Лубок

Благодаря своей доходчивости и ориентированности на «широкие массы» лубок использовался как средство агитации (например, «летучие листки» во время Крестьянской войны и Реформации в Германии, лубочные изображения времен Великой французской революции).

В Германии фабрики по производству картинок находились в Кёльне , Мюнхене , Нойруппин ; во Франции - в городе Труа . В Европе широко распространены книжки и картинки непристойного содержания, например, «Tableau de l’amur conjual» (Картина супружеской любви). В Россию «соблазнительные и безнравственные картинки» завозились из Франции и Голландии.

Немецкие потешные листы продавались в Овощном ряду, а позднее на Спасском мосту.

Цензура и запреты

Сюжеты и рисунки заимствовались из иностранных Альманахов и Календарей. В начале XIX века сюжеты заимствуются из романов и повестей Гёте , Радклиф , Коттен , Шатобриана и других писателей.

Типы лубков

Духовно-религиозные - В византийском стиле. Изображения иконного типа. Жития святых, притчи, нравоучения, песни и т. д.
Философские.
Юридические - изображения судебных процессов и судебных действий. Часто встречались сюжеты: «Шемякин суд» и «Ёрш Ершович Щетинников».
Исторические - «Умильные повести» из летописей . Изображение исторических событий, битв, городов. Топографические карты.
Сказочные - сказки волшебные, богатырские, «Повести об удалых людях», житейские сказки.
Праздники - изображения святых.
Конница - лубки с изображением всадников.
Балагурник - потешные лубки, сатиры , карикатуры , побаски.

Производство лубков

Одна из первых российских фигурных фабрик возникла в Москве в середине XVIII века. Фабрика принадлежала купцам Ахметьевым. На фабрике работало 20 станков.

XIX век

Генерал-майор Александр Сеславин. Исторический лубок XIX века

В середине XIX века в Москве работают крупные фигурные типографии: Ахметьева, Логинова, Щурова, Чижова, Кудрякова, Руднева, Флорова, девицы Лаврентьевой, Шарапова, Кирилова, Морозова, Стрельцова, Яковлева.

Первые литографские лубки Сытина назывались: Петр Первый за учителей своих заздравный кубок поднимает; как Суворов играет в бабки с деревенскими ребятишками; как наши предки славяне крестились в Днепре и свергали идола Перуна. Сытин начал привлекать к изготовлению лубков профессиональных художников. Для подписей к лубкам использовались народные песни, стихи известных поэтов. В 1882 году в Москве состоялась художественная выставка. Лубки Сытина получили диплом и бронзовую медаль выставки.

И. Д. Сытин около 20 лет коллекционировал доски, с которых печатались лубки. Коллекция стоимостью несколько десятков тысяч рублей была уничтожена во время пожара в типографии Сытина во время Революции 1905 года .

Эволюция развития русского лубка

См. также

Примечания

Литература

Лубок, М., 1968
Народная картинка XVII-XIX веков, сб. ст., изд. Дмитрий Буланин, 1996
Ровинский Д. А. , Русские народные картинки, СПБ, 1881
Анатолий Рогов «Кладовая Радости», Москва, изд. Просвещение, 1982
Иван Снегирев Лубочныя картинки русскаго народа в московском мірѣ. Москва. В Университетской тип., 1861
Михаил Никитин . К истории изучения русского лубка// Советское искусствознание. 1986. Вып.20. С.399-419
Юрков С. От лубка к «Бубновому валету»: гротеск и антиповедение в культуре «примитива» // Юрков С. Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре(XI-начало XX вв.). СПб., 2003, с. 177-187
Лубок - статья из Большой советской энциклопедии

Ссылки

Русский рисованный лубок конца XVIII - начала XIX века Из собрания Государственного Исторического музея

Лубок - это, по сути, гравюра, отпечатанная с деревянной основы, а позднее - металлической. Происхождение лубок ведет из Китая, откуда позднее добрался и до Европы. Разумеется, в каждой стране этот вид искусства имел свое название и особенности.

Откуда произошло название «лубок» - доподлинно неизвестно. Версий множество: вспоминают и липовые (лубовые) доски, на которых вырезались первые картинки, и лубяные короба торговцев, продававших лубки на ярмарках, а москвичи и вовсе уверены, что лубки пошли с Лубянки. Тем не менее, лубок - самое массовое искусство русского народа с XVII до XX века.

Поначалу черно-белые и «элитные», служившие для украшения царских и боярских палат, позднее русские лубки становятся массовыми и цветными. Черно-белый оттиск раскрашивали женщины, а использовали они для этого вместо кистей заячьи лапки. Эти «раскраски» зачастую бывали неумелы и неаккуратны, но встречаются среди них и настоящие маленькие шедевры с гармонично подобранными красками.

Сюжеты лубка отличались богатым разнообразием: это и народный эпос, и сказки, и нравоучения, это «заметки» по истории, юриспруденции и медицине, это и религиозные темы - и все хорошенько сдобрено юмористическими подписями, повествующими о нравах своего времени. Для народа это были и новостные листки, и образовательные источники. Лубки зачастую преодолевали огромные расстояния, переходя из рук в руки.

Печатали лубки на дешевой бумаге самоучки из народа, и они пользовались бешеной популярностью у крестьян. Хотя высшая знать искусством лубок не признавала и сохранением для потомков этих рисунков никто специально не занимался, более того - власть и церковная элита то и дело пытались его запретить. Это теперь лубок считается настоящей кладезью, сохранившей историю Руси и народный юмор, взрастившей истинные карикатурные таланты и ставшей истоком книжной иллюстрации. И, конечно же, именно лубок - прямой предок современных комиксов.

– русские народные картинки ручной работы, представляющие собой богатый и выразительный слой истории, культуры и искусства Российского государства. Эти некогда популярные изображения, отличающееся простотой и доступностью образов, красноречиво говорят о жизни и мировоззрении простых людей прошлого.

На Руси лубок появился в 16 веке. Учёные всё ещё спорят о происхождении названия «лубок». Некоторые говорят, что оно пошло от слова «луб», старорусского названия липы, на досках которой вырезали картинки. Другие же утверждают, что оно связано с лубяными коробами, в которых их разносили. А московская легенда гласит, что всё началось с Лубянки, улицы, где жили мастера лубочного искусства.

Рисунки выводили на специальным образом распиленных досках и называли «фряжскими листами», затем «потешными листами» и «простовиками». Изначально в них преобладали религиозные сюжеты, после чего лубок стал удобным и недорогим способом распространения информации, историй нравственно-поучительного характера и пропаганды. Шло время, техника лубка менялась. В 19-м веке древесина уступила место металлу и работы стали изящнее. Сюжетами служили житие святых, былины и песни, басни и портреты императорской семьи, сцены из жизни крестьян, сказок и романов, знания о далёких странах и исторических событиях.

Дорогие лубочные картины украшали царские палаты и боярские терема. Простой народ скупал на ярмарках недорогие (по цене от полкопейки) чёрно-белые лубки, отдавая предпочтение комическим рисункам. Многие представители высшего общества отказывались назвать искусством творения народных художников-самоучек. Но в наши дни русский народный лубок украшает собрания крупнейших музеев.

Для Нью-Йоркской публичной библиотеки наиболее «урожайный» период по сбору крупных и редкостных книг с гравюрами из Восточной Европы пришёлся на десятилетие с 1925 по 1935 год. Тогда советское правительство национализировало и продавало за рубеж содержимое императорских дворцовых библиотек. В одной лишь Нью-Йоркской публичной библиотеке представлены предметы из девяти императорских библиотек, а также издания, принадлежавшие 30 членам императорской семьи. Библиотека приобрела их на месте (и по хорошей цене), откомандировав для пополнения книжных фондов Ярмолинского Авраама Цалевича (1890-1975), куратора славянского отделения с 1917 до 1955 год. Он приехал в советскую Россию в 1923 году, а в 1924 вернулся в Штаты. Ценные экспонаты из фонда императорских дворцовых библиотек также приобрела Библиотека Конгресса США и Гарвардский университет. Букинист Ганс Краус написал:

«Эти [русские дворцовые] коллекции, столь малоизвестные и высоко оценённые на Западе, содержали невероятные материалы. Настолько раритетных восточноевропейских произведений в этом полушарии ещё не видели. У царей и цариц усердно служили книжные коллекционеры. Кроме приобретённых книг их собрания пополнялись многочисленными полученными в подарок изданиями, напечатанными на специальной бумаге, с роскошными переплётами, в шёлке или сафьяне и с имперским гербом. («Сага о редкой книге», 1978, стр. 90-91.)

Значительную часть библиотечной коллекции лубка занимают и произведения из собрания выдающегося деятеля культуры Российской империи, Дмитрия Александровича Ровинского (1824-1895). Он был личностью исключительно многогранной. Тайный советник, юрист и реформатор судебной системы всей душой любил искусство. Собственными усилиями он скупал материалы и издавал иллюстрированные книги, среди которых «Русские народные картины», «Русские гравёры и их произведения», «Словарь русских гравированных портретов», «Достоверные портреты московских государей», «Материалы для русской иконографии» и другие сборники. Потратив большую часть своего состояния, Ровинский собрал одну из лучших частных коллекций российской и западноевропейской графики. После его смерти экспонаты рассредоточились по различным музеям, библиотекам и другим культурным учреждениям России. На Западе же сбереглись замечательные серии томов, которые он публиковал зачастую крайне малочисленными тиражами.

На сайте Нью-Йоркской публичной библиотеки, где опубликован альбом «Русский народный лубок 1860-1870-х годов» , представленно почти 200 изображений, мы отобрали 87 наиболее интересных.

Нечаянность, 1867.

Новая песня, 1870.

Трудолюбивый медведь, 1868.

Морские сирены, 1866.

Как купчихи гуляют, 1870.

Вот как в Москве ярославцы половые трудятся, с красотками веселятся, 1870.

Похороны кота крысами и мышами, 1866.

Клеветник и змея, 1869.

Конёк-Горбунок, 1870.

Вылетел в трубу, 1872.

В Марьиной роще, 1868.

В Петербурге места нет, едет в деревню дураков обманывать, 1870.

Замечательнейший из великанов, скороходов и уродов Серпо Дидло, 1866.

Жидовская карчма, 1868.

Спор большого носа с сильным морозом, 1870.

Кащей и его желание, 1867.

Напраслина, 1867.

Небылица в лицах, 1868.

Новейший карточный оракул, 1868.

Перековка старых на молодых, 1871.

Храбрый воин Аника, 1868.

Сильный и храбрый богатырь Аника воин, 1865.

Сильный и храбрый Бова Королевич поражает Полкана богатыря, 1867.

Сильный и славный храбрый воин Аника, 1868.

Славный сильный и храбрый Бова Королевич поражает Полкана богатыря, 1868.

Славный сильный и храбрый витязь Еруслан Лазаревич, 1868.

Сильный храбрый богатырь Илья Муромец, 1868.

Сильный могучий Бова Королевич побеждает Полкана богатыря, Еруслан Лазаревич побеждает трехглавого змея, 1867.

Сильный славный храбрый богатырь Иван Царевич 1868.

Крестьянин и Смерть, 1868.

Хищные волки, напавшие на проезжающих, 1868.

Как львица воспитала царского сына, 1868.

Упрек старосты с бурмистром, 1870.

Правда и ложь, 1871.

Кринолин, 1866.

Курение цыгары, 1867.

Ловля рыбы на озере, 1870.

Мамаево побоище на Куликовом поле в 1380 году, 1868.

Муж жену веселит, 1868.

Мздоимец-ростовщик, 1870.

Нападение англичан на Соловецкий монастырь, 1868.

Переправа российских войск через Дунай 11 марта 1854 года, 1869.

Песня "Что ты спишь мужичок", 1871.

Песня про то, как жена пила пиво да мужа накормить позабыла, 1866.

Песня "Возвращение на родину из Питера промотавшегося трактирщика", 1870.

Поднесение государю хлеба-соли в Москве, 1865.

Под Одессой 10 апреля 1854 года, 1864.

Рачительное домоводство, 1870.

Раек, 1970.

Романс, 1867.

Русская крестьянская свадьба, 1865.

Шамиль Иман Чечни и Дагестана, 1870.

Сказка о том, как мастеровой черта надул, 1867.

Скупой, 1866.

Ступени человеческого века, 1866.

Травля змея и тигром, 1868.

Царь Иоанн Васильевич Грозный, 1868.

А ну-ка, Мишенька Иваныч, 1867.

Чепуха для смеху народу на потеху. Как звери с птицами охотника погребают, 1865.

Деревня, 1970.

Генерал Топтыгин, 1868.

Ах, барыня, 1870.

Английский милорд, храбрый рыцарь Гуак, храбрый рыцарь Францил Вентцян, богатырь Бова Королевич, богатырь Еруслан Лазаревич, 1861.

Его императорское высочество наследник цесаревич великий князь Александр Александрович и её императорское высочество великая княгиня Мария Фёдоровна, 1871.

Горный пейзаж, 1870.

Карл Великий и змея, 1870.

Турецкая тройка спешит с донесением турецкому Султану о занятии Карса российскими войсками, 1870

Жизнь за царя Ивана Сусанина, 1866.

Даниил длинный великан, 1868.

Катенька, 1867.

Била жинка мужика, 1867.

На деньги молодец наш льстится, 1867.

Песня "Я цыган молодец...", 1867.

Песня "Ходили девушки по берегу...", 1867.

Песня "Мужик пашенку пахал", 1867.

Песня малороссийская, 1868.

По владимирскую клюкву, разносчик балясник, 1867.

Прощание, 1867.

Роспись приданого, 1867.

Русская песня "Не брани меня, родная...", 1867.

Публикации раздела Традиции

Искусство лубка в дореволюционной России

Л убки появились в России в XVII веке и быстро стали популярны у крестьян и городских сословий из-за многообразия тем. Они заменяли иконы, книги и газеты и даже украшали интерьер. Читайте, как лубочные картинки завоевывали издательский рынок и листы на какие темы особенно любили покупатели.

Искусство лубочной картинки зародилось в Китае. В России предшественником этого жанра считают бумажные иконы, которые массово продавались на ярмарках и в монастырях. Первые религиозные лубки печатали в начале XVII века в Киево-Печерской лавре . Со временем к духовным сюжетам добавились простые и понятные сценки из мирской жизни: такие картинки охотно раскупали.

В XVII веке лубки называли «фряжскими», или немецкими, потешными листами; многие картинки повторяли сюжеты, которые были популярны в Европе. Изначально в Москве ими украшали интерьеры придворные и знать, а потом листы начали покупать и горожане. Вскоре за производством картинок установили надзор.

Представители церкви следили, чтобы в религиозных лубках не было ереси, а чиновники - чтобы изображение царских особ выходило благообразным. Но предписания и указы выполнялись неохотно: на ярмарках часто продавались листы весьма вольного содержания.

Уже в начале XVIII века у знати лубки вышли из моды, а мещане, ремесленники и купцы их по-прежнему охотно раскупали. В 1721 году правительство взялось за народное искусство: к свободной продаже картинки, как мощное средство пропаганды, запретили. Их можно было тиражировать только в типографиях и только по специальному разрешению.

В XIX веке лубок полюбили крестьяне: картинки украшали стены практически каждой деревенской избы. Знать и профессиональные художники считали этот жанр низкопробным народным искусством, но при этом тиражи лубков исчислялись тысячами.

Лубочные картинки для любителей и исследователей русской старины представляют высокий интерес: они ярко отражают в себе дух народа, служат драгоценным пособием для изучения его быта и нравов, дают понятие о том, чем пробавлялся он по части художеств, знакомят с его верованиями, воззрениями и предрассудками, со всем тем, что занимало и забавляло его, в чем сказывалось его остроумие.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В самых отдаленных уголках страны и небольших деревнях картинками торговали бродячие торговцы - коробейники, или, как их еще называли, офени . Вместе с галантерейными и другими товарами они продавали лубочные листы и календари, которые оптом закупали в московских мастерских.

Картинки изначально печатали с липовых досок. По одной из версий, именно от липы, называемой в старину лубом, и появилось слово «лубок». Их изготавливали в несколько этапов: сначала художник-самоучка наносил рисунок на дощечку, затем вырезал его специальными инструментами и после покрывал материал краской. Углубления при печати оставались белыми, под прессом на бумагу переходили лишь прокрашенные выступающие участки. Первые лубки были черно-белыми, их печатали на недорогом материале серого цвета.

Но уже в XVII веке появились печатные мастерские. Спустя столетие император Петр I основал в Москве гравировальную палату там работали лучшие художники, которые обучались в Европе. На смену деревянным доскам пришли медные пластины: на металл так же наносили рисунок, процарапывали специальными инструментами, покрывали краской и делали оттиски. Обновленная технология позволяла добиться тонких и плавных линий и добавить в лубок мелкие детали.

Отпечатанные заготовки отвозили в артели в подмосковных деревнях, где их за небольшую плату раскрашивали женщины и дети, используя всего четыре цвета. Часто работу выполняли небрежно, но покупатели ценили яркие картинки за юмор, а не за качество исполнения. В XIX веке появились фабрики, на которых массово печатали листы. Удешевила производство новая технология - печать с плоской поверхности камня. На лубки был высокий спрос: издатели к концу XIX века производили сотни тысяч экземпляров, что приносило им хороший доход.

Популярные темы: от нравоучений до пересказа Пушкина

Картинки для крестьян становились источником новостей и знаний: они стоили дешево и заменяли газеты. Их смысл был понятен даже неграмотным, хотя картинки и сопровождались текстом назидательным или шутливым.

Нравственность, религиозность, семейные ценности. Состоятельные купцы покупали нравоучительные и воспитательные листы о добродетелях и семейной жизни, а у крестьян пользовались популярностью лубки о беспутных детях, которые уехали в город и промотали там деньги. В картинках осуждали пьянство, разгульную жизнь, супружескую неверность, восхваляли традиционные ценности и героизм русских воинов.

Крестьяне и горожане охотно покупали лубки на религиозные темы, библейские сказания, жития святых, календари церковных праздников и копии икон. Мастера копировали церковные фрески и рисунки из книг - такие картинки служили дешевым вариантом дорогих икон. В лубках по мотивам евангельских притч обывателю напоминали о нормах морали и грехах, подстерегающих на каждом шагу. Были популярны картинки с подписями: от какой болезни или беды кому из святых следует молиться, - а также лубки с текстами молитв и календари с главными религиозными праздниками.

Политика и история. С помощью картинок крестьяне получали информацию о событиях в стране и крупных военных битвах. К примеру, в лубках изображали победные сражения Русско-турецких войн XVIII века. Тексты для листов брали из газеты «Московские ведомости», но авторы картинок переписывали их, чтобы язык стал понятным для малограмотных читателей, а также дополняли сказаниями и легендами, зачастую преувеличивая боевые потери вражеских войск до фантастических размеров.

Часто авторы искажали и текст, и сюжет литературного произведения, вольно трактовали характеры героев и их поступки. Образованные читатели относились к лубкам как к низкопробному искусству, однако картинки по-прежнему выходили большими тиражами и приносили издателям внушительные доходы.

В лубках видели совершенное отсутствие перспективы, раскраску, похожую на малевание или мазанье, пошлость и грубость в выражениях, высокое и величественное, перешедшее в преувеличенное и чудовищное, забавное и смешное в низко-комическое и балагурное, но не замечали смысла и духа в самом содержании, идеи в образах.
Историк, исследователь русского лубка Иван Снегирев. Из книги «Лубочные картинки русского народа в московском мире»

В России лубки были популярны до начала XX века. В 1918 году, когда печатное дело стало государственным, их прекратили издавать. Однако жанр так или иначе проявлялся в творчестве авангардистов . Многие художники 1920-х годов использовали художественный стиль и фольклорные приемы лубка, что проявилось, к примеру, в знаменитых плакатах «Окна РОСТА».

Свое название получил от луба (верхней твердой древесины липы), которая использовалась в 17 в. в качестве гравировальной основы досок при печати таких картинок. В 18 в. луб заменили медные доски, в 19–20 вв. эти картинки производились уже типографским способом, однако их название «лубочные» было за ними сохранено. Этот род незатейливого и грубоватого искусства для массового потребления получил широкое распространение в России в 17 – начале 20 вв., даже породив массовую лубочную литературу. Такая литература выполняла свою социальную функцию, приобщая к чтению беднейшие и малообразованные слои населения.

Бывшие произведениями народного творчества, поначалу выполнявшиеся исключительно непрофессионалами, лубки повлияли на появление произведений профессиональной графики начала 20 в., отличавшейся особым изобразительным языком и заимствовавшей фольклорные приемы и образы.

Лубки всегда были доступны по цене даже самым несостоятельным покупателям, отличались доходчивостью текстов и изобразительного ряда, яркостью красок и взаимодополняемостью изображения и пояснений.

Художественными особенностями лубочной графики являются синкретизм, смелость в выборе приемов (вплоть до гротеска и намеренной деформации изображаемого), выделение тематически главного более крупным изображением (в этом – близость детским рисункам). От лубков, бывших для простых горожан и сельских жителей 17 – начала 20 в. и газетой, и телевизором, и иконой, и букварем, ведут свою историю современные домашние постеры, красочные перекидные календари, плакаты, комиксы, многие произведения современной массовой культуры (вплоть до искусства кино).

Как жанр, объединяющий графику и литературные элементы, лубки не были сугубо русским явлением.

Древнейшие картинки такого рода бытовали в Китае, Турции, Японии, Индии. В Китае они исполнялись первоначально от руки, а с 8 в. гравировались на дереве, отличаясь в то же время яркой красочностью, броскостью.

Европейский лубок известен с 15 в. Основными способами производства картинок в странах Европы были ксилография или гравюра на меди (с 17 в.) и литография (19 в.). Появление лубков в странах Европы было связано с производством бумажных иконок, распространявшихся на ярмарках и в местах паломничества Ранние европейские лубки имели исключительно религиозное содержание. С началом Нового времени оно быстро утратилось, сохранив оттенок наглядно-нравоучительной занимательности. С 17 в. лубки бытовали в Европе повсеместно. В Голландии их называли «Centsprenten», во Франции – «Canards», в Испании – «Pliegos», в Германии – «Bilderbogen» (наиболее близкое русскому варианту). Они комментировали события Реформации 16 в., войны и революции в Нидерландах 17 в., в 18 – начале 19 в. – всех французских революций и Наполеоновских войн.

Русские лубки 17 в.

В Российском государстве первые лубки (бытовавшие как произведения анонимных авторов) печатались в начале 17 в. в типографии Киево-Печерской лавры . Мастера резали вручную и картинку, и текст на гладко-струганной, шлифованной липовой доске, оставляя выпуклым текст и линии рисунка. Далее особой кожаной подушкой – мацой – на рисунок наносили черную краску из смеси жженого сена, сажи и вареного льняного масла. Поверх доски накладывали лист влажной бумаги и все вместе зажимали в пресс типографского стана. Полученный оттиск затем раскрашивался от руки в один или несколько цветов (этот вид работы, часто поручавшийся женщинам, в некоторых областях именовался «мазней по носам» – раскраской с учетом контуров).

Самым ранним лубочным изображением, найденным в восточно-славянском регионе, считается икона Успение Богородицы 1614–1624, первый московский лубок из хранящихся ныне в коллекциях конца 17 в.

В Москве распространение лубочных картинок началось с царского двора. В 1635 для 7-летнего царевича Алексея Михайловича в Овощном ряду на Красной площади были куплены так называемые «печатные листы», после чего мода на них пришла в боярские хоромы, а оттуда – в средние и низшие слои горожан, где лубок обрел признание и популярность примерно к 1660-м.

Среди основных жанров лубочных листов вначале бытовал лишь религиозный. На волне начавшегося раскола русской православной церкви на старообрядцев и никониан обе противоборствующие стороны стали печатать свои листы и свои бумажные иконы. Изображения святых на бумажных листах продавали в изобилии у Спасских ворот Кремля и в Овощном ряду московского торга. В 1674 патриарх Иоаким в специальном указе о людях, что «резав на досках, печатают на бумаге листы святых икон изображения... которые ни малого подобия первообразных лиц не имеют, токомо укор и бесчестие наносят», запретил производство лубочных листов «не для почитания образов святых, но для пригожества». При это он повелел, «чтобы на бумажных листах икон святых не печатали, в рядах не продавали». Однако к тому времени недалеко от Красной площади, на углу Сретенки и совр. Рождественского бульвара была уже основана Печатная слобода, где жили не только печатники, но резчики лубочных картинок. Название этого ремесла даже дало название одной из центральных улиц Москвы – Лубянке, а также соседней с нею площади. Позже районы расселения мастеров лубочного дела умножились, подмосковная церковь, ныне стоящая в черте города, – «Успение в Печатниках» сохранила название производства (как и «Троица в Листах» в составе архитектурного ансамбля Сретенского монастыря).

Среди художников, трудившихся над изготовлением гравировальных основ для этих лубков, были знаменитые мастера киевско-львовской типографской школы 17 в. – Памва Берында, Леонтий Земка, Василий Корень, иеромонах Илия. Печатные оттиски их произведений раскрашивались от руки в четыре цвета: красный, лиловый, желтый, зеленый. Тематически все лубки, созданные ими, были религиозного содержания, однако библейские герои нередко изображались на них в русской народной одежде (как пашущий землю Каин на лубке Василия Кореня).

Постепенно среди лубочных картинок, помимо религиозных сюжетов (сцен из житий святых и Евангелия), появляются иллюстрации к русским сказкам, былинам, переводным рыцарским романам (о Бове Королевиче, Еруслане Лазаревиче), историческим сказаниям (об основании Москвы, о Куликовской битве).

Благодаря таким печатным «потешным листам» сегодня реконструируются детали крестьянского труда и быта допетровского времени («Старик Агафон лапти плетет, а жена его Арина нитки прядет»), сцены пахоты, жатвы, заготовки леса, выпечки блинов, ритуалов семейного цикла – рождений, свадеб, похорон. Благодаря им история повседневной русской жизни наполнилась реальными изображениями бытовой утвари и обстановки изб. Этнографы до сих пор используют эти источники, восстанавливая утраченные сценарии народных гуляний, хороводов, ярмарочных действ, детали и инструментарий ритуалов (например, гаданий). Некоторые образы русских лубочных картинок 17 в. надолго вошли в обиход, в том числе образ «лестницы жизни», на которой каждое десятилетие соответствует определенной «ступени» («Первая ступень сей жизни проходить въ безпечной игре…»).

При этом очевидные недостатки ранних лубков – отсутствие пространственной перспективы, их наивность восполнялись точностью графического силуэта, уравновешенностью композиции, лаконичностью и максимальной простотой изображаемого.

Русские лубки 18 в.

Петр I увидел в лубке мощное средство пропаганды. В 1711 он основал в Петербурге специальную гравировальную палату, куда собрал лучших российских рисовальщиков, прошедших выучку у западных мастеров. В 1721 он издал указ, предписывающий наблюдать за изготовлением лубочных портретов царственных особ с требованием не упускать лубок из-под государственного контроля. С 1724 лубки в Петербурге по его указу стали печатать с медных пластин ксилографическим методом. Это были панорамы города, изображения победных баталий, портреты царя и его приближенных. В Москве, однако, продолжалась печать с деревянных досок. Изделия продавались уже не только «на Спасском мосту», но и во всех крупных «рядах и на улицах», произведениям лубочной графики развозилась во множество провинциальных городов.

Сюжетно петербургские и московские лубки стали заметно различаться. Сделанные в Петербурге напоминали официальные эстампы, московские же были насмешливыми, а порой и не очень пристойными изображениями приключений дурашливых героев (Савоськи, Парамошки, Фомы и Еремы), любимых народных празднеств и забав (Медведь с козою , Удалые молодцы – славные борцы , Охотник медведя колет , Охота на зайцев ). Такие картинки скорее развлекали, чем назидали или поучали зрителя.

Разнообразие тематики русских лубков 18 в. продолжало расти. К ним добавилась евангелическая тема (напр., Притча о блудном сыне ) при этом церковные власти старались не выпускать издание подобных листов из-под своего контроля. В 1744 Святейший Синод выпустил указание о необходимости тщательно проверять все лубки религиозного содержания, что было реакцией церкви на неподконтрольность изобразительных стилей и сюжетов лубочных картинок. Так, на одной из них раскаявшийся грешник был изображен у гроба со скелетом. Подпись гласила «Плачу и рыдаю, когда о смерти помышляю!», но изображение обрамлял жизнерадостный разноцветный венок, наводивший зрителя на мысль не о бренности существования, а о его веселии. На таких лубках даже бесы изображалась добродушными, словно дрессированные медведи; они не пугали, а скорее смешили людей.

В то же время в Москве, лишенной Петром титула столицы, стали распространяться и антиправительственные лубки. Среди них – изображения нахального кота с огромными усами, внешне похожего на царя Петра, чухонской бабы-яги – намека на уроженку Чухонии (Лифляндии или Эстонии) Екатерину I. Сюжет Шемякин суд критиковал судебную практику и волокиту, так и не преодоленные за век после введения Соборного Уложения (с 1649). Так народный сатирический лубок положил начало российской политической карикатуре и изобразительной сатире.

С первой половины 18 в. началось бытование календарных (Брюсов календарь), со второй – биографических (Жизнеописание славного баснописца Эзопа ) лубков.

В Петербурге в виде лубочных листов издавались географические карты, планы, чертежи. Во всех городах и провинциях отлично раскупались листы московского производства, воспроизводившие житейско-воспитательные сентенции на любовную тему (Ах, черный глаз, поцелуй хоть раз , Богатую взять, будет попрекать. Хорошую взять, много будет людей знать. Умную взять, не даст слова сказать... ). Немолодые покупатели предпочитали назидательные картинки о пользе нравственной семейной жизни (Обязанъ заботиться бесь отдыха о жене и о детяхъ ).

Подлинную популярность завоевали юмористические и сатирические листы с литературными текстами, содержащими короткие рассказы или сказки. На них зритель мог найти то, чего не случалось в жизни: «несгораемого человека», «крестьянскую девицу Марфу Кириллову, пробывшую под снегом 33 года и оставшуюся невредимой», странных существ с когтистыми лапами, змеиным хвостом и человеческим бородатым лицом, якобы «найденных в Ишпании на берегу реки Улер 27 генваря в 1775 году».

«Народным гротеском» считают изображенную на лубках того времени небывальщину и всяческие чудеса. Так, именно в лубочных изображениях старухи и старцы, попав внутрь мельницы, превращались в молодых женщин и бравых молодцев, дикие звери выслеживали охотников, дети пеленали и баюкали родителей. Известны лубочные «перевертыши» – бык, ставший человеком и подвесивший мясника за ногу на крюк, и лошадь, погоняющая всадника. Среди «перевертышей» на гендерную тему – одинокие женщины, разыскивающие на деревьях «ничейных» мужчин, неведомо как там оказавшихся; силачки, отнимающие у мужиков штаны, дерущиеся друг с другом за кавалеров, так никому и не достающихся.

По иллюстрациям к переводным авантюрным повестям, текстам песен, афористическим выражениям, анекдотам, «предсказаниям оракулов» и толкованиям сонников в лубках 18 в. можно судить о тогдашних нравственных, моральных и религиозных идеалах народа. Русские лубочные картинки осуждали разгул, пьянство, супружескую неверность, неправедно нажитое богатство, восхваляли защитников Отечества. В Петербурге большими тиражами расходились картинки с рассказами о примечательных событиях в мире. Так, Кит, пойманный в Белом море , Чудо лесное и чудо морское повторяли сообщения газеты «Санкт-Петербургские ведомости». В годы успешных боев Семилетней войны (1756–1763) были созданы картинки с изображениями отечественных конных и пеших гренадеров, с портретами известных полководцев. Немало лубков со сценами победных сражений появилось в период русско-турецких войн 1768–1774 и 1787–1791. Так петербургский лубок становился своеобразной иллюстрированной газетой для широких кругов малограмотных читателей.

Былинные герои на лубочных картинках нередко изображались в момент их триумфа над соперником. Царь Александр Македонский – во время победы над индийским царем Пором, Еруслан Лазаревич – одолевавшим семиглавого дракона. Илью Муромца рисовали поразившим стрелой Соловья-Разбойника, причем Илья походил на царя Петра I, а Соловей – на сокрушенного им шведского короля Карла XII. Большой популярностью пользовались и лубочные серии про русского солдата, одолевающего всех врагов.

Кочуя из мастерской в мастерскую, идеи и сюжеты лубков обрастали нововведениями, сохраняя свою самобытность. К концу 18 столетия сформировалась главная отличительная особенность лубочных листов – неразрывное единство графики и текста. Иногда надписи стали входить в композицию рисунка, составляя его часть, чаще же превращались в фон, а иногда просто окаймляли изображение. Типичным для лубочной графики стало разбивание сюжета на отдельные «кадры» (схожие с житийными «клеймами» на древнерусских иконах), сопровождавшиеся соответствующим текстом. Иногда, как и на иконах, текст располагался внутри клейм. Графическая монументальность плоских фигур в окружении пышных декоративных элементов – травы, цветов и разных мелких деталей, заставляющая современных зрителей вспомнить классические фрески ярославских и костромских мастеров 17 в., продержалась как основа лубочного стиля до самого конца 18 в.

На рубеже же 18–19 вв. в производстве лубковых картинок начался переход от ксилографии к металло- или литографии (печати с камня). Одноцветные, а следом и многоцветные картинки стали раскрашиваться типографским способом. Возникло декоративное единство композиции и раскраски при сохранении независимости от приемов профессиональной графики. Выработались устойчивые цветовые атрибуты в наиболее популярных изображениях (желтый Кот Казанский, голубые мыши в лубке с погребением Кота, разноцветные рыбы в Повести о Ерше Ершовиче ). Появились новые приемы выразительности в передаче облаков, морских волн, древесной листвы, травы, складок одежды, морщин и черт лица, которые стали прорисовываться с большой тщательностью.

Одновременно староверы в глухих монастырях на реках Выг и Лекса в Карелии освоили свою технику производства и размножения лубочных картинок. Утвержденный духовными отцами оригинал они переносили на плотную бумагу, затем по контуру рисунка иглой накалывали множество дырочек. Новые листы подкладывали под наколотые иглами, и мастер похлопывал по нему мешочком с угольной пылью. Пыль сквозь отверстия проникала на чистый лист, и художнику оставалось только обвести получившиеся штрихи и черточки, чтобы потом аккуратно раскрасить картинку. Способ этот именовали «припорохом».

Русские лубочные картинки 19 в.

В 19 в. лубок еще более усилил свою роль как «иллюстрации русской действительности». Во время Отечественной войны 1812 было издано множество патриотических лубков с рисунками и подписями. Под влиянием устойчивых приемов изображения народных потешных листов, в годы той войны появились авторские имитации народных лубков, выполненные профессиональными художниками в лубочном стиле. Среди них – офорты И.И.Теребенева, А.Г.Венецианова , И.А.Иванова, отобразившие изгнание войск Наполеона из России. Реалистические изображения русских воинов, крестьян-партизан соседствовали на них с фантастическими, гротескными образами французских захватчиков-гренадеров. Началось параллельное существование авторских офортов «под лубок» и собственно народных, анонимных лубочных картинок.

В 1810-х для того, чтобы быстро реагировать на происшествия и предлагать покупателям раскрашенные от руки литографии «на злобу дня», издательствам уже требовалось не более двух недель. Производство оставалось недорогим: стоимость 100 отпечатанных типографским способом листов равнялась 55 коп. Некоторые из листов печатались крупно – 34 × 30 или 35 × 58 см; среди них чаще всего встречались раскрашенные портреты сказочных героев – Еруслана, Гвидона, Бовы Королевича, Салтана. В народе листы распространялись бродячими торговцами (офенями, коробейниками), разносившими их по селам в лубяных коробах; в городах листы можно было найти на рынках, торгах, ярмарках. Поучая и развлекая, они пользовались постоянным и неубывающим спросом. Ими украшали избы, все чаще помещая рядом с иконами – в красный угол или просто развешивая их на стенах.

В 1822 молодой московский ученый И.Снегирев стал собирать и изучать народные картинки, но когда он предложил членам Общества российской словесности свой доклад о них, те засомневались, может ли подлежать научному рассмотрению «столь пошлый и площадный предмет, какой предоставлен в удел черни». Для доклада о лубках было предложено иное название – . Оценка этого вида народного искусства оказалась весьма мрачной: «Груб и даже безобразен пошиб лубочной картинки, но простолюдин свыкся с ним, как с обычным покроем своего серого кафтана или с нагольной шубой из домашней овчины». Однако у Снегирева нашлись последователи, среди них был Д.А.Ровинский, ставший крупнейшим собирателем лубков и затем оставивший свою коллекцию в дар Румянцевскому музею в Москве.

Тематически все более значительное место в народных листах стала занимать критика богатых, жадных, тщеславных людей. Новый смысл обретали известные с 18 в. листы Франт и продажная франтиха , Мздоимец-ростовщик , Сон богача . Лубки изобразительно критиковали чиновников, помещиков, представителей духовного сословия (Челобитная калязинских монахов ).

В 1839, во времена действия строгого цензурного устава (прозванного современниками «чугунным») цензуре подверглись и лубочные издания. Однако попытки правительства прекратить их производство результата не принесли, среди них – распоряжение московских властей от 1851 перелить все медные доски в «старой столице» на колокола. Когда властям стало ясно, что запретить развитие этой формы народного творчества невозможно, началась борьба за превращение лубка в орудие исключительно государственной и церковной пропаганды. При этом раскольничий (староверческий) лубок был запрещен Николаем I в 1855, а сами монастыри на Выге и Лексе были по тому же указу закрыты. Лубочные издания кратких житий русских святых, бумажные иконки, виды монастырей, Евангелия в картинках стали печататься по единой утвержденной церковными властями основе и бесплатно раздавались среди народа «для укрепления веры».

Число литографий, выпускавших лубки в России, неуклонно росло. Одна лишь литографская мастерская издателя И.Голышева, основанная в 1858, выпускала до 500 тыс. оттисков в год. Однако развитие массового производства этих картинок сказалось на их качестве, раскраске, привело к утрате индивидуальности в изобразительной манере, содержании. Тогда же, в середине 19 в., в виде лубочных листов стали печататься не только притчи А.П.Сумарокова и иллюстрации к басням И.А.Крылова , но и сказки В.А.Левшина, повести Н.М.Карамзина , короткие произведения А.С.Пушкина , М.Ю.Лермонтова , А.В.Кольцова , Н.В.Гоголя . Часто переделанные и искаженные, утратившие имя автора, они в силу огромных тиражей и непреходящей популярности приносили огромные доходы издателям. Именно тогда к искусству лубка стали относиться как к псевдоискусству, китчу.

Иногда авторские произведения получали в лубках не только своеобразную графическую интерпретацию, но и сюжетное продолжение. Таковы лубки Бородино на стихи Лермонтова, Под вечер, осенью ненастной на стихи Пушкина, выпущенные под названием Романс , иллюстрации к сюжетам песен Кольцова.

С 1860 лубочные листы стали непременным атрибутом интерьера дома образованного крестьянина. Они сформировали понятие «массового читателя», возникшего, как писал один из исследователей в журнале «Отечественные записки», из «нянюшек, матушек и кормилиц». Выполнявшие, по словам издателя И.Д.Сытина, роль «газеты, книги, школы», лубочные листы все чаще становились и первыми букварями, по которым крестьянские дети учились грамоте. При этом подделка «под народность» в некоторых типографских лубках вызывала негодование литературных критиков (В.Г.Белинского , Н.Г.Чернышевского), упрекавших издателей в безвкусии, нежелании развивать и совершенствовать мировоззрение людей. Но поскольку лубочные издания были подчас единственным доступным крестьянам чтением, Н.А.Некрасов мечтал о том времени:

Когда мужик не Блюхера,

И не Милорда глупого,

Белинского и Гоголя

С базара понесет ...

Упомянутые поэтом Блюхер и Милорд Георг были героями лубков, бытовавших с конца 18 в. Западноевропейские темы подобных «листов для народа» легко превращались в русские. Так, французское предание о Гаргантюа (легшее во Франции в основу книги Ф.Рабле) превратилось на Руси в лубочные листы про Славного Объедалу и веселого Подливалу . Весьма популярным был и лист Денежный дьявол – критика всеобщего (выходило: западного) преклонения перед силой золота.

В последней трети 19 в., когда появилась хромолитография (печатание в несколько красок), еще более удешевившая лубочное производство, был установлен жесткий цензурный контроль за каждой картинкой. Новый лубок стал ориентироваться на официальное искусство и задаваемые им темы. Истинный, старый лубок как вид изобразительного народного творчества почти перестал существовать.

Русский лубок в 20 в. и его трансформации.

Многие мастера кисти и слова России искали в лубочных листах, их доходчивости и популярности свои источники вдохновения. Учиться этому призывал учеников И.Е.Репин. Элементы лубочной графики можно найти в творчестве В.М.Васнецова , Б.М.Кустодиева , ряда других художников начала 20 в.

Между тем, народные картинки продолжали раскупаться на торгах по всей стране. На рубеже 19–20 вв., в годы англо-бурской войны, известного лубочного героя Объедалу рисовали в виде великана бура, объевшегося англичанами. В 1904, с началом русско-японской войны, того же Объедалу изображали уже в виде русского солдата-богатыря, пожирающего японских солдат.

К народному лубку обращались и иллюстраторы сатирических журналов в годы Первой русской революции 1905–1907.

Художественный опыт народа, его чувство красоты и меры оказали немалое влияние на известных художников Михаила Ларионова и Наталью Гончарову. Именно они в 1913 устроили первую в России выставку лубочных картинок.

В августе 1914 авангардисты К.Малевич , А.Лентулов , В.В.Маяковский, Д.Д.Бурлюк создали группу «Сегодняшний лубок», возродившую старинные традиции батального лубка 19 в. Эта группа выпустила, используя традицию лубочного примитива, серию из 22 листов на военные сюжеты. В них патриотический подъем начала Первой мировой войны соединил специфику наивно-примитивного художественного языка с индивидуальной манерой каждого художника. Стихотворные тексты к листам писались Маяковским, искавшим вдохновение в старинных традициях рифмовки:

Эхъ ты, немец, при да при же!
Не допрёшь, чтобъ есть въ Париже!
И уж, братец, клином клин:
Ты въ Парижъ – а мы въ Берлинъ!

Массово издававшиеся лубки типографии Сытина восхваляли в то время подвиги вымышленного удальца – русского солдата Козьмы Крючкова.

Лубочные листы как самостоятельные графические произведения перестали выпускаться в России в 1918, когда все печатное дело стало государственным и попало под единый идеологический контроль. Однако жанр лубка, то есть понятных простому народу листов с картинками, повлиял на творчество множества советских художников. Его влияние можно найти в вошедших в историю мирового изобразительного искусства плакатах 1920-х «Окна РОСТА». Именно это влияние сделало популярными ранние советские постеры, выполненные в лубочном духе – Капитал В.И.Дени (1919), критиковавший империалистическую олигархию, а также Ты записался добровольцем? и Врангель еще жив Д.С.Моора, призывавшие к защите Отчества. Маяковский, М.Черемных специально искали возможности усилить художественную выразительность этих «советских лубков» (советского агитационного искусства). Образы лубочных листов использовали в поэтическом творчестве Демьян Бедный , С.Есенин , С.Городецкий.

С традиционным русским лубком роднит работы русских художников-авангардистов и конструктивистов лаконизм средств выразительности, монументальность и продуманность композиции. В особенности очевидно его влияние в творчестве И.Билибина , М.Ларионова , Н.Гончаровой, П.Филонова , В.Лебедева , В.Кандинского , К.Малевича , позже – В.Фаворского , Н.Радлова, А.Радакова.

Во время Великой Отечественной воины лубок как вид народной графики был вновь использован Кукрыниксами . Злые карикатуры на фашистских главарей (Гитлера, Геббельса) сопровождались текстами острых фронтовых частушек, высмеивавшими «косого Гитлера» и его приспешников.

В годы хрущевской «оттепели» (конец 1950-х – начало 1960-х) в Москве организовывались выставки лубочных картинок, которые объединяла в экспозиции лучшие образцы из коллекций Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Литературного музея, Российской национальной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина в Петербурге, Российской государственной библиотеки в Москве. С этого времени берет начало систематическое научное изучение лубочных картинок в советском искусствознании.

В годы так называемой «стагнации» (1965–1980) художница Т.А.Маврина использовала приемы лубка для иллюстрирования детских книг. Позднее, во времена «перестройки», делались попытки запустить детские комиксы на разворотах журналов «Крокодил» и «Мурзилка» в духе традиционных лубочных картинок, но популярности они не обрели.

В современной России начала 21 в. неоднократно предпринимались попытки оживить утраченные традиции производства лубочных картинок. Среди успешных попыток и авторов – В.Пензин – основатель новой мастерской лубка в Москве. По мнению многих художников и издателей России, лубок национален, самобытен, не имеет себе равных по многочисленности и богатству сюжетов, разносторонности и живости откликов на события. Его нарядные, красочные листы с назидательным, познавательным или шутливым текстом вошли в народную жизнь, просуществовав в России куда дольше, чем в Европе, соперничая с профессиональной графикой и литературой и взаимодействуя с ними.

Старые лубочные листы хранятся ныне в Отделе эстампов Российской государственной библиотеки в составе коллекций Д.А.Ровинского (40 толстых папок), В.И.Даля, А.В.Олсуфьева, М.П.Погодина, а также в Российском государственном архиве древних актов и Гравюрном кабинете Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.

Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева

Литература:

Снегирёв И. О простонародных изображениях . – Труды общества любителей российской словесности при Московском университете, ч. 4. М., 1824
Ровинский Д.А. Русские народные картинки , т. 1–5. СПб, 1881
Иванов Е.П. Русский народный лубок . М., 1937
Русский лубок ХVII–ХIХ вв . М. – Л., 1962
Лубок: Русские народные картинки ХVII–ХVIII вв . М., 1968
Русский лубок . М., 1970
Дренов Н.А. От лубка к Кинематографу роль лубка в становлении массовой культуры XX в . – Традиционная культура. 2001, № 2

Русские лубочные картинки. Антология русского лубка: от «потешных» картинок до познавательных иллюстраций Лубочное искусство