиболее яркий тому пример - Верди). Но Вагнер оставался романтиком, хотя свойственная ему противоречивость сказывалась и в том, что на разных этапах деятельности у него активнее проступали то черты реализма, то, наоборот, реакционного романтизма.

Эта приверженность к романтической тематике и средствам ее выражения ставила его в особое положение среди многих современников. Сказывались и индивидуальные свойства личности Вагнера, вечно неудовлетворенного, мятущегося.

Его жизнь полна необычных взлетов и падений, страстных увлечений и периодов безграничного отчаяния. Приходилось преодолевать неисчислимые препятствия для продвижения своих новаторских идей. Годы, подчас десятилетия проходили, прежде чем ему удавалось услышать партитуры собственных сочинений. Надо было обладать неистребимой жаждой творчества, чтобы в этих тяжелых условиях работать так, как работал Вагнер. Служение искусству было главным стимулом его жизни. («Я существую не для того, чтобы деньги зарабатывать, но чтобы творить»,- с гордостью заявлял Вагнер). Именно поэтому, несмотря на жестокие идейные ошибки и срывы, опираясь на прогрессивные традиции немецкой музыки, он добился таких выдающихся художественных результатов: вслед за Бетховеном воспел героику человеческих дерзаний, подобно Баху, с поразительным богатством оттенков раскрыл мир душевных переживаний человека и, идя по пути Вебера, воплотил в музыке образы немецких народных легенд и сказаний, создал великолепные картины природы. Такое разнообразие идейно-художественных решений и совершение мастерство свойственны лучшим произведениям Рихарда Вагнера.

Темы, образы и сюжеты вагнеровских опер. Принципы музыкальной драматургии. Особенности музыкального языка

Вагнер как художник сложился в условиях общественного подъема предреволюционной Германии. В эти годы он не только оформил свои эстетические взгляды и наметил пути преобразования музыкального театра, но и определил близкий себе круг образов и сюжетов. Именно в 40-е годы, одновременно с «Тангейзером» и «Лоэнгрином», Вагнер обдумал планы всех опер, над которыми работал в последующие десятилетия (Исключение составляют «Тристан» и «Парсифаль», замысел которых созрел в годы поражения революции; этим объясняется более сильное, чем в других сочинениях, воздействие пессимистических настроений.) . Материал для этих произведений он преимущественно черпал из народных легенд и сказаний. Их содержание, однако, служило ему исходной точкой для самостоятельного творчества, а не конечной целью. В стремлении подчеркнуть близкие современности мысли и настроения Вагнер подвергал народно-поэтические источники свободной обработке, модернизировал их, ибо, говорил он, каждое историческое поколение может обнаружить в мифе свою тему. Чувство художественной меры и такта изменяло ему, когда субъективистские идеи брали верх над объективным смыслом народных преданий, но во многих случаях при модернизации сюжетов и образов композитору удавалось сохранить жизненную правду народной поэзии. В смешении таких разных тенденций заключается одна из характернейших особенностей вагнеровской драматургии, как ее сильные, так и слабые стороны. Однако, обращаясь к эпическим сюжетам и образам, Вагнер тяготел к их сугубо психологической трактовке - это, в свою очередь, порождало остро противоречивую борьбу «зигфридовского» и «тристановского» начал в его творчестве.

Вагнер обращался к старинным легендам и легендарным образам потому, что находил в них большие трагические сюжеты. Он меньше интересовался реальной обстановкой далекой старины или исторического прошлого, хотя и здесь добивался многого, особенно в «Нюрнбергских мейстерзингерах», в которых сильнее проявились реалистические тенденции. Но прежде всего Вагнер стремился показать душевную драму сильных характеров. Современную эпопею борьбы за счастье он последовательно воплощал в различных образах и сюжетах своих опер. Это гонимый судьбой, мучимый совестью Летучий голландец, страстно мечтающий о покое; это и Тангейзер, раздираемый противоречивой страстью к чувственному наслаждению и к нравственной, суровой жизни; это и Лоэнгрин, отринутый, не понятый людьми.

Жизненная борьба в представлении Вагнера полна трагизма. Страсть сжигает Тристана и Изольду; Эльза (в «Лоэнгрине») гибнет, преступив запрет любимого. Трагична бездеятельная фигура Вотана, ложью и коварством добившегося призрачной власти, которая принесла людям горе. Но трагична судьба и наиболее жизнедеятельного героя Вагнера - Зигмунда; и даже Зигфрид, далекий от бурь жизненных драм, это наивное, могучее дитя природы, обречен на трагическую гибель. Всюду и везде - мучительные поиски счастья, стремление к свершению героических деяний, но не дано им осуществиться - ложь и обман, насилие и коварство опутали жизнь.

По мысли Вагнера, спасенье от страданий, вызванных страстным стремлением к счастью, - в самоотверженной любви: в ней высшее проявление человеческого начала. Но любовь не должна быть пассивной - жизнь утверждается в подвиге. Так, призвание Лоэнгрина - защитника безвинно обвиненной Эльзы - борьба за права добродетели; подвиг является жизненным идеалом Зигфрида, любовь к Брунгильде призывает его к новым героическим деяниям.

Все оперы Вагнера, начиная с зрелых произведений 40-х годов, обладают чертами идейной общности и единства музыкально-драматургической концепции. Революция 1848-1849 годов обозначила важный рубеж в идейно-художественной эволюции композитора, усилив противоречивость творчества. Но в основном осталась неизменной сущность исканий средств воплощения определенного, устойчивого круга идей, тем, образов.

Вагнер пронизал свои оперы единством драматического выражения , для чего разворачивал действие непрерывным, сплошным потоком. Усиление психологического начала, стремление к правдивой передаче процессов душевной жизни вызывали необходимость в такой непрерывности. Вагнер был не одинок в подобных исканиях. Этого же добивались, каждый по-своему, лучшие представители оперного искусства XIX века - русские классики, Верди, Бизе, Сметана. Но Вагнер, продолжая то, что наметил его непосредственный предшественник в немецкой музыке Вебер, наиболее последовательно разрабатывал принципы сквозного развития в музыкально-драматургическом жанре. Отдельные оперные эпизоды, сцены, даже картины он сливал воедино в свободно развивающемся действии. Вагнер обогатил средства оперной выразительности формами монолога, диалога, крупными симфоническими построениями. Но уделяя все большее внимание изображению внутреннего мира героев за счет обрисовки внешне-сценических, действенных моментов, он привнес в свою музыку черты субъективизма, психологической усложненности, что в свою очередь породило многословие, разрушало форму, делая ее рыхлой, аморфной. Все это обостряло противоречивость вагнеровской драматургии.

Одним из важных средств ее выразительности является лейтмотивная система. Не Вагнер изобрел ее: музыкальные мотивы, вызывавшие определенные ассоциации с конкретными жизненными явлениями или психологическими процессами, применялись, и композиторами французской революции конца XVIII века, и Вебером, и Мейербером, а в области симфонической музыки - Берлиозом, Листом и другими. Но Вагнер отличается от своих предшественников и современников более широким, более последовательным использованием данной системы (Изрядно напутали в изучении этого вопроса фанатичные вагнерианцы, пытавшиеся каждой теме, даже интонационному обороту придать лейтмотивное значение и все лейтмотивы, как бы они ни были кратки, наделить чуть ли не всеобъемлющим содержанием.) .

Любая зрелая опера Вагнера содержит двадцать пять - тридцать лейтмотивов, пронизывающих ткань партитуры (Однако в операх 40-х годов количество лейтмотивов не превышает десяти.) . Сочинение оперы он начинал с выработки музыкального тематизма. Так, например, в первых же эскизах «Кольца нибелунга» запечатлен траурный марш из «Гибели богов», в котором, как сказано, содержится комплекс важнейших героических тем тетралогии; к «Мейстерзингерам» была прежде всего написана увертюра - в ней закреплен основной тематизм оперы и т. д.

Творческая фантазия Вагнера неисчерпаема в изобретении замечательных по красоте и пластичности тем, в которых отражены и обобщены многие существенные явления жизни. Нередко в этих темах дается органическое сочетание выразительного» и изобразительного начал, что так помогает конкретизации музыкального образа. В операх 40-х годов мелодии протяженны: в ведущих темах-образах обрисовываются разные грани явлений. Такой метод музыкальной характеристики сохраняется и в позднейших произведениях, но пристрастие Вагнера к туманному философствованию порой рождает безличные лейтмотивы, которые призваны выразить отвлеченные понятия. Эти мотивы кратки, лишены тепла человеческого дыхания, не способны к развитию, не имеют между собой внутренней связи. Так наряду с темами-образами возникают темы-символы .

В отличие от последних лучшие темы вагнеровских опер не живут на протяжении произведения обособленно, не представляют неизменные, разрозненные образования. Скорее наоборот. В ведущих мотивах присутствуют черты общности, а в совокупности они образуют определенные тематические комплексы, выражающие оттенки и градации чувств или подробности единой картины. Вагнер сближает разные темы и мотивы путем еле заметных изменений, сопоставлений или сочетаний их в одновременности. «Композиторская работа над этими мотивами поистине удивительная», - писал Римский-Корсаков.

Драматургический метод Вагнера, его принципы симфонизации оперной партитуры оказали несомненное влияние на искусство последующего времени. Крупнейшие композиторы музыкального театра во второй половине XIX и в XX веке воспользовались в той или иной мере художественными завоеваниями вагнеровской лейтмотивной системы, хотя и не принимали ее крайностей (например, Сметана и Римский-Корсаков, Пуччини и Прокофьев).

Своеобразием отмечена и трактовка вокального начала в операх Вагнера.

Борясь против поверхностной, нехарактерной в драматическом смысле мелодики, он утверждал, что вокальная музыка должна основываться на воспроизведении интонаций, или, как говорил Вагнер, акцентов речи. «Драматическая мелодия,- писал он, - находит опору в стихе и языке». В этом утверждении нет принципиально новых моментов. На протяжении XVIII-XIX веков многие композиторы обращались к воплощению речевых интонаций в музыке в целях обновления интонационного строя своих произведений (например, Глюк, Мусоргский). Возвышенная вагнеровская декламация внесла много нового в музыку XIX века. Отныне был невозможен возврат к старым шаблонам оперной мелодики. Небывало новые творческие задачи встали и перед певцами - исполнителями опер Вагнера. Но, исходя из своих отвлеченно-умозрительных концепций, он иногда односторонне выпячивал декламационные элементы в ущерб песенным, подчинял развитие вокального начала симфоническому развитию.

Конечно, многие страницы вагнеровских опер насыщены полнокровным, разнообразным вокальным мелодизмом, передающим тончайшие оттенки выразительности. Богаты таким мелодизмом оперы 40-х годов, среди которых «Летучий голландец» выделяется народно-песенным складом музыки, а «Лоэнгрин» - напевностью, сердечной теплотой. Но и в последующих произведениях, особенно в «Валькирии» и «Мейстерзингерах», вокальная партия наделена большой содержательностью, приобретает ведущее значение. Можно напомнить «весеннюю песню» Зигмунда, монолог о мече Нотунге, любовный дуэт, диалог Брунгильды и Зигмунда, прощание Вотана; в «Мейстерзингерах» - песни Вальтера, монологи Сакса, его песни о Еве и ангеле-башмачнике, квинтет, народные хоры; помимо того - песни ковки меча (в опере «Зигфрид»); рассказ Зигфрида на охоте, предсмертный монолог Брунгильды («Гибель богов») и т. д. Но встречаются также страницы партитуры, где вокальная партия то приобретает преувеличенно напыщенный склад, то, наоборот, низводится на роль необязательного придатка к партии оркестра. Подобное нарушение художественного равновесия между вокальным и инструментальным началами характерно для внутренней противоречивости вагнеровской музыкальной драматургии.

Бесспорны достижения Вагнера как симфониста, в своем творчестве последовательно утверждавшего принципы программности. Его увертюры и оркестровые вступления (Вагнер создал четыре оперные увертюры (к операм «Риенци», «Летучий голландец», «Тангейзер», «Мейстерзингеры») и три архитектонически завершенных оркестровых вступления («Лоэнгрин», «Тристан», «Парсифаль»).) , симфонические антракты и многочисленные живописные картины давали, по словам Римского-Корсакова, «богатейший материал для изобразительной музыки, и там, где фактура Вагнера оказывалась подходящей для данного момента, там он оказывался, действительно, велик и могуч силой пластичности своих изображений, благодаря несравненной, гениальной своей инструментовке и экспрессии». Чайковский столь же высоко расценивал симфоническую музыку Вагнера, отмечая в ней «небывало красивую инструментовку», «поразительное богатство гармонической и полифонической ткани». В. Стасов, подобно Чайковскому или Римскому-Корсакову за многое осуждавший оперное творчество Вагнера, писал, что его оркестр «нов, богат, часто ослепителен по колориту, по поэзии и очарованию самых сильных, но также и самых нежных и чувственно обаятельных красок...».

Уже в ранних произведениях 40-х годов Вагнер добился блеска, полноты и сочности оркестрового звучания; ввел тройной состав (в «Кольце нибелунга» - четверной); шире использовал диапазон струнных, особенно за счет верхнего регистра (излюбленный им прием - высокое расположение аккордов струнных divisi); придал мелодическое назначение медным духовым инструментам (таков мощный унисон трех труб и трёх тромбонов в репризе увертюры «Тангейзер» или унисоны меди на подвижном гармоническом фоне струнных в «Полете валькирий» и «Заклинании огня» и т. д.). Смешивая звучание трех основных групп оркестра (струнные, дерево, медь), Вагнер добивался гибкой, пластичной изменчивости симфонической ткани. Высокое контрапунктическое мастерство помогло ему в этом. Причем оркестр его не только красочен, но и характеристичен, чутко реагирует на развитие драматических чувств и ситуаций.

Новатором предстает Вагнер и в области гармонии. В поисках сильнейших выразительных эффектов он усиливал напряженность музыкальной речи, насыщал ее хроматизмами, альтерациями, сложными аккордовыми комплексами, создавал «многослойную» полифоническую фактуру, использовал смелые, необычайные модуляции. Эти искания подчас рождали изысканную напряженность стиля, но никогда не приобретали характера художественно неоправданных экспериментов.

Вагнер резко выступал против поисков «музыкальных комбинаций ради них самих, только ради присущей им остроты». Обращаясь к молодым композиторам, он заклинал их «никогда не превращать в самоцель гармонические и оркестровые эффекты». Вагнер являлся противником беспочвенных дерзаний, он боролся за правдивое выражение глубоко человечных чувств и мыслей и в этом отношении сохранил связь с прогрессивными традициями немецкой музыки, став одним из наиболее выдающихся ее представителей. Но на протяжении своей большой и сложной жизни в искусстве он иногда увлекался ложными идеями, отклонялся от верного пути.

Не прощая Вагнеру его заблуждений, отмечая существенные противоречия его воззрений и творчества, отвергая в них реакционные черты, мы высоко ценим гениального немецкого художника, принципиально и убежденно отстаивавшего свои идеалы, обогатившего мировую культуру замечательными музыкальными творениями.

М. Друскин

Если мы захотим составить список персонажей, сцен, костюмов, предметов, изобилующих в операх Вагнера, перед нами предстанет сказочный мир. Драконы, карлики, гиганты, боги и полубоги, копья, шлемы, мечи, трубы, кольца, рожки, арфы, знамёна, бури, радуги, лебеди, голуби, озёра, реки, горы, пожары, моря и корабли на них, чудесные явления и исчезновения, чаши с ядом и волшебными напитками, переодевания, летающие кони, заколдованные замки, крепости, поединки, неприступные вершины, заоблачные выси, подводные и земные бездны, цветущие сады, волшебницы, юные герои, отвратительные злобные существа, непорочные и вечно юные красавицы, жрецы и рыцари, страстные любовники, хитрые мудрецы, могучие властители и властители, страждущие от ужасных чар... Можно не говорить о том, что повсюду царит магия, колдовство, а неизменный фон всего составляет борьба между добром и злом, грехом и спасением, мраком и светом. Чтобы описать всё это, музыка должна быть великолепной, облачённой в роскошные одежды, полной мелких подробностей, как большой реалистический роман, окрылённый фантазией, питающей приключенческие и рыцарские романы, в которых всё может произойти. Даже когда Вагнер повествует об обычных событиях, соразмерных с обычными людьми, он всегда старается уйти от повседневности: изобразить любовь, её чары, презрение к опасностям, неограниченную личную свободу. Все приключения возникают у него спонтанно, а музыка получается естественной, льющейся так, словно на её пути нет преград: в ней есть сила, бесстрастно обнимающая всю возможную жизнь и превращающая её в чудо. Она легко и внешне беспечно переходит от педантичного подражания музыке до XIX века к самым потрясающим новшествам, к музыке будущего.