Вновь перед нами “старинные старухи” с типичными русскими именами и фамилиями: Дарья Васильевна Пинигина, Катерина Зотова, Наталья Карпова, Сима. Среди имен эпизодических персонажей выделяется имя еще одной старухи - Аксиньи (быть может, дань уважения героине “Тихого Дона”). Наиболее колоритному персонажу, похожему на лешего, дано полусимволическое имя Богодул (от слова Богохул?). У всех у них за плечами трудовая жизнь, прожитая ими по совести, в дружбе и взаимопомощи. “Греть и греться” - эти слова старухи Симы в разных вариантах повторяют все любимые герои писателя.
В повесть включен ряд эпизодов, поэтизирующих такую общую жизнь - жизнь миром. Один из смысловых центров повести - сцена сенокоса в одиннадцатой главе. Распутин подчеркивает, что главное для людей не сама работа, а благостное ощущение жизни, удовольствие от единства друг с другом, с природой. Очень точно подметил отличие жизни материнцев от суетной деятельности строителей ГЭС внук бабки Дарьи Андрей: “Они там живут только для работы, а вы здесь вроде как наоборот, вроде как работаете для жизни”. Работа для любимых персонажей писателя не самоцель, а участие в продолжении семейного рода и - шире - всего человеческого племени. Вот почему не умел беречься, а работал на износ отец Дарьи, завещавший то же самое дочери. Вот почему и сама Дарья, ощущая за собой строй поколений предков, “строй, которому нет конца”, не может смириться, что их могилы уйдут под воду - и она окажется одна: порвется цепь времен.
Именно поэтому для Дарьи и других старух дом не только место для жилья и вещи - не только вещи. Это одушевленная предками часть их жизни. Дважды расскажет Распутин, как прощаются с домом, с вещами сначала Настасья, а потом Дарья. Двадцатая глава повести, в которой повествуется о том, как Дарья через силу белит свой уже обреченный назавтра на сжигание дом, украшает его пихтой, - точное отражение христианских обрядов соборования (когда перед смертью наступает духовное облегчение и примирение с неизбежностью), обмывания покойника, отпевания и погребения.
“Все, что живет на свете, имеет один смысл - смысл службы”. Именно эта мысль, вложенная писателем в монолог загадочного зверька, символизирующего хозяина острова, руководит поведением старух и Богодула. Все они осознают себя ответственными перед ушедшими за продолжение жизни. Земля, по их мнению, дана человеку “на подержание”: ее надо беречь, сохранить для потомков. Отсюда и восприятие всего, что на земле живет и растет, как своего, кровного, родного. Нельзя поэтому не убрать картофель, нельзя не скосить траву.
Распутин находит очень точную метафору для выражения раздумий Дарьи Васильевны о течении жизни: род - это нитка с узелками. Одни узелки распускаются, умирают, а на другом конце завязываются новые. И старухам отнюдь не безразлично, какими будут эти новые люди, приходящие на смену. Вот почему Дарья Пинигина все время размышляет о смысле жизни, об истине; вступает в спор с внуком Андреем; задает вопросы умершим.
В этих спорах, размышлениях и даже в обвинениях - и праведная торжественность, и тревога, и - непременно - любовь. “Э-эх, до чего же мы все добрые по отдельности люди и до чего же безрассудно и много, как нарочно, все вместе творим зла”, - рассуждает Дарья. “Кто знает правду о человеке: зачем он живет? - мучается героиня. - Ради жизни самой, ради детей или ради чего-то еще? Вечным ли будет это движение?.. Что должен чувствовать человек, ради которого жили многие поколения? Ничего он не чувствует. Ничего не понимает. И ведет он себя так, будто с него первого началась жизнь и им она навсегда закончится”.
Размышления о продолжении рода и своей ответственности за него перемешиваются у Дарьи с тревогой о “полной правде”, о необходимости памяти, сохранения ответственности у потомков - тревогой, сопряженной с трагическим осознанием эпохи.
В многочисленных внутренних монологах Дарьи писатель вновь и вновь говорит о необходимости каждому человеку “самому докапываться до истины”, жить работой совести. Сильнее всего и автора, и его стариков и старух тревожит желание все большей части людей “жить не оглядываясь”, “облегченно”, нестись по течению жизни. “Пуп не надрываете, а душу потратили”, - бросает в сердцах Дарья своему внуку. Она не против машин, облегчающих труд людям. Ho неприемлемо для мудрой крестьянки, чтобы человек, обретший благодаря технике огромную силу, искоренял жизнь, бездумно подрубал сук, на котором сидит. “Человек - царь природы”, - убеждает бабушку Андрей. “Вот-вот, царь. Поцарюет, поцарюет, да загорюет”, - ответствует старуха. Только в единстве друг с другом, с природой, со всем Космосом может смертный человек победить смерть, если не индивидуальную, то родовую.
Космос, природа - полноценные действующие лица повестей В. Распутина. В “Прощании с Матерой” тихое утро, свет и радость, звезды, Ангара, ласковый дождь являют собой светлую часть жизни, благодать, дают перспективу развития. Ho они же в тон мрачным мыслям стариков и старух, вызванным трагическими событиями повести, создают атмосферу тревоги, неблагополучия.
Драматическое противоречие, сгущенное до символической картины, возникает уже на первых страницах “Прощания с Матерой”. Согласию, покою и миру, прекрасной полнокровной жизни, которой дышит Матера (читателю ясна этимология слова: мать - родина - земля), противостоят запустение, оголение, истечение (одно из любимых слов В. Распутина). Стонут избы, сквозит ветер, хлопают ворота. “Темь пала” на Матеру, утверждает писатель, многократными повторами этого словосочетания вызывая ассоциации с древнерусскими текстами и с Апокалипсисом. Именно здесь, предваряя последнюю повесть В. Распутина, появляется эпизод пожара, а перед этим событием “звезды срываются с неба”.
Носителям народных нравственных ценностей писатель противопоставляет современных “обсевков”, нарисованных в весьма жесткой манере. Лишь внука Дарьи Пинигиной наделил писатель более или менее сложным характером. С одной стороны, Андрей уже не чувствует себя ответственным за род, за землю предков (не случайно он так и не обошел родную Матеру в свой последний приезд, не простился с ней перед отъездом). Его манит суета большой стройки, он до хрипоты спорит с отцом и бабушкой, отрицая то, что для них является извечными ценностями.
И в то же время, показывает Распутин, “минутное пустое глядение на дождь”, завершивший семейную дискуссию, “сумело снова сблизить” Андрея, Павла и Дарью: не умерло еще в парне единство с природой. Объединяет их и работа на сенокосе. Андрей не поддерживает Клавку Стригунову (для писателя характерно наделять уничижительными именами и фамилиями персонажей, изменивших национальным традициям), радующуюся исчезновению родной Матеры: ему жалко остров. Более того, ни в чем не соглашаясь с Дарьей, он почему-то ищет бесед с ней, “ему для чего-то нужен был ее ответ” о сущности и предназначении человека.
Другие антиподы “старинных старух” показаны в “Прощании с Матерой” совсем иронично и зло. Сорокалетний сын Катерины, болтун и пьяница Никита Зотов за свой принцип “лишь бы прожить сегодняшний день” лишен народным мнением своего имени - превращен в Петруху. Писатель, с одной стороны, видимо, обыгрывает здесь традиционное имя балаганного персонажа Петрушки, лишая его, правда, той положительной стороны, которая все-таки была у героя народного театра, с другой - создает неологизм “петрухать” по сходству с глаголами “громыхать”, “воздыхать”. Пределом падения Петрухи является даже не сожжение родного дома (кстати, это сделала и Клавка), а издевательство над матерью. Интересно отметить, что отвергнутый деревней и матерью Петруха стремится новым бесчинством привлечь к себе внимание, чтобы хоть так, злом, утвердить свое существование в мире.
Исключительно злом, беспамятством и бесстыдством утверждают себя в жизни “официальные лица”. Писатель снабжает их не только говорящими фамилиями, но и емкими символическими характеристиками: Воронцов - турист (беззаботно шагающий по земле), Жук - цыган (т.е. человек без родины, без корней, перекати-поле). Если речь стариков и старух выразительна, образна, а речь Павла и Андрея - литературно правильна, но сбивчива, полна неясных для них самих штампов, то Воронцов и ему подобные говорят рублеными, не по-русски построенными фразами, любят императив (“Понимать будем или что будем?”; “Кто позволил?”; “И никаких”; “Вы мне опять попустительство подкинете”; “Что требуется, то и будем делать. Тебя не спросим”).
СИМВОЛИКА ФИНАЛА. В финале повести две стороны сталкиваются. Автор не оставляет сомнений в том, за кем правда. Заблудились в тумане (символика этого пейзажа очевидна) Воронцов, Павел и Петруха. Даже Воронцов “затих”, “сидит с опущенной головой, бессмысленно глядя перед собой”. Все, что остается им делать, - подобно детям, звать мать. Характерно, что делает это именно Петруха: “Ма-а-ать! Тетка Дарья-а-а! Эй, Матера-а!” Впрочем, делает, по словам писателя, “глухо и безнадежно”. И прокричав, вновь засыпает. Уже ничто не может разбудить его (вновь символика!). “Стало совсем тихо. Кругом были только вода и туман и ничего, кроме воды и тумана”. А материнские старухи в это время, в последний раз объединившись друг с другом и маленьким Колюней, в глазах которого “недетское, горькое и кроткое понимание”, возносятся на небеса, равно принадлежа и живым и мертвым.
Этот трагический финал просветлен предварявшим его рассказом о царском листвене, символе неувядаемости жизни. Пожогщикам так и не удалось ни сжечь, ни спилить стойкое дерево, держащее, по преданию, на себе весь остров, всю Матеру. Несколько ранее В. Распутин дважды (в 9-й и 13-й главах) скажет, что как бы тяжело ни сложилась дальнейшая жизнь переселенцев, как бы ни издевались над здравым смыслом безответственные “ответственные за переселение”, построившие новый поселок на неудобных землях, без учета крестьянского распорядка, - “жизнь... она все перенесет и примется везде, хоть и на голом камне и в зыбкой трясине, а понадобится если, то и под водой”. Человек своим трудом сроднится с любым местом. В этом - еще одно его назначение во вселенной.
(1933 – 2003) и выпущенным в прокат в 1981 году, является не только одним из превосходных образцов настоящего, вдумчивого, глубокого советского кинематографа, но и, в особом смысле, фильмом-очищением, имеющим катарсический финал. Фильм посвящён последним дням существования Матёры - островной деревни, расположенной посередине реки Ангары , которая должна быть затоплена при строительстве ГЭС.
Одним из наиболее переломных моментов кинофильма является сцена заговора старухи Дарьи в исполнении народного артиста СССР Стефании Михайловны Станюты (1905 – 2000). Сцены заговора и его текста нет в оригинальной повести. Он присутствует только в кинофильме. Заинтересовавшись источником текста заговора, нам удалось выяснить, что в своих основных частях он восходит к сборнику публикаций «Великорусские заклинания», подготовленному известным исследователем русской литературы Леонидом Николаевичем Майковым (1839-1900),
изданному в 1869 году.
Любопытно, что текст заклинания старухи Дарьи не однороден и составлен частично из отрывков различных заклинаний разного времени и места фиксаций, приводимых в книге. Все вместе они представляют весьма интересный материал для анализа того, что же, всё-таки
заклинает бабка Дарья… Да и к чему же привело это заклинание.
«…ты благословенна, ты освящена, ты…
…ты… ты благословенна…
Ты освящена…
Всеми ты царями царь, всеми ты царями царь.
Будь ты кроток, будь ты милостив, будь ты кроток, будь ты
милостив…
Мать сыра земля, ты благословенна, ты освящена, ты всякими
травами и всякими цве
тами украшена [в ориг.: «ты украшена всякими травами и
всякими цветами!»
]. [С]украсило тебе красное солнце, [пропуск: светлый месяц
] ясныя звезды и вечерния зори .
Батюшка ты, царь огонь, всемя ты царями царь, всеми ты
огнями огонь, будь ты кроток, будь ты милостив, [пропуск: будь ты кроток, будь ты милостив; как ты жарок и пылок, как ты
жгешь и палишь в чистом поле травы и муравы, чашши и трушшобы, у сырого дуба
подземельныя коренья, семьдесят семь кореньев, семьдесят семь оторослей, такоже
]
я молюся и корюся тебе-ка батюшко, царь огонь, жги и спали [пропуск: с раба Божия (имя)
] все наши [в ориг. – всяки
] скорби и [пропущено: болезни, уроки и
] призоры,
страхи и переполохи… самих нас не тронь.
Я спрошу у тебя батюшка, я спрошу у тебя красно солнышко,
еще что же стоят за люди, еще что же пришли за гости. Пришли люди
незнакомые, стоят гости небывалые [В
ориг. – «Еще кто же стоя за люди, Еще что же пришли за гости? Пришли люди
незнакомые, Стоят гости небывалые…»
] ..
Как на небе месяц светел, снеги мертвы, так бы и дела их были
мертвы [в ориг. – так бы и твое тело было
мертвое
]. Вы [в ориг. - ты
] предо
мной есть лютый огонь, а я перед вами [в
ориг. – пред тобой есть
] сильная вода [пропуск:
когда загорится твое лютое сердце, то я твое лютое сердце залью своею сильною
водою
]. .
Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая .
Молния палит, лес ломит, травою шумит, водою замывает,
песком засыпает .
Ключ и замок моим словам .
Лежит утка да камень; нет у камня яиц, нет у утки молока .
Ключ и замок моим словам .
Будьте, мои слова, крепки и сердиты на то мое дело,
крепче ножа булатнаго, вострее сабли вострой [в ориг. - булатной
] .
Ключ и замок моим словам .
Аминь. И трём аминям аминь ».
1. Заговор из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей». Заговор из волшебного дела 1766 – 1767 гг из архива Воронежской духовной консистории // Опубл.: Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, С. 150-151, № 343.
2. Заговор из раздела «О разных болезнях действительных и мнимых». Заговор говорится в бане на угли. Записан В. Адриановым в Курганской округе Тобольской губернии. Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 98. № 239.
3. Заговор из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей». Извлечение Н.Аристова из раскольничьей рукописи XVIII
века, впервые опубл в 1863 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 151. № 344.
4. Заговор из раздела «От порчи свадьбы». Записан Н. Чернышевым в Череповецком уезде
Новгородской губернии. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 28. № 44.
5. Не исключено, что тут послужили оригиналом слова заговора также из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей»: «а тем моим крепким своим словом ключь и замок и во веки веков аминь». Из раскольничьей рукописи Н.Аристова, впервые опубл. В Журнале народного просвещения 1863 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 152. № 345.
6. Заговор из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей». Заговор записан А. Леопольдовым от старухи раскольницы в 1846 году. Саратовская губерния. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 149. № 341. Вариант: «Аминь, над аминем аминь» при прикладывании подорожника к ране // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. –СПб., 1869, с. 72.
7. Заговор из раздела «От руды или крови (от поруба, пореза, кровавой раны)». Заговор зафиксирован Дмитрием Беренисовым в Юрьевском уезде Владимирской губернии до 1869 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. –СПб., 1869, с. 62, № 142.
8*. Фраза заговора «Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая» отсутствует в публикации Л.Н. Майкова. Она опубликована в собрании песен «Гой еси вы, добры молодцы»: русское народно-поэтическое творчество. П.С. Выходцева и Е.П. Холодцова. – М., Молодая гвардия, 1979 г., с. 113. Песня относится к кругу ритуальных песен свадьбы и обращается к невесте, оговаривая тему тяжелой жизни в кругу чужой семьи. Приводим песню целиком.
Уж ты, сестрица моя родная,
Уж на чужой-то сторонушке
Не нагреешь ретиво сердце
Ни при печке, ни при огончике,
Ни при красненьком солнышке.
На чужой-то сторонушке
Не держи, моя родная.
Ни дружков, да ни подруженек.
Только знай ты, моя родная,
Свою миленькую ладушку.
На чужой-то на сторонушке,
Если горюшко накопится –
Лучше выйди, моя родная,
Ты на чистенькое полюшко,
Ты ко быстренькой ко реченьке,
Сядь на серенький на камушек,
Где печет да красно солнышко.
Никто не скажет про твое горюшко:
Серый камень-то молчажливый,
Бережка-то вот спесивые,
Быстра речка
перенослива,
Сыра мать-земля
терпеливая, -
Не расскажут твово горюшка!
9*. Из серии свадебных песен из «Причитаний» по поводу «Просватанья». // Лирика русской свадьбы. –Л., 1973 г., с. 208, № 428.
10*.У отрывка «Я спрошу у тебя батюшка, я спрошу у тебя красно солнышко» прямых аналогий не найдено. Возможно, первая часть восходит так же к кругу песен свадебного обряда, к примеру:
Я спрошу тебя, родной батюшка,
Что у вас были за гости за гостители?
А нас, родной батюшка, навек с тобой разлучители?
См.: Кошкина В. Русская свадьба. 1997, с.
213.
Правда Л.Шепитько и Э.Климов должны были быть знакомы с ранней публикацией
этого текста, которой я не знаю, к сожалению
[
буду рад подсказкам
]
. А вторая, «
я спрошу у тебя красно солнышко», - к былинному эпосу [?].
ВЫВОД (Для тех, кто смотрел фильм)
Вначале Дарья не может определиться на что именно читать заговор, «на умилостивление судей» или «на угли», читавшийся, как говорят, от болезней детей; нужно помнить, что Матёра должна была быть сожжена перед затоплением. «На угли», - это второе, что приходит ей в голову после «властей». И она «цепляется» за этот заговор, поскольку он ей кажется более действенным, как для женщины, когда-либо лечившей своих детей вне медицинского обслуживания, «более излечивающим», в отличие от первого заклинания, целиком произнося первые две «строфы». Но далее следует перерыв с глубоким внутренним противоборством: кого же я спасти хочу, своего «ребёнка» - остров, к живой ткани земли которого она прикасается, или, всё-же, всех, кто на острове живёт. И начало заклинания прямо говорит о её выборе.
«На подход к властям и на умилостивление судей» 1766-1767 годов перетекает в заговор «О разных болезнях действительных и мнимых», что, в свою очередь, как бы оправдывает власть, жгущую своих граждан огнём и мечом во избавление их от грехов. Это сочетание различных заговоров нужно признать довольно изысканным и отсылающим ко временам всенародного пастыря Иоанна IV -го. Фраза, однако же, заключается словами «самих нас не тронь», - среди заговоров книги Л.Н. Майкова не замеченными. «Если надо жечь, - выжги наши грехи, а не нас самих», - вот о чём, на наш взгляд, просит старуха Дарья.
Сразу после этих слов, кажется, уже наступает отсылка к свадебному обряду, который традиционно считался во многом тождественным обряду похоронному. С той лишь разницей, что произносимые Дарьей слова относятся к свадебным «причитаниям», а не «хвалам». Продолжение этой темы в «…незнакомых людях» ещё более усиливает эффект и имеет прямое отношение к основной теме: почти свадебные «гости небывалые», сваты, хотят отвезти жителей острова в «иной мир» берега и большой земли. Так сказать, «сваты иного мира» напрямую отождествляются с посланниками смерти, к тому же несущими с собой огонь государства… Но сразу после свадебного причитания вступает заклятие на власть («дела мертвы» - вместо ориг. «тела») и противопоставление огню власти – воды смирения, обладающей возможностью потушить любой огонь, сколь силён бы он ни был. Символический
круг огонь/вода, государство/люди, - завершается, что, выражается в некотором «итоге» этих повторных циркуляций: «Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая», - глубокой по смысле фразе, обращённой к девушке, вышедшей замуж. И речка и земля, согласно продолжению этого отрывка, молчат о горе невесты на чужой сторонушке.
И вот тут-то, старуха Дарья, без перерыва, начинает произносить совершенно, казалось бы, неуместный кусок заговора из серии… «От порчи свадьбы»: «Молния палит, лес ломит, травою шумит, водою замывает, песком засыпает». Казалось бы, до сих пор увоз людей на берега, конец Матёры должен оцениваться в заклинании совсем не так, но тут, в своём речитативе без пауз, Дарья полностью меняет весь смысл своего заклинания, сразу же замыкая свои уста ключом «на судей», т.е. переходя к новому, замыкая старый заговор. Мол, всё пройдёт само-собой.
Сразу после этого старуха «замыкает руду», - произносит отрывок заговора, как бы препятствующего внезапному кровопролитию, но, толком, использовавшийся для унятия течения крови от уже полученной раны. …Снова-таки замыкая «на судей», что, может, вообще-то показаться заговором на самих судей от их напасти, чтобы их не убили… И слова идёт тема «От порчи свадьбы»: «Будьте, мои слова, крепки и сердиты…», что опять говорит об осознанной решимости старухи. И завершается всё заклинание аж двумя раскольническими «формулами»...
А. Послыхалин, 2014. При использовании материала обязательна ссылка на .
В повести Валентина Распутина "Прощание с Матерой" воплотилась дорогая для писателя русская идея соборности, проповедующая слияние человека с родом, миром и всей Вселенной.
Героини повести - "старинные старухи" с характерными русскими именами и фамилиями: Дарья Васильевна Пинигина, Катерина Зотова, Настасья Карпова, Сима. Среди эпизодических персонажей выделяется имя еще одной старухи - Аксиньи. Самому колоритному персонажу, напоминающему лешего, дано оригинальное символическое имя Богодул. За плечами у всех героев лежит долгая трудовая жизнь, прожитая ими по совести, в дружбе и взаимопомощи. Показательными в этом смысле являются слова старухи Симы - "Греть и греться".
В "Прощание с Матерой" включены несколько эпизодов, поэтизирующих общую жизнь миром. Один из ключевых центров повести - сцена сенокоса. Автор подчеркивает, что главное для людей не сама работа, а благодатное ощущение жизни, удовольствие от сплоченности друг с другом и природой. Необычайно точно подметил различие между укладом жизни жителей Матеры и беспокойной деятельностью строителей ГЭС внук бабки Дарьи Андрей: "Они там живут только для работы, а вы здесь вроде наоборот, вроде как работаете для жизни". Работа для них не является самоцелью, но участием в продлении семейного рода и, если смотреть шире, всего человеческого племени. Вот почему Дарья, ощущая за собой строй поколений предков ("строй, которому нет конца"), не может смириться, что родные могилы исчезнут под водой. Ее страшит то, что она останется одна, так как порвется цепь времен.
Поэтому Дом для Дарьи и других старух это только место для жилья и вещи - это одушевленная предками часть их жизни. Дважды прощаются с домом, с вещами сначала Настасья, а потом Дарья. В двадцатой главе повести, в которой Дарья через силу белит свой обреченный на сжигание дом, украшает его пихтой, точно отражены христианские обряды соборования, когда перед смертью наступает духовное облегчение и примирение с неизбежностью. Словно покойника дом обмывают, отпевают и готовят к неизбежному, назначенному "назавтра", погребению.
В монолог загадочного зверька, хранителя острова, Распутин вкладывает следующую мысль, руководящую поведением старух и Богодула: "Все, что живет на свете, имеет один смысл - смысл службы". Все персонажи осознают себя ответственными перед ушедшими за продолжение жизни. По их мнению, Земля дана человеку "на подержание": ее надо беречь, сохранить для потомков.
Писатель находит удивительно емкую метафору для выражения мыслей Дарьи Васильевны о течении жизни: род - это нитка с узелками. Когда одни узелки распускаются, умирают, то на другом конце завязываются новые. И старухам совсем не безразлично, какими будут эти новые люди. Вот почему Дарья Пинигина постоянно размышляет о смысле жизни, истине, спорит с внуком Андреем, задает вопросы умершим.
В ее спорах, размышлениях и даже в обвинениях содержатся и праведная торжественность, и тревога, и обязательно любовь. "Э-эх, до чего же мы все добрые по отдельности люди и до чего же безрассудно и много, как нарочно, все вместе творим зла", "Кто знает правду о человеке: зачем он живет? Ради жизни самой, ради детей или ради чего-то еще? Вечным ли будет это движение?.. Что должен чувствовать человек, ради которого жили многие поколения? Ничего он не чувствует. Ничего не понимает. И ведет он себя так, будто с него первого началась жизнь и им она навсегда закончится", - рассуждает Дарья.
Раздумья Дарьи о продолжении рода и своей персональной ответственности за него перемешиваются у нее с тревогой о "полной правде", о необходимости памяти, сохранения ответственности у потомков. Эта тревога как никогда сопряжена с трагическим осознанием эпохи.
Во внутренние монологи Дарьи Распутин вкладывает мысли о необходимости каждому человеку "самому докапываться до истины" и жить работой совести. Особенно тревожит и автора, и его стариков и старух желание все большей части людей "жить не оглядываясь", "облегченно", нестись по течению жизни. Так, Дарья бросает в сердцах своему внуку: "Пуп не надрываете, а душу потратили". Героиня не против развития технического прогресса, воплощенного в машинах, облегчающих человеческий труд. Для мудрой крестьянки неприемлемо, чтобы человек, обладающий благодаря технике огромной силой, уничтожал жизнь, бездумно подрубая сук, на котором пока еще сидит. Показателен диалог Андрея и Дарьи. "Человек - царь природы", - пытается убедить бабушку Андрей. "Вот-вот, царь. Поцарюет, по-царюет, да загорюет", - отвечает Дарья. Лишь в единстве друг с другом, с природой, со всем Космосом смертный человек может победить смерть, по крайней мере, если не индивидуальную, то родовую.
В "Прощании с Матерой" Валентин Распутин образно описывает красоты первозданной природы - тихое утро, свет и радость, звезды, Ангара, ласковый дождь, что являют собой светлую часть жизни и благодать. Но они же создают тревожную атмосферу в тон мрачным мыслям стариков и старух, предчувствующих драматическую развязку.
Уже на первых страницах повести присутствует трагическое противоречие, сгущенное до символической картины. Согласию, покою и миру, прекрасной полнокровной жизни, которой дышит Матера, противостоит запустение, оголение, истечение (любимое слова автора). "Темь пала" на Матеру, утверждает Распутин, многократными повторами этого словосочетания вызывая ассоциации с традиционными текстами Древней Руси и с апокалипсическими картинами Откровения Иоанна Богослова. Именно здесь появляется эпизод пожара, а перед этим событием "звезды срываются с неба".
Хранителям народных, родовых ценностей писатель противопоставляет современных "обсевков", которых он рисует в крайне жесткой манере. Лишь внука Дарьи Пинигиной Распутин наделил более или менее сложным характером. Так, Андрей уже не чувствует себя ответственным за род, за землю предков. В свой последний приезд перед отъездом он так и не обошел родную Матеру, не простился с ней. Андрея манит суета грандиозной стройки. Он чуть ли не до хрипоты спорит с отцом и бабушкой, отрицая то, что для них является исконными ценностями.
Однако в нем еще не совсем умерло единение с природой. "Минутное пустое глядение на дождь", завершивший семейную дискуссию, "сумело снова сблизить" Андрея, Павла и Дарью. Столь же объединяет их и работа на сенокосе. Для Распутина характерно наделять уничижительными именами и фамилиями персонажей, изменивших национальным традициям. В душе Андрею жалко остров. Потому он и не поддерживает Клавку Стригунову, радующуюся исчезновению родной Матеры. Несмотря на свое несогласие с Дарьей, он, в то же время, ищет бесед с ней, "ему для чего-то был ее ответ" о сущности и предназначении человека
Совсем иронично и зло показаны другие антиподы "старинных старух". Болтун и пьяница Никита Зотов, сорокалетний сын Катерины, за свой принцип "лишь бы прожить сегодняшний день" лишен даже своего имени - превращен в Петруху. Автор создает неологизм "петрухать" по сходству с глаголами "громыхать", "воздыхать". Падение Петрухи приводит к тому, что он сжигает родной дом (то же сделала и Клавка) и издевается над матерью. Отвергнутый деревней и матерью Петруха словно стремится новым бесчинством привлечь к себе внимание, чтобы таким злым способом утвердить свое существование в мире.
Верхом исключительного зла, беспамятства и бесстыдства утверждают себя в жизни т.н. "официальные лица", которых Распутин снабжает не только "говорящими" фамилиями, но и не менее символическими характеристиками: Воронцов - турист (без какой-либо заботы шагающий по земле), Жук - цыган (безродный человек, лишенный корней, перекати-поле). Если речь стариков и старух образна и выразительна, а речь Павла и Андрея - литературно правильна, но сбивчива, - то "официальные лица" Воронцов и ему подобные говорят рублеными фразами-штампами, где превалирует императив ("Понимать будем или что будем?", "Кто позволил?", "И никаких", "Вы мне опять попустительство подкинете", "Что требуется, то и будем делать. Тебя не спросим").
В финале повести Распутин сталкивает обе стороны, не оставляя сомнений в том, за кем правда. В тумане символично заблудились Воронцов, Павел и Петруха. Даже Воронцов "затих", "сидит с опущенной головой, бессмысленно глядя перед собой". Все, что остается им делать, - подобно детям" звать мать, что и делает Петруха: "Ма-а-ать! Тетка Дарья-а-а! Эй, Матера-а!" Делает он это "глухо и безнадежно", после чего засыпает беспробудным сном. "Стало совсем тихо. Кругом были только вода и туман и ничего, кроме воды и тумана". А старухи Матеры в это время, в последний раз объединившись друг с другом и маленьким Колюней, в глазах которого "недетское, горькое и кроткое понимание", покидают это мир, удаляясь на небеса.
Трагический финал повести просветлен рассказом о царском листвене - символе вечной, неувядаемой жизни. По преданию, это дерево держит на себе весь остров, всю Матеру. Листвень не удалось ни сжечь, ни спилить. Еще раньше В. Распутин скажет дважды, что, как бы тяжело ни сложилась дальнейшая жизнь переселенцев, вынужденных жить в поселке, построенном на неудобном месте, "жизнь... она все перенесет и примется везде, хоть и на голом камне и в зыбкой трясине, а понадобится если, то и под водой". Одна из особенностей человека - его умение сроднится с любым местом, и преобразовать его своим трудом. В это заключается еще одна его миссия во вселенской бесконечности.
Метки публикации:
Краткое содержание "Прощания с Матерой" Распутина позволяет узнать особенности этого произведения советского писателя. По праву оно считается одним из лучших, что удалось создать Распутину за свою карьеру. Книга впервые была издана в 1976 году.
Сюжет повести
Краткое содержания "Прощания с Матерой" Распутина позволяет познакомиться с этим произведением, не читая его целиком, всего за несколько минут.
Действие повести разворачивается в 60-х годах XX века. В центре повествования деревня Матера, которая находится посередине великой русской реки Ангары. В жизни ее жителей грядут перемены. Советский Союз строит Братскую ГЭС. Из-за этого всех жителей Матеры переселяют, а деревня подлежит затоплению.
Главный конфликт произведения заключается в том, что большинство, особенно те, кто прожил в Матере не одно десятилетие, не хотят уезжать. Практически все старики считают, что если они уедут из Матеры, то предадут память своих предков. Ведь в деревне находится кладбище, на котором похоронены их отцы и деды.
Главная героиня
Краткое содержание "Прощания с Матерой" Распутина знакомит читателей с главной героиней по имени Дарья Пинигина. Несмотря на то, что избу через несколько дней собираются сносить, она ее белит. Отказывается от предложения сына перевезти ее в город.
Дарья до последнего стремится остаться в деревне, не хочет переезжать, потому что не представляет свою жизнь без Матеры. Она боится перемен, не хочет, чтобы в ее жизни хоть что-то менялось.
В похожей ситуации находятся практически все жители Матеры, которых пугает переезд и жизнь в большом городе.
Завязка повести
Краткое содержание "Прощания с Матерой" Распутина начнем с описания величественной реки Ангары, на которой стоит деревня Матера. Буквально на ее глазах прошла немалая часть российской истории. Казаки поднимались вверх по реке, чтобы ставить острог в Иркутске, постоянно на острове-деревне останавливались торговые люди, сновавшие туда и обратно с товаром.
Мимо нередко провозили арестантов со всей страны, которые находили пристанище в том самом остроге. На берегу Матеры они останавливались, готовили незамысловатый обед и следовали дальше.
На целых два дня здесь развернулось сражение между партизанами, штурмовавшими остров, и армией Колчака, которая держала оборону в Матере.
Особая гордость деревни - собственная церковь, которая стоит на высоком берегу. В советское время ее приспособили под склад. Также есть своя мельница и даже мини-аэропорт. Два раза в неделю "кукурузник" садится на старом пастбище и отвозит жителей в город.
Плотина для ГЭС
Кардинальным образом все меняется, когда власти принимают решение строить плотину для Братской ГЭС. Электростанция важнее всего, а значит, несколько окрестных деревень будут затоплены. Первая на очереди - Матера.
Повесть Распутина "Прощание с Матерой", краткое содержание которой приведено в этой статье, рассказывает, как местные жители воспринимают новость о неминуемом переезде.
Правда, жителей в деревне немного. В основном остались только старики. Молодежь переехала в город на более перспективную и легкую работу. Те же, кто остался, теперь думают о предстоящем затоплении, как о конце света. Этим переживаниям коренных жителей и посвятил Распутин "Прощание с Матерой". Очень краткое содержание повести не способно передать всю боль и грусть, с которой старожилы переносят эту новость.
Они всеми путями противятся этому решению. Поначалу никакие уговоры не могут их убедить: ни властей, ни родственников. Их призывают к здравому смыслу, но они наотрез отказываются уезжать.
Их останавливают родные и обжитые стены домов, привычный и размеренный образ жизни, который не хочется менять. Память о предках. Ведь в деревне старое кладбище, на котором похоронено не одно поколение жителей Матеры. К тому же, неохота бросать множество вещей, без которых здесь было не обойтись, а в городе они окажутся никому не нужны. Это сковородники, ухваты, чугуны, кадки, да мало ли в деревне полезных приспособлений, которые в городе давно заменили блага цивилизации.
Стариков пытаются убедить, что в городе их поселят в квартиры со всеми удобствами: холодной и горячей водой в любое время года, отоплением, за которое не нужно переживать и вспоминать, когда последний раз топил печку. Но они все равно понимают, что с непривычки на новом месте им будет очень тоскливо.
Деревня погибает
Меньше других торопятся покинуть Матеру одинокие старухи, которые не хотят уезжать. Они становятся свидетелями того, как деревню начинают поджигать. Оставленные дома тех, кто уже перебрался в город, постепенно сгорают.
При этом, когда пожар утихомирился, и все начинают обсуждать, нарочно он случился или случайно, то все сходятся во мнении, что загорелись дома невзначай. Поверить в такое сумасбродство, что кто-то мог поднять руки на еще совсем недавно жилые постройки, никто не решается. Особенно не верится, что поджечь дом могли сами хозяева, когда уезжали с Матеры на большую землю.
Дарья прощается с избой
У Распутина в "Прощании с Матерой", читать краткое содержание вы можете в этой статье, старожилы прощаются со своими домами по-особому.
Главная героиня Дарья перед тем, как уезжать, тщательно выметает всю избу, убирается, а потом еще и белит хату на предстоящую счастливую жизнь. Уже уезжая с Матеры, больше всего расстраивается из-за того, что вспоминает, что где-то забыла подмазать свое жилище.
Распутин в произведении "Прощание с Матерой", краткое содержание которого вы сейчас читаете, описывает страдания ее соседки Настасьи, которая не может взять с собой кошку. Животных не разрешают брать с собой на лодку. Поэтому она просит Дарью подкормить ее, не задумываясь, что и сама Дарья уезжает всего через несколько дней. Причем насовсем.
Для жителей Матеры все вещи, домашние животные, с которыми они провели столько лет бок о бок, становятся будто живыми. В них отражается вся жизнь, проведенная на этом острове. А когда приходится окончательно уехать, то нужно обязательно тщательно прибраться, как убирают и прихорашивают покойника, перед тем, как отправить на тот свет.
Стоит отметить, что церковь и православные ритуалы поддерживают не все жители деревни, а только старики. Но обряды не забыты никем, они существуют в душах как верующих, так и атеистов.
Санитарная бригада
Подробно у Валентина Распутина в "Прощании с Матерой", краткое содержание которого вы сейчас читаете, описывается предстоящий визит санитарной бригады. Именно ей поручено сровнять с землей деревенское кладбище.
Д арья выступает против этого, объединяя за собой всех старожил, которые так еще и не уехали с острова. Они представить себе не могут, как можно допустить подобное бесчинство.
Они посылают проклятья на головы обидчиков, призывают на помощь Бога и даже вступают в реальный бой, вооружившись обычными палками. Отстаивая честь своих предков, Дарья боевита и напориста. Многие смирились бы с судьбой, оказавшись на ее месте. Но ее не устраивает создавшееся положение. Она судит не только чужих людей, но и своего сына с невесткой, которые не задумываясь бросили все, что было нажито в Матере, и перебрались в город при первой возможности.
Бранит она и современную молодежь, которая, по ее мнению, покидает знакомый ей мир ради далеких и неизвестных выгод. Чаще всех остальных она обращается в Богу, чтобы он ей помог, поддержал ее, вразумил окружающих.
Самое главное, она не желает расставаться с могилами предков. Она убеждена, что после смерти встретится со своими родственниками, которые обязательно ее осудят за такое поведение.
Развязка повести
На последних страницах повести сын Дарьи Павел признает свою неправоту. Краткое содержание рассказа Распутина "Прощание с Матерой" нельзя заканчивать без того, что конец произведения заостряет внимание на монологе этого героя.
Он сокрушается, что от людей, которые тут жили несколько поколений, потребовалось столько напрасных трудов. Напрасных, потому что все, в конечном счете, будет уничтожено и уйдет под воду. Против технического прогресса, конечно, выступать бессмысленно, но человеческое отношение все же важнее всего.
Самое простое - не задаваться этими вопросами, а плыть по течению, как можно реже задумываясь, почему все так происходит и как устроен окружающий мир. Но ведь как раз желание докапываться до истины, выяснять, почему так, а не иначе, и отличает человека от животного, - заключает Павел.
Прототипы Матеры
Писатель Валентин Распутин детские годы провел в селе Аталанке, расположенном в Иркутской области на реке Ангара.
Прототипом деревни Матера, предположительно, стал поселок Горный Куй, находившийся по соседству. Все это была территория Балаганского района. Именно его затопили в ходе строительства Братской ГЭС.
В основе повести «Прощание с Матерой» автобиографический факт: село Усть-Уда Иркутской области, где родился Распутин, впоследствии попало в зону затопления и исчезло. Конфликт повести из категории вечных: конфликт старого и нового. Какой ценой утверждается новое? Отметая и разрушая старое или преобразуя его?
Остров Матера ждут перемены: людей собираются переселять на другой берег Ангары, где строится большой новый поселок: ниже по реке строят плотину для «электростанции, вода поднимется и разольется...» Люди на Матере селились издавна: «Тот первый мужик, который триста с лишним лет назад надумал поселиться на острове, был человек зоркий и выгодливый, верно рассудивший, что лучше этой земли ему не сыскать». «Деревня на своем веку повидала всякое. Мимо нее поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки ставить Иркутский острог; подворачивали к ней на ночевку торговые люди, снующие в ту и другую сторону; везли по воде арестантов». «Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать. Для Матеры, оставалось последнее лето: осенью «поднимется вода». Земля, на которой веками жили люди, выводится из хозяйственного оборота, уничтожается.
Главная героиня повести — старая Дарья Пинигина, обладает «строгим и справедливым характером». К ней тянутся «слабые и страдательные», она олицетворяет народную правду, она носитель памяти предков, хранитель их традиций. У Дарьи собрались за самоваром подруги, вели «редкий разговор». Из разговора старых женщин мы узнаем о жизни деревни, о переживаниях, тревоге перед жизнью в новом поселке. Кого-то городская жизнь привлекает. Настасья рассказывает: «Я у дочери в городе-то гостевала - дивля: тут тебе с места не сходя, и Ангара, и лес, и уборна-баня, хошь год на улицу не показывайся. Крант, так же от, как у самовара, повернешь — вода бежит, в одном кранту холодная, в другом горячая. И в плиту дрова не подбрасывать, тоже с крантом, нажмешь — жар идет...»
На пороге избы появляется Богодул («приблудший из чужих краев старик») и сообщает: на кладбище грабят мертвых. Женщины всполошились, побежали посмотреть. Прибежав на кладбище, старухи увидели, что два человека в брезентовых спецовках снимают с могил кресты и оградки. Женщины стали стыдить «аспидов». Вскоре сбежались люди почти со всей деревни. «Товарищ Жук из отдела по зоне затопления» начал разъяснять разъяренным людям, что это необходимая мера: «Вы знаете, на этом месте разольется море, пойдут большие пароходы, поедут люди...» Но дед Егор на это ответил: «Откулева пришли, туды и ступайте... А то я бердянку возьму». Общими усилиями удалось старожилам Матерой отстоять кладбище. А старухи до поздней ночи ползали по кладбищу, втыкали обратно кресты, устанавливали тумбочки.
Богодул в деревне появился давно. Сначала приходил обменивать товар («менял шило на мыло»). Этим и кормился. Бо-годула в деревне старухи любили. К кому бы он в дом ни приходил, все его привечали, кормили. «А раз любили его старухи, ясное дело, не любили старики». Когда пошли слухи о переселении, старухи стали его спрашивать, куда же он пойдет. Он отвечал: «С места ни ногой...» На следующий день, после истории на кладбище, Богодул «приволокся» к Дарье. Дарья «сиднем сидела» на топчане и никак не хотела разговаривать с ним. Долго сидели они молча. Заварив чай, Дарья «наконец заговорила» с Богодулом: корову надоила, а пить молоко некому, сын Павел приезжает редко, молоко прокиснет... «И круто повернула разговор», стала вспоминать случай на кладбище и приговаривать, что захороненные родственники спросят за то, что она допустила такое. Вспомнив всех похороненных родных и близких, Дарья пожаловалась Богодулу: «Я ночесь опосле вечорошнего не сплю и все думаю, думаю... Сроду никакой холеры не боялась, а тут страх нашел...» Решила она пойти посмотреть на кладбище. Но, обессилев от долгой ходьбы, опустилась на землю, посмотрела вокруг: «...тихо, покойно лежал остров, родная, самой судьбой назначенная земля...» С горечью думает Дарья, что скоро, скоро всему конец: «Стоило жить долгую и мытарскую жизнь, чтобы под конец признаться себе: ничего она в ней не поняла».
К Дарье приезжает сын Павел. Дарья стала расспрашивать, как они там живут в новом поселке, выяснила, что в новом доме в погребах стоит вода, хранить картошку негде. Павел был вторым по счету сыном у Дарьи. Старший погиб на войне. «И еще одного сына лишилась она в войну, тот по малолетству оставался дома, но и здесь нашел смерть на лесоповале за тридцать километров от Матеры». Дарья рассказала Павлу о том, что случилось на кладбище, попросила его перенести «хошь деда с бабкой». Но Павел ответил: «Сейчас не до того, мать...»
«Кой-кто из молодых, кто уже уехал и не уехал, переменам были рады и не скрывали это, остальные боялись их, не зная, что ждет впереди...» В последний день перед отъездом из деревни «всю ночь Настасья не спала, жгла огонь... То и дело она спохватывалась, что забыла одно, другое, бросалась искать и не находила... замирала Настасья: где она — дома; не дома?» Вечером дед Егор с Настасьей стали собирать оставшиеся вещи и напоследок сели за стол и выпили красного, некрепкого вина. За разговором Настасья с чувством горькой утраты говорила: «Ребят потеряли... где их теперь взять? А мы вдвоем... может, ниче... Там, поди, тоже люди... — Сознакомимся. А нет — вдвоем будем... Ты не плачь, Егор».
Рано утром Настасья встала и принесла дров: «И протопила, согрела последнюю еду, замела угли в загнеток, в последний раз согрела самовар...» Когда стали собираться в дорогу, к ним в избу пришла Дарья прощаться. Женщины сквозь слезы просили друг у друга прощения. Потом подошли во двор и другие соседи, чтобы проводить Настасью и Егора. Сели за стол, выпили красного вина, а потом отправились к лодке. Дед Егор повернулся лицом к берегу и трижды — направо, налево и прямо — поясно поклонился Матере».
В сентябрьскую ночь горела Петрухина изба. Как догадывались жители деревни, изба загорелась по «исполнению собственного желания» Петрухи. Его мать, старуха Катерина, свои немудрящие пожитки перенесла к Дарье: Дарья жила уверенней и серьезней, с нею считался сын, человек не последний в совхозе, кроме того, Дарья имела характер, который «с годами не измяк, не повредился, и при случае умела постоять не только за себя».
Устроиться на новом месте переселенцам было непросто. «Одна из нелегких задач, терзавших новое начальство, — куда растолкать многочисленное прежнее колхозное чинство, людей из среднего и высшего звеньев, познавших хоть маленькую, да власть, с которой не вдруг слазь, научившихся командовать и разучившихся, само собой, работать под командой».
Павел работал бригадиром на ремонте техники. Узнав, что Катерина перешла жить к Дарье, ему стало поспокойней, он мог меньше тревожиться о матери. Павел никак не мог понять, почему людям Матеры пришлось переживать такие потери, не мог «принять этот новый поселок, хоть и знал, что жить в нем так или иначе придется и. что жизнь, в конце концов, там наладится». Возвращаясь из деревни в поселок, Павел чувствовал себя квартирантом, «потому что дом не твой и хозяином-барином себя в нем не поведешь, зато и являешься на готовенькое: дрова не рубить, печку не топить...» Зато его жена, Соня, очень была рада, что в квартире есть и «ванна, и туалет, на стенках цветочки-лепестки», которые и белить не надо... она сразу взялась за обустройство квартиры. Павел понимал, «что матери здесь не привыкнуть. Ни в какую. Для нее это чужой рай... Ей эти перемены не по силам». Павел «боялся того дня, когда придется все-таки ее с Матеры увозить».
Петруха на следующий день после пожара уехал и уже неделю не давал о себе знать. Катерина жила у Дарьи, чувствовала себя осиротелой, долго не могла успокоиться, переживала за поджог своей избы, ругала в сердцах своего сына, взбалмошного Петруху. Вдвоем женщинам жить было полегче. Часто к ним на разговоры приходили односельчане, кто еще оставался в Матере.
Сенокос всплеснул жизнь на Матере. Полдеревни вернулось в деревню — косить сено. «И работали с радостью, со страстью, каких давно не испытывали... И молодели на глазах друг у друга немолодые уже бабы...» «Матери и отцы, бабушки и дедушки везли с собой ребятишек, зазывали и вовсе посторонних людей, чтобы показать землю, из которой они вышли и которую позже будет уже не увидеть и не сыскать. Казалось, полсвета знает о судьбе Матеры».
К Дарье приехал Андрей - младший сын Павла. Андрей убеждает бабушку: «Что хорошего, что ты туг, не сходя с места, всю жизнь прожила? Надо не поддаваться судьбе, самому распоряжаться ей». Он пытается объяснить: Матера будет затоплена потому, что «электричество требуется». Отец хотел уговорить сына остаться в поселке: «Взял бы и остался здесь. Нам шоферы нужны. Новую машину получишь...» Андрей возразил: «Вот вы и работайте. Работа, она тоже вроде как по возрастам. Где новые стройки, где, значит, трудней всего - там молодежь. Где полегче, попривычней — другие...»
Наступила пора осенних дождей. Спасаясь от сырости, в деревне топили печи. Катерина перебралась жить к Настасье. Она обрадовалась, что, может, найдется «сухой угол» и для ее Петрухи, который слонялся по деревне «как одуванчик божий». В эти дождливые дни люди стали часто собираться вместе и вести тревожные разговоры о переезде из деревни в поселок. «Но почему так тревожно, так смутно на душе?.. Чем, каким утешением унять душу?..» В один из таких дождливых дней приехал Воронцов и с ним представитель из района, отвечающий за очистку земель, которые уйдут под воду. Собрав народ в бывшей колхозной конторе, объявили, что надо убирать совхозную картошку, закончить сенокос. А еще из этого собрания запомнили, что Воронцов просил не ждать «последнего дня и постепенно сжигать все, что находится без крайней надобности».
Андрей, вернувшись домой, рассказал подробно все, о чем говорилось на собрании. Выслушав внука, Дарья сказала: «Вот так бы и человеку. Сказали бы, когда помирать, - ну и знал бы, готовился...» «А забавно было бы. Ты, значит, живой, здоровый, а в паспорте у тебя, где год рождения, год смерти рядышком стоит», - рассмеявшись, поддержал слова бабушки Андрей.
Вдруг выглянуло солнышко, «продравшееся сквозь тучи». Жизнь в деревне продолжалась. «Сейчас, при солнце, середина сентября казалась совсем близкой - рукой подать, а еще столько всяких забот, столько хлопот по переезду - где взять силы и время?» Упрекнув сына и внука в том, что они не ходили под дождем на сенокос, а теперь не успеют, Дарья сетовала: «Покуль могилки не перенесете, я вас с Матеры не пущу. А нет — дак и сама тут остануся». Андрей с удивлением смотрел на отца и на бабушку и не мог понять: зачем это нужно делать. На следующий день Павла срочно вызвали в поселок: кто-то из его рабочих-ремонтников сунул руку в станок и остался инвалидом.
Андрей косил траву один. Дарья стала беспокоиться за сына. Она узнала, что «снаряжают лодку в поселок за продуктами, тут же подхватилась: пусть сплавает Андрей, пусть разузнает, что там с отцом». Андрея она нашла на делянке, где он должен был косить сено, но он, оказывается, собирал кислицу. «Господи, совсем еще ребенок!» — с досадой подумала Дарья. На лугу Дарья осмотрела, как косил ее внук траву, и заметила, что «покосы были волнистыми, валки успели подвялиться и обсохнуть». Старуха с горьким, неприятным чувством поняла, что «ничего не будет, не стоит и надеяться. Все впустую». Андрей уплыл и пропал. Дарья работала в огороде, чтобы как-то занять время и с досадой думала, что огурцы уродились, а есть их некому. Вернувшись через три дня, Андрей рассказал, что отца таскают по комиссиям и что косить они уже не будут. Дарья не за сено расстроилась, она беспокоилась за Павла. Внук стал объяснять бабушке, что ничего за это отцу не будет: «Потаскают, нервы потреплют, ну, выговор на всякий пожарный случай дадут. И все». С вечера Андрей стал собирать вещи и, как заметила Дарья, делал это с большой радостью. Утром Андрей уехал, Дарья проводила его до лодки и с досадой подумала, что внуку нисколечко не жаль расставаться с Матерой.
Катерина вновь перебралась к Дарье. В деревне «вовсю подкапывали молодую картошку и жарили ее с маслятами, которых высыпало видимо-невидимо». «Вообще это последнее лето, словно зная, что оно последнее, было урожайным на ягоды и грибы».
Дарья стала задумываться, что ее ждет: «Может, съездить поначалу в гости, посмотреть?» Но все-таки решила для себя: «Нет, надо прежде проводить Матеру». Старуха стала вспоминать своего мужа и других родственников, похороненных здесь, на Матере.
В деревню приехали из города «человек в тридцать на уборку урожая. В первый же день все перепились, передрались. В Матере хватило одного дня, что до смерти перепугаться...»
В избе Дарьи вечерами женщины вели разговоры обо всех и обо всем. Катерина узнала, что ее Петруха занимается поджогом оставленных домов. Смирившись с потерей своей избы, Катерина не могла простить Петрухе того, что он жжет чужие». Старуха подумала: «Может поехать туды?... Очурать его?»
Как только убрали хлеб, приезжие, закончив сбор хлеба, уехали из Матеры. В деревне стало полегче, поспокойней. Перед отъездом гуляли: «...всю ночь держали деревню в дрожи, а утром, перед отплытием, на жаркую память подожгли вслед за собой контору, в которой квартировали». Люди вывозили картошку и скот, подбирали последнее, что еще могло пригодиться. Павел приехал за коровой едва ли не последним». Дарья провожала Майку со слезами. Мать стала упрекать сына за то, что не перенесли могилки. Павел оправдывался, что не успевает, много работы. Проводив сына, старуха отправилась на кладбище: «Дарья поклонилась могильному холму и опустилась рядом на землю... «Вот пришла. Совсем ослобонилась, корову и ту седни увезли. Можно помирать. А помирать, тетька, придется мне мимо Матеры. Не лягу к Вам, ниче не выйдет...» Долго еще Дарья сидела над могилками, прощаясь с каждым из родственников».
Люди поджигали лес и дома. Природа сопротивлялась: «Один выстоявший, непокорный «царский листвень» продолжал властвовать надо всем вокруг. Но вокруг него было пусто». Дарья решила побелить избу. Обычно избы белили к праздникам, а теперь Дарья решила, что нельзя отдать «на смерть родную избу, из которой выносили отца и мать, деда и бабку, в которой она прожила всю, без малого, жизнь», не обрядив ее. С большим трудом старая женщина побелила избу и была очень удивлена, что смогла это сделать сама. Утром, проснувшись чуть свет, старуха «протопила русскую печь и согрела воды для пола и окон». Закончив побелку и уборку в избе, Дарья присела на завалинке и заплакала. «Но это были ее последние слезы. Проплакавшись, она приказала себе, чтоб последние, и пусть хоть жгут ее вместе с избой, все выдержит, не пикнет». Расставив лавки и топчак, повесив в избе занавески, на следующее утро Дарья «собрала свой фанерный сундучишко, в котором хранилось ее похоронное обряженье, в последний раз перекрестила передний угол, мыкнула у порога... и вышла, прикрыла за собой дверь... «Все, - сказала она пожогщикам. - Зажигайте.
Но чтоб в избу ни ногой»». Дарья ушла из деревни. Старухи искали ее, но не смогли найти. Под вечер приплыл на Матеру Павел и отыскал мать возле «царского лиственя».
В деревню приехала Настасья, которая сквозь слезы поделилась своим горем: «А Егор-то... Егор-то!..» Женщины не хотели верить, что деда Егора больше нет... Приехал Павел. Он не знал, что делать с тетками: в одну лодку они не поместятся. Павел пообещал приехать через два дня за ними на катере. И остались на всю деревню они вшестером.
Павел рассуждает о своей жизни: «Прошла, значит, жизнь -и не время еще, а прошла. И подумав об этом, вспомнил он опять о матери, о том, что надо как-то перевозить ее...» Пришел Воронцов и сказал, что нужно срочно вывозить, завтра будет в деревне государственная комиссия. Решили ехать за бабками сейчас же. Но собирались долго и выехали уже в темноте. Сели на катер и поплыли. Был туман, который мешал ориентироваться на воде. Заглушив мотор, они стали ходить по острову и впотьмах искали оставшихся на нем женщин...
Главная мысль повести в том, что благую цель — промышленное развитие края, строительство электростанции — безнравственно достигать ценой предательства прошлого. Причины происходящего, по мнению Дарьи, в душе человека: человек «запутался, вконец заигрался», слишком возомнил о себе, потерял совесть. «Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни», — считает Дарья. Многие образы в повести символичны. «Царский листвень» - старая лиственница - символ мощи природы. Ни огонь, ни топор, ни бензопила не могут справиться с ним. Символичен образ Дома. Он изображен одухотворенным, живым. Его, как покойника перед похоронами, убирает перед сожжением Дарья. Главный символ — в заглавии. «Матера» — это и название деревни, и острова, и образ матери-земли, и метафорическое название родины.
