Первое название один день ивана денисовича. Солженицын «Один день Ивана Денисовича»

По мнению самого А.И. Солженицына, история создания произведения довольно-таки проста. Первоначально мысль о таком рассказе возникла у него в 1952 году. Находясь в тот момент в заключении, писатель не мог её осуществить. Так продолжалось долгих 7 лет. Произведение первоначально имело название «Щ-854 (Один день одного зэка)» . Автор вспоминал: «Сел, и как полилось! со страшным напряжением! Потому что в тебе концентрируется сразу много этих дней. И только чтоб чего-нибудь не пропустить. Я невероятно быстро написал “Один день Ивана Денисовича”».

«Как это родилось?» — продолжал рассказывать писатель. — Просто такой лагерный день, тяжёлая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно было описать весь лагерный мир — одним днём. Конечно, можно описать вот свои десять лет лагеря, там всю историю лагерей, — а достаточно в одном дне всё собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет всё».

По признанию писателя, главный образ произведения был собирательный, он сложился из личного опыта автора, наблюдений за осуждёнными, а также отчасти прототипом образа стал никогда не сидевший солдат Шухов, воевавший с Солженицыным в годы войны. Остальные герои были взяты все из лагерной жизни, с их настоящими биографиями.

Первому появлению рассказа в печати предшествовала настоящая драматическая история. Писатель, хранивший всё написанное в специальных тайниках, осенью 1961 года через своего бывшего тюремного друга передал «облегчённую» после авторской редакции рукопись рассказа «Щ-854» в журнал «Новый мир». «Я отдал, — вспоминал Александр Исаевич, — и охватило меня волнение, только не молодого славолюбивого автора, а старого огрызчивого лагерника, имевшего неосторожность дать на себя след». Материал с сайта

Главный редактор журнала — известный российский поэт А.Т. Твардовский — очень высоко оценил рукопись. Вскоре А.И. Солженицын получил телеграмму из журнала с приглашением прибыть в редакцию. Ближайшие недели и месяцы были посвящены тому, как получить разрешение на печать рассказа. С просьбой решить этот вопрос А.Т. Твардовский решил написать письмо самому Н.С. Хрущёву — руководителю страны в тот период. Письмо долго сочинялось и редактировалось, но всё же попало в нужные руки. После двукратного обсуждения рассказа руководство страны разрешило напечатать «Ивана Денисовича». 20 октября 1962 года Н.С. Хрущёв принял Твардовского и объявил своё «высочайшее добро». Рассказ появился уже в ноябрьском номере журнала и сразу стал настоящей сенсацией. Как писал ближайший соратник А.Т. Твардовского, литературный критик и литературовед Владимир Лапшин, ещё «не было такого мгновенного и ослепительного успеха книги. Два её отдельных издания разошлись в считанные часы. Находились энтузиасты, которые, не имея шанса достать журнал или книгу, переписывали для себя и своих знакомых её текст от руки, просиживая вечера в библиотеке до самого её закрытия».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

один день ивана денисовича характеристика произведения
тема написания произведения один день одного зека
история написания один день ивана денисовича
солженицын один день ивана денисовича история создания
история создания один день ивана денисовича

Почти треть тюремно-лагерного срока – с августа 1950 по февраль 1953 г. – Александр Исаевич Солженицын отсидел в Экибастузском особом лагере на севере Казахстана. Там, на общих работах, и мелькнул долгим зимним днём замысел рассказа об одном дне одного зэка. «Просто был такой лагерный день, тяжёлая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир – одним днём, – рассказал автор в телеинтервью с Никитой Струве (март 1976 г.). – Конечно, можно описать вот свои десять лет лагеря, там всю историю лагерей, – а достаточно в одном дне всё собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет всё».

Александр Солженицын

Рассказ «Один день Ивана Денисовича» [см. на нашем сайте полный его текст , краткое содержание и литературный анализ ] написан в Рязани , где Солженицын поселился в июне 1957 г. и с нового учебного года стал учителем физики и астрономии в средней школе № 2. Начат 18 мая 1959 г., закончен 30 июня. Работа заняла меньше полутора месяцев. «Это всегда получается так, если пишешь из густой жизни, быт которой ты чрезмерно знаешь, и не то что не надо там догадываться до чего-то, что-то пытаться понять, а только отбиваешься от лишнего материала, только-только чтобы лишнее не лезло, а вот вместить самое необходимое», – говорил автор в радиоинтервью для Би-би-си (8 июня 1982 г.), которое вёл Барри Холланд.

Сочиняя в лагере, Солженицын чтобы сохранить сочинённое в тайне и с ним самого себя, заучивал наизусть сначала одни стихи, а под конец срока диалоги в прозе и даже сплошную прозу. В ссылке, а затем и реабилитированным он мог работать, не уничтожая отрывок за отрывком, но должен был таиться по-прежнему, чтобы избежать нового ареста. После перепечатки на машинке рукопись сжигалась. Сожжена и рукопись лагерного рассказа. А поскольку машинопись нужно было прятать, текст печатался на обеих сторонах листа, без полей и без пробелов между строчками.

Только через два с лишним года, после внезапной яростной атаки на Сталина , предпринятой его преемником Н. С. Хрущёвым на XXII съезде партии (17 – 31 октября 1961 г.), А. С. рискнул предложить рассказ в печать . «Пещерная машинопись» (из осторожности – без имени автора) 10 ноября 1961 г. была передана Р. Д. Орловой, женой тюремного друга А. С. – Льва Копелева, в отдел прозы журнала «Новый мир» Анне Самойловне Берзер. Машинистки переписали оригинал, у зашедшего в редакцию Льва Копелева Анна Самойловна спросила, как назвать автора, и Копелев предложил псевдоним по месту его жительства – А. Рязанский.

8 декабря 1961 г., едва главный редактор «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский после месячного отсутствия появился в редакции, А. С. Берзер попросила его прочитать две непростых для прохождения рукописи. Одна не нуждалась в особой рекомендации хотя бы по наслышанности об авторе: это была повесть Лидии Чуковской «Софья Петровна». О другой же Анна Самойловна сказала: «Лагерь глазами мужика, очень народная вещь». Её-то Твардовский и взял с собой до утра. В ночь с 8 на 9 декабря он читает и перечитывает рассказ. Утром по цепочке дозванивается до того же Копелева, расспрашивает об авторе, узнаёт его адрес и через день телеграммой вызывает в Москву. 11 декабря, в день своего 43-летия, А. С. получил эту телеграмму: «Прошу возможно срочно приехать редакцию нового мира зпт расходы будут оплачены = Твардовский». А Копелев уже 9 декабря телеграфировал в Рязань: «Александр Трифонович восхищён статьёй» (так бывшие зэки договорились между собой шифровать небезопасный рассказ). Для себя же Твардовский записал в рабочей тетради 12 декабря: «Сильнейшее впечатление последних дней – рукопись А. Рязанского (Солонжицына), с которым встречусь сегодня». Настоящую фамилию автора Твардовский записал с голоса.

12 декабря Твардовский принял Солженицына, созвав для знакомства и беседы с ним всю головку редакции. «Предупредил меня Твардовский, – замечает А. С., – что напечатания твёрдо не обещает (Господи, да я рад был, что в ЧКГБ не передали!), и срока не укажет, но не пожалеет усилий». Тут же главный редактор распорядился заключить с автором договор, как отмечает А. С… «по высшей принятой у них ставке (один аванс – моя двухлетняя зарплата)». Преподаванием А. С. зарабатывал тогда «шестьдесят рублей в месяц».

Александр Солженицын. Один день Ивана Денисовича. Читает автор. Фрагмент

Первоначальные названия рассказа – «Щ-854», «Один день одного зэка». Окончательное заглавие сочинено в редакции «Нового мира» в первый приезд автора по настоянию Твардовского «переброской предположений через стол с участием Копелева».

По всем правилам советских аппаратных игр Твардовский стал исподволь готовить многоходовую комбинацию, чтобы в конце концов заручиться поддержкой главного аппаратчика страны Хрущёва – единственного человека, который мог разрешить публикацию лагерного рассказа. По просьбе Твардовского для передачи наверх письменные отзывы об «Иване Денисовиче» написали К. И. Чуковский (его заметка называлась «Литературное чудо»), С. Я. Маршак, К. Г. Паустовский, К. М. Симонов… Сам Твардовский составил краткое предисловие к повести и письмо на имя Первого секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва. 6 августа 1962 г. после девятимесячной редакционной страды рукопись «Одного дня Ивана Денисовича» с письмом Твардовского была отправлена помощнику Хрущёва – В. С. Лебедеву, согласившемуся, выждав благоприятный момент, познакомить патрона с необычным сочинением.

Твардовский писал:

«Дорогой Никита Сергеевич!

Я не счёл бы возможным посягать на Ваше время по частному литературному делу, если бы не этот поистине исключительный случай.

Речь идёт о поразительно талантливой повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Имя этого автора до сих пор никому не было известно, но завтра может стать одним из замечательных имён нашей литературы.

Это не только моё глубокое убеждение. К единодушной высокой оценке этой редкой литературной находки моими соредакторами по журналу «Новый мир», в том числе К. Фединым, присоединяются и голоса других видных писателей и критиков, имевших возможность ознакомиться с ней в рукописи.

Но в силу необычности жизненного материала, освещаемого в повести, я испытываю настоятельную потребность в Вашем совете и одобрении.

Одним словом, дорогой Никита Сергеевич, если Вы найдёте возможность уделить внимание этой рукописи, я буду счастлив, как если бы речь шла о моём собственном произведении».

Параллельно с продвижением рассказа через верховные лабиринты в журнале шла рутинная работа с автором над рукописью. 23 июля состоялось обсуждение рассказа на редколлегии. Член редколлегии, вскорости ближайший сотрудник Твардовского Владимир Лакшин записал в дневнике:

«Солженицына я вижу впервые. Это человек лет сорока, некрасивый, в летнем костюме – холщовых брюках и рубашке с расстёгнутым воротом. Внешность простоватая, глаза посажены глубоко. На лбу шрам. Спокоен, сдержан, но не смущён. Говорит хорошо, складно, внятно, с исключительным чувством достоинства. Смеётся открыто, показывая два ряда крупных зубов.

Твардовский предложил ему – в максимально деликатной форме, ненавязчиво – подумать о замечаниях Лебедева и Черноуцана [сотрудник ЦК КПСС, которому Твардовский давал рукопись Солженицына]. Скажем, прибавить праведного возмущения кавторангу, снять оттенок сочувствия бандеровцам, дать кого-то из лагерного начальства (надзирателя хотя бы) в более примирённых, сдержанных тонах, не все же там были негодяи.

Дементьев [заместитель главного редактора «Нового мира»] говорил о том же резче, прямолинейнее. Яро вступился за Эйзенштейна, его «Броненосец "Потёмкин"». Говорил, что даже с художественной точки зрения его не удовлетворяют страницы разговора с баптистом. Впрочем, не художество его смущает, а держат те же опасения. Дементьев сказал также (я на это возражал), что автору важно подумать, как примут его повесть бывшие заключённые, оставшиеся и после лагеря стойкими коммунистами.

Это задело Солженицына. Он ответил, что о такой специальной категории читателей не думал и думать не хочет. «Есть книга, и есть я. Может быть, я и думаю о читателе, но это читатель вообще, а не разные категории… Потом, все эти люди не были на общих работах. Они, согласно своей квалификации или бывшему положению, устраивались обычно в комендатуре, на хлеборезке и т. п. А понять положение Ивана Денисовича можно, только работая на общих работах, то есть зная это изнутри. Если бы я даже был в том же лагере, но наблюдал это со стороны, я бы этого не написал. Не написал бы, не понял и того, какое спасение труд…»

Зашёл спор о том месте повести, где автор прямо говорит о положении кавторанга, что он – тонко чувствующий, мыслящий человек – должен превратиться в тупое животное. И тут Солженицын не уступал: «Это же самое главное. Тот, кто не отупеет в лагере, не огрубит свои чувства – погибает. Я сам только тем и спасся. Мне страшно сейчас смотреть на фотографию, каким я оттуда вышел: тогда я был старше, чем теперь, лет на пятнадцать, и я был туп, неповоротлив, мысль работала неуклюже. И только потому спасся. Если бы, как интеллигент, внутренне метался, нервничал, переживал всё, что случилось, – наверняка бы погиб».

В ходе разговора Твардовский неосторожно упомянул о красном карандаше, который в последнюю минуту может то либо другое вычеркнуть из повести. Солженицын встревожился и попросил объяснить, что это значит. Может ли редакция или цензура убрать что-то, не показав ему текста? «Мне цельность этой вещи дороже её напечатания», – сказал он.

Солженицын тщательно записал все замечания и предложения. Сказал, что делит их на три разряда: те, с которыми он может согласиться, даже считает, что они идут на пользу; те, о которых он будет думать, трудные для него; и наконец, невозможные – те, с которыми он не хочет видеть вещь напечатанной.

Твардовский предлагал свои поправки робко, почти смущённо, а когда Солженицын брал слово, смотрел на него с любовью и тут же соглашался, если возражения автора были основательны».

Об этом же обсуждении написал и А. С..:

«Главное, чего требовал Лебедев, – убрать все те места, в которых кавторанг представлялся фигурой комической (по мерке Ивана Денисовича), как и был он задуман, и подчеркнуть партийность кавторанга (надо же иметь «положительного героя»!). Это казалось мне наименьшей из жертв. Убрал я комическое, осталось как будто «героическое», но «недостаточно раскрытое», как находили потом критики. Немного вздут оказывался теперь протест кавторанга на разводе (замысел был – что протест смешон), однако картины лагеря это, пожалуй, не нарушало. Потом надо было реже употреблять к конвойным слово «попки», снизил я с семи до трёх; пореже – «гад» и «гады» о начальстве (было у меня густовато); и чтоб хоть не автор, но кавторанг осудил бы бандеровцев (придал я такую фразу кавторангу, однако в отдельном издании потом выкинул: кавторангу она была естественна, но их-то слишком густо поносили и без того). Ещё – присочинить зэкам какую-нибудь надежду на свободу (но этого я сделать не мог). И, самое смешное для меня, ненавистника Сталина, – хоть один раз требовалось назвать Сталина как виновника бедствий. (И действительно – он ни разу никем не был в рассказе упомянут! Это не случайно, конечно, у меня вышло: мне виделся советский режим, а не Сталин один.) Я сделал эту уступку: помянул «батьку усатого» один раз…».

15 сентября Лебедев по телефону передал Твардовскому, что «Солженицын («Один день») одобрен Н[икитой] С[ергееви]чем» и что в ближайшие дни шеф пригласит его для разговора. Однако и сам Хрущёв счёл нужным заручиться поддержкой партийной верхушки. Решение о публикации «Одного дня Ивана Денисовича» принято 12 октября 1962 г. на заседании Президиума ЦК КПСС под давлением Хрущёва. И только 20 октября он принял Твардовского, чтобы сообщить о благоприятном результате его хлопот. О самом рассказе Хрущёв заметил: «Да, материал необычный, но, я скажу, и стиль, и язык необычный – не вдруг пошло. Что ж, я считаю, вещь сильная, очень. И она не вызывает, несмотря на такой материал, чувства тяжёлого, хотя там много горечи».

Прочитав «Один день Ивана Денисовича» ещё до публикации, в машинописи, Анна Ахматова , описавшая в «Реквиеме » горе «стомильонного народа» по сю сторону тюремных затворов, с нажимом выговорила: «Эту повесть о-бя-зан прочи-тать и выучить наизусть – каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза».

Рассказ, для весомости названный редакцией в подзаголовке повестью, опубликован в журнале «Новый мир» (1962. № 11. С. 8 – 74; подписан в печать 3 ноября; сигнальный экземпляр доставлен главному редактору вечером 15 ноября; по свидетельству Владимира Лакшина, рассылка начата 17 ноября; вечером 19 ноября около 2 000 экз. завезены в Кремль для участников пленума ЦК) с заметкой А. Твардовского «Вместо предисловия». Тираж 96 900 экз. (по разрешению ЦК КПСС 25 000 были отпечатаны дополнительно). Переиздан в «Роман-газете» (М.: ГИХЛ, 1963. № 1/277. 47 с. 700 000 экз.) и книгой (М.: Советский писатель, 1963. 144 с. 100 000 экз.). 11 июня 1963 г. Владимир Лакшин записал: «Солженицын подарил мне выпущенный «Советским писателем» на скорую руку «Один день…». Издание действительно позорное: мрачная, бесцветная обложка, серая бумага. Александр Исаевич шутит: "Выпустили в издании ГУЛАГа"».

Обложка издания «Одного дня Ивана Денисовича» в Роман-Газете, 1963

«Для того чтобы её [повесть] напечатать в Советском Союзе, нужно было стечение невероятных обстоятельств и исключительных личностей, – отметил А. Солженицын в радиоинтервью к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для Би-би-си (8 июня 1982 г.). – Совершенно ясно: если бы не было Твардовского как главного редактора журнала – нет, повесть эта не была бы напечатана. Но я добавлю. И если бы не было Хрущёва в тот момент – тоже не была бы напечатана. Больше: если бы Хрущёв именно в этот момент не атаковал Сталина ещё один раз – тоже бы не была напечатана. Напечатание моей повести в Советском Союзе, в 62-м году, подобно явлению против физических законов, как если б, например, предметы стали сами подниматься от земли кверху или холодные камни стали бы сами нагреваться, накаляться до огня. Это невозможно, это совершенно невозможно. Система была так устроена, и за 45 лет она не выпустила ничего – и вдруг вот такой прорыв. Да, и Твардовский, и Хрущёв, и момент – все должны были собраться вместе. Конечно, я мог потом отослать за границу и напечатать, но теперь, по реакции западных социалистов, видно: если б её напечатали на Западе, да эти самые социалисты говорили бы: всё ложь, ничего этого не было, и никаких лагерей не было, и никаких уничтожений не было, ничего не было. Только потому у всех отнялись языки, что это напечатано с разрешения ЦК в Москве, вот это потрясло».

«Не случись это [подача рукописи в «Новый мир» и публикация на родине] – случилось бы другое, и худшее, – записал А. Солженицын пятнадцатью годами ранее, – я послал бы фотоплёнку с лагерными вещами – за границу, под псевдонимом Степан Хлынов, как она уже и была заготовлена. Я не знал, что в самом удачном варианте, если на Западе это будет и опубликовано и замечено, – не могло бы произойти и сотой доли того влияния».

С публикацией «Одного дня Ивана Денисовича» связано возвращение автора к работе над «Архипелагом ГУЛАГом ». «Я ещё до «Ивана Денисовича» задумал «Архипелаг», – рассказал Солженицын в телеинтервью компании CBS (17 июня 1974 г.), которое вёл Уолтер Кронкайт, – я чувствовал, что нужна такая систематическая вещь, общий план всего того, что было, и во времени, как это произошло. Но моего личного опыта и опыта моих товарищей, сколько я ни расспрашивал о лагерях, все судьбы, все эпизоды, все истории, – было мало для такой вещи. А когда напечатался «Иван Денисович», то со всей России как взорвались письма ко мне, и в письмах люди писали, что они пережили, что у кого было. Или настаивали встретиться со мной и рассказать, и я стал встречаться. Все просили меня, автора первой лагерной повести, писать ещё, ещё, описать весь этот лагерный мир. Они не знали моего замысла и не знали, сколько у меня уже написано, но несли и несли мне недостающий материал». «И так я собрал неописуемый материал, который в Советском Союзе и собрать нельзя, – только благодаря «Ивану Денисовичу», – подытожил А. С. в радиоинтервью для Би-би-си 8 июня 1982 г. – Так что он стал как пьедесталом для «Архипелага ГУЛАГа»«.

В декабре 1963 г. «Один день Ивана Денисовича» был выдвинут на Ленинскую премию редколлегией «Нового мира» и Центральным государственным архивом литературы и искусства. По сообщению «Правды» (19 февраля 1964 г.), отобран «для дальнейшего обсуждения». Затем включён в список для тайного голосования. Премию не получил. Лауреатами в области литературы, журналистики и публицистики стали Олесь Гончар за роман «Тронка» и Василий Песков за книгу «Шаги по росе» («Правда», 22 апреля 1964 г.). «Уже тогда, в апреле 1964, в Москве поговаривали, что эта история с голосованием была «репетицией путча» против Никиты: удастся или не удастся аппарату отвести книгу, одобренную Самим? За 40 лет на это никогда не смелели. Но вот осмелели – и удалось. Это обнадёживало их, что и Сам-то не крепок».

Со второй половины 60-х «Один день Ивана Денисовича» изымался из обращения в СССР вместе с другими публикациями А. С. Окончательный запрет на них введён распоряжением Главного управления по охране государственных тайн в печати, согласованным с ЦК КПСС, от 28 января 1974 г. В специально посвящённом Солженицыну приказе Главлита № 10 от 14 февраля 1974 г. перечислены подлежащие изъятию из библиотек общественного пользования номера журнала «Новый мир» с произведениями писателя (№ 11, 1962; № 1, 7, 1963; № 1, 1966) и отдельные издания «Одного дня Ивана Денисовича», включая перевод на эстонский язык и книгу «для слепых». Приказ снабжён примечанием: «Изъятию подлежат также иностранные издания (в том числе газеты и журналы) с произведениями указанного автора». Запрет снят запиской Идеологического отдела ЦК КПСС от 31 декабря 1988 г.

С 1990 г. «Один день Ивана Денисовича» снова издаётся на родине .

Зарубежный художественный фильм по «Одному дню Ивана Денисовича»

В 1971 г. по «Одному дню Ивана Денисовича» снят англо-норвежский фильм (режиссёр Каспер Вреде, в роли Шухова Том Кортни). Впервые А. Солженицын смог посмотреть его только в 1974 г. Выступая по французскому телевидению (9 марта 1976 г.), на вопрос ведущего об этом фильме он ответил:

«Я должен сказать, что режиссёры и актёры этого фильма подошли очень честно к задаче, и с большим проникновением, они ведь сами не испытывали этого, не пережили, но смогли угадать это щемящее настроение и смогли передать этот замедленный темп, который наполняет жизнь такого заключённого 10 лет, иногда 25, если, как часто бывает, он не умрёт раньше. Ну, совсем небольшие упрёки можно сделать оформлению, это большей частью там, где западное воображение просто уже не может представить деталей такой жизни. Например, для нашего глаза, для моего или если бы мои друзья могли это видеть, бывшие зэки (увидят ли они когда-нибудь этот фильм?), – для нашего глаза телогрейки слишком чистые, не рваные; потом, почти все актёры, в общем, плотные мужчины, а ведь там в лагере люди на самой грани смерти, у них вваленные щёки, сил уже нет. По фильму, в бараке так тепло, что вот сидит там латыш с голыми ногами, руками, – это невозможно, замёрзнешь. Ну, это мелкие замечания, а в общем я, надо сказать, удивляюсь, как авторы фильма могли так понять и искренней душой попробовали передать западному зрителю наши страдания».

День, описанный в рассказе, приходится на январь 1951 г.

По материалам работ Владимира Радзишевского.

Где в июне 1957 года Александр Исаевич окончательно поселился по возвращении из вечной ссылки . Работа заняла меньше полутора месяцев.

Я в 50-м году, в какой-то долгий лагерный зимний день таскал носилки с напарником и подумал: как описать всю нашу лагерную жизнь? По сути, достаточно описать один всего день в подробностях, в мельчайших подробностях, притом день самого простого работяги, и тут отразится вся наша жизнь. И даже не надо нагнетать каких-то ужасов, не надо, чтоб это был какой-то особенный день, а - рядовой, вот тот самый день, из которого складываются годы. Задумал я так, и этот замысел остался у меня в уме, девять лет я к нему не прикасался и только в 1959, через девять лет, сел и написал. … Писал я его недолго совсем, всего дней сорок, меньше полутора месяцев. Это всегда получается так, если пишешь из густой жизни, быт которой ты чрезмерно знаешь, и не то что не надо там догадываться до чего-то, что-то пытаться понять, а только отбиваешься от лишнего материала, только-только чтобы лишнее не лезло, а вот вместить самое необходимое .

В 1961 году создан «облегчённый» вариант, без некоторых наиболее резких суждений о режиме.

В редакции «Нового мира»

11 декабря Твардовский телеграммой попросил Солженицына срочно приехать в редакцию «Нового мира».

12 декабря Солженицын приехал в Москву, встретился с Твардовским, Берзер, Алексеем Кондратовичем , Борисом Заксом, Александром Дементьевым в редакции «Нового мира» (на встрече присутствовал и Копелев). Рассказ , который изначально назывался «Щ-854. Один день одного зэка», было предложено назвать повестью под названием «Один день Ивана Денисовича» . Между редакцией и автором был заключён договор .

Первые отзывы. Редакционная работа

В декабре 1961 года Твардовский дал рукопись «Ивана Денисовича» для прочтения К. Чуковскому , С. Маршаку , К. Федину , К. Паустовскому , И. Эренбургу . По просьбе Твардовского они написали свои письменные отзывы о рассказе. Твардовский планировал использовать их при продвижении рукописи к печати.

Чуковский назвал свой отзыв «Литературное чудо»:

Шухов - обобщённый характер русского простого человека: жизнестойкий, «злоупорный», выносливый, мастер на все руки, лукавый - и добрый. Родной брат Василия Тёркина. Хотя о нём говорится здесь в третьем лице, весь рассказ написан ЕГО языком, полным юмора, колоритным и метким.

В то же время «Иван Денисович» начал распространяться в рукописных и машинописных списках-копиях .

Члены редакционной коллегии «Нового мира», в частности, Дементьев, а также высокопоставленные деятели КПСС, которым текст был также представлен для ознакомления (заведующий сектором художественной литературы Отдела культуры ЦК КПСС Черноуцан), высказали автору произведения ряд замечаний и претензий. В основном они были продиктованы не эстетическими, а политическими соображениями. Предлагались и поправки непосредственно к тексту. Как указывает Владимир Лакшин , все предложения тщательно фиксировались Солженицыным:

Солженицын тщательно записал все замечания и предложения. Сказал, что делит их на три разряда: те, с которыми он может согласиться, даже считает, что они идут на пользу; те, о которых он будет думать, трудные для него; и наконец, невозможные - те, с которыми он не хочет видеть вещь напечатанной .

Солженицын позже с иронией писал об этих требованиях:

И, самое смешное для меня, ненавистника Сталина, - хоть один раз требовалось назвать Сталина как виновника бедствий. (И действительно - он ни разу никем не был в рассказе упомянут! Это не случайно, конечно, у меня вышло: мне виделся советский режим, а не Сталин один.) Я сделал эту уступку: помянул «батьку усатого» один раз…

«Иван Денисович», Твардовский и Хрущёв

В июле 1962 года Твардовский, чувствуя цензурную непроходимость рассказа в печать по политическим мотивам, составил краткое предисловие к рассказу и письмо на имя Первого секретаря ЦК КПСС , Председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва с краткой оценкой произведения . 6 августа Твардовский передал письмо и рукопись «Ивана Денисовича» помощнику (референту) Хрущёва В. Лебедеву :

<…> Речь идёт о поразительно талантливой повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Имя этого автора до сих пор никому не было известно, но завтра может стать одним из замечательных имён нашей литературы.
Это не только моё глубокое убеждение. К единодушной высокой оценке этой редкой литературной находки моими соредакторами по журналу «Новый мир», в том числе К. Фединым, присоединяются и голоса других видных писателей и критиков, имевших возможность ознакомиться с ней в рукописи.
<…> Никита Сергеевич, если Вы найдёте возможность уделить внимание этой рукописи, я буду счастлив, как если бы речь шла о моём собственном произведении.

В сентябре Лебедев в часы отдыха стал читать рассказ Хрущёву. Хрущёв был взволнован и распорядился предоставить в ЦК КПСС 23 экземпляра «Ивана Денисовича» для ведущих деятелей КПСС .

12 октября 1962 года под давлением Хрущёва Президиум ЦК КПСС принял решение о публикации рассказа, а 20 октября Хрущёв объявил Твардовскому об этом решении Президиума.

В период с 1 по 6 ноября появилась первая журнальная корректура рассказа.

В 1982 году в радиоинтервью к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для Би-би-си Солженицын вспоминал:

Совершенно ясно: если бы не было Твардовского как главного редактора журнала - нет, повесть эта не была бы напечатана. Но я добавлю. И если бы не было Хрущёва в тот момент - тоже не была бы напечатана. Больше: если бы Хрущёв именно в этот момент не атаковал Сталина ещё один раз - тоже бы не была напечатана. Напечатание моей повести в Советском Союзе, в 62-м году, подобно явлению против физических законов <…> теперь, по реакции западных социалистов, видно: если б её напечатали на Западе, да эти самые социалисты говорили бы: всё ложь, ничего этого не было, и никаких лагерей не было, и никаких уничтожений не было, ничего не было. Только потому у всех отнялись языки, что это напечатано с разрешения ЦК в Москве, вот это потрясло.

«Иван Денисович» вышел в свет

Потоком поступали Солженицыну письма читателей:

…когда напечатался «Иван Денисович», то со всей России как взорвались письма ко мне, и в письмах люди писали, что они пережили, что у кого было. Или настаивали встретиться со мной и рассказать, и я стал встречаться. Все просили меня, автора первой лагерной повести, писать ещё, ещё, описать весь этот лагерный мир. Они не знали моего замысла и не знали, сколько у меня уже написано, но несли и несли мне недостающий материал.
…так я собрал неописуемый материал, который в Советском Союзе и собрать нельзя, - только благодаря «Ивану Денисовичу». Так что он стал как пьедесталом для « Архипелага ГУЛАГа »

28 декабря 1963 года редакция журнала «Новый мир» и Центральный государственный архив литературы и искусства выдвинули «Один день Ивана Денисовича» на соискание Ленинской премии по литературе за 1964 год. Выдвижение на столь высокую премию литературного произведения «малой формы» было воспринято многими «литературными генералами» по меньшей мере как кощунственное, такого в СССР ещё никогда не бывало. Обсуждение рассказа на заседаниях Комитета по премиям принимало форму жёстких споров . 14 апреля 1964 года при голосовании в Комитете кандидатура была провалена .

В годы застоя

После отставки Хрущёва тучи над Солженицыным стали сгущаться, оценки «Ивана Денисовича» стали приобретать иные оттенки. Примечателен отклик первого секретаря ЦК КП Узбекистана Рашидова , выраженный в форме записки в ЦК КПСС 5 февраля 1966 года, где Солженицын прямо назван клеветником и врагом «нашей замечательной действительности»:

Его повесть «Один день Ивана Денисовича» под видом развенчания культа личности дала пищу буржуазным идеологам для антисоветской пропаганды .

Окончательно Солженицын отредактировал текст в апреле 1968 года.

В 1971-1972 годах все издания «Ивана Денисовича», включая журнальное, негласно изымались из публичных библиотек и уничтожались. Из журнала страницы с текстом рассказа просто вырывали, фамилию автора и название рассказа в оглавлении - замазывали. Официально Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР по согласованию с ЦК КПСС приняло решение изъять произведения Солженицына из библиотек массового пользования и книготорговой сети 28 января 1974 года . 14 февраля 1974 года, после изгнания писателя из СССР, вышел специально посвящённый Солженицыну приказ Главлита № 10, где были перечислены подлежащие изъятию из библиотек общественного пользования номера журнала «Новый мир» с произведениями писателя (№ 11, 1962; № 1, 7, 1963; № 1, 1966) и отдельные издания «Одного дня Ивана Денисовича», включая перевод на эстонский язык и книгу «для слепых». Приказ был снабжён примечанием: «Изъятию подлежат также иностранные издания (в том числе газеты и журналы) с произведениями указанного автора» . Запрет снят запиской Идеологического отдела ЦК КПСС от 31 декабря 1988 года .

Снова «Один день Ивана Денисовича» издаётся на родине с 1990 года.

Накануне 50-летия публикации рассказа его переиздали в виде двухтомника: в первую книжку вошёл он сам, а во вторую - письма, полвека пролежавшие под спудом в архиве «Нового мира».

Рассказывается об одном дне из жизни заключённого Ивана Денисовича Шухова:

Ивана Денисовича я с самого начала так понимал, что не должен он быть такой, как вот я, и не какой-нибудь развитой особенно, это должен быть самый рядовой лагерник. Мне Твардовский потом говорил: если бы я поставил героем, например, Цезаря Марковича, ну там какого-нибудь интеллигента, устроенного как-то в конторе, то четверти бы цены той не было. Нет. Он должен был быть самый средний солдат этого ГУЛАГа, тот, на кого всё сыпется.

Повесть начинается со слов:

В пять часов утра, как всегда, пробило подъём - молотком об рельс у штабного барака.

и заканчивается словами:

Прошёл день, ничем не омрачённый, почти счастливый.
Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три.
Из-за високосных годов - три дня лишних набавлялось…

Почти все герои имеют своих прототипов. Так, главный персонаж, Иван Шухов, списан отчасти с самого автора, отчасти с его знакомого, солдата Ивана Шухова (никогда не сидевшего). Собирательным также является образ капитана Буйновского - его прототипами являлись капитан Борис Васильевич Бурковский и морской офицер, атлет Георгий Павлович Тэнно . Фельдшера Колю Вдовушкина в реальности звали Николай Боровиков, а Цезарь Маркович списан с режиссёра Льва Алексеевича Гросмана .

Критика и отзывы

Вокруг публикации развернулась острая полемика.

Первая рецензия, написанная Константином Симоновым , «О прошлом во имя будущего», появилась в газете «Известия» буквально в день публикации «Ивана Денисовича»:

<…> Лаконичная и отточенная проза больших художественных обобщений <…> Повесть «Один день Ивана Денисовича» написана рукой зрелого, своеобычного мастера. В нашу литературу пришел сильный талант.

Неприятие рассказа «литературными генералами» было обозначено в аллегорическом стихотворении Николая Грибачёва «Метеорит», опубликованном в газете « Известия » 30 ноября.

В ноябре под свежим впечатлением от «Одного дня Ивана Денисовича» Варлам Шаламов писал в письме автору:

Повесть - как стихи - в ней всё совершенно, всё целесообразно. Каждая строка, каждая сцена, каждая характеристика настолько лаконична, умна, тонка и глубока, что я думаю, что «Новый мир» с самого начала своего существования ничего столь цельного, столь сильного не печатал. И столь нужного - ибо без честного решения этих самых вопросов ни литература, ни общественная жизнь не могут идти вперёд - всё, что идёт с недомолвками, в обход, в обман - приносило, приносит и принесёт только вред.
Есть ещё одно огромнейшее достоинство - это глубоко и очень тонко показанная крестьянская психология Шухова. Столь тонкая высокохудожественная работа мне ещё не встречалась, признаться, давно.
Вообще детали, подробности быта, поведение всех героев очень точны и очень новы, обжигающе новы. <…> Таких подробностей в повести - сотни - других, не новых, не точных, вовсе нет.
Вся Ваша повесть - это та долгожданная правда, без которой не может литература наша двигаться вперёд.

8 декабря в статье «Во имя будущего» в газете « Московская правда » И. Чичеров написал, что Солженицын неудачно выбрал в качестве главного героя повести крестьянина Шухова, нужно было бы усилить «линию» Буйновского, «настоящих коммунистов, партийных вожаков». «Трагедия таких людей почему-то мало интересовала писателя».

Неофициально Солженицыну говорили, что повесть стала бы значительно лучше, если бы он сделал своего Шухова не невинно пострадавшим колхозником, а невинно пострадавшим секретарём обкома .

На историческое литературное событие живо откликнулась эмигрантская печать и критика: 23 декабря в «Новом русском слове» появилась статья Мих. Корякова «Иван Денисович», а 29 декабря «Один день Ивана Денисовича» вышел впервые за рубежом на русском языке (в газете «Новое русское слово»; газета печатала рассказ частями, вплоть до 17 января 1963 года). 3 января 1963 года Г. Адамович написал статью о Солженицыне под рубрикой «Литература и жизнь» в газете « Русская мысль » (Париж).

В январе 1963 года появились статьи И. Друцэ «О мужестве и достоинстве человека» (в журнале « Дружба народов », № 1):

Небольшая повесть - и как просторно стало в нашей литературе!

За внешней сдержанностью ощущается огромная нравственная сила автора

в марте - В. Бушина «Насущный хлеб правды» (в журнале «Нева», № 3), Н. Губко «Человек побеждает» (в журнале «Звезда», № 3):

Лучшие традиционные черты русской прозы XIX века соединились с поисками новых форм, которые можно назвать как полифоничность, синтетичность

В 1964 года издана книга С. Артамонова «Писатель и жизнь: Историко-литературные, теоретические и критические статьи», куда была оперативно включена статья «О повести Солженицына».

В январе 1964 года в журнале «Новый мир» опубликована статья В. Лакшина «Иван Денисович, его друзья и недруги»:

Если бы Солженицын был художником меньшего масштаба и чутья, он, вероятно, выбрал бы самый несчастный день самой трудной поры лагерной жизни Ивана Денисовича. Но он пошёл другим путём, возможным лишь для уверенного в своей силе писателя, сознающего, что предмет его рассказа настолько важен и суров, что исключает суетную сенсационность и желание ужаснуть описанием страданий, физической боли. Так, поставив себя как будто в самые трудные и невыгодные условия перед читателем, который никак не ожидал познакомиться со «счастливым» днём жизни заключённого, автор гарантировал тем самым полную объективность своего художественного свидетельства…

11 апреля под заглавием «Высокая требовательность» «Правда» опубликовала обзор писем читателей о повести «Один день…», в то же время из «Нового мира» (№ 4) была изъята подборка писем читателей «Ещё раз о повести А. Солженицына „Один день Ивана Денисовича“».

С декабря 1962 по октябрь 1964 года рассказам Солженицына (включая «Один день…», « Матрёнин двор », « Случай на станции Кочетовка », « Для пользы дела ») в периодической печати были посвящены более 60 рецензий и статей .

Характер споров вокруг рассказа обозначен Чуковским. В своём дневнике, опубликованном много лет спустя (в 1994 году), Корней Иванович записал 24 ноября 1962 года:

Осенью 1964 года в «самиздате» стал распространяться анонимный (написанный В. Л. Теушем) анализ основных идей повести. Этот анализ очень точно был оценён «литераторами в штатском»:

В анонимном документе автор стремится доказать, что повесть «Один день Ивана Денисовича» имеет важное значение, так как раскрывает не только жизнь конкретного исправительно-трудового лагеря, а является по существу отражением одного дня жизни советского общества. Он проводит прямую аналогию взаимоотношений, с одной стороны, между руководителями лагеря и заключёнными, а с другой - между руководящими деятелями страны и населением; между положением заключённых и жизнью советских людей, непосильным трудом заключённых и «рабским» трудом советских трудящихся и т. д. Всё это маскируется под изображение периода культа личности, хотя фактически налицо - явная критика социалистической системы.

Писатель в ответ на издание получил большое число писем читателей:

Когда бывшие зэки из трубных выкликов всех сразу газет узнали, что вышла какая-то повесть о лагерях и газетчики её наперехлёб хвалят, - решили единодушно: «опять брехня! спроворились и тут соврать». Что наши газеты с их обычной непомерностью вдруг да накинутся хвалить правду - ведь этого ж, всё-таки, нельзя было вообразить! Иные не хотели и в руки брать мою повесть.Когда же стали читать - вырвался как бы общий слитный стон, стон радости - и стон боли. Потекли письма.

Значительное количество исследований и воспоминаний появилось в 2002 году, к 40-летию первой публикации .

Издания

В связи с большим количеством изданий, перечень которых существенно влияет на объём статьи, здесь приведены лишь первые или отличные от других издания.

На русском языке

На других языках

На английском языке

Известно, по меньшей мере, четыре перевода на английский .

англ. One day in the life of Ivan Denisovich. With an introd. by Marvin L. Kalb. Foreword by Alexander Tvardovsky. New York, Dutton , 1963. - Перевод Ральфа Паркера. Библиотека Конгресса США: 63012266
- Penguin Books , (1963)1968, ISBN 9781405924986 . 1970, ISBN 9780140020533 . 1974, ISBN 9780141045351 . 1995, ISBN 9781857152197 (the authorised translation of the restored text by H. T. Willetts). 2000, ISBN 9780141184746 . 2003, ISBN 9780099449270 . 2009, ISBN 9780141045351 (Reprint 1970).
- Victor Gollancz Ltd , 1963 (First UK edition)
англ. One day in the life of Ivan Denisovich / translated by Max Hayward and Ronald Hingley ; introduction by Max Hayward and Leopold Labedz. New York: Praeger , 1963. - Перевод Макса Хейуорда и Рональда Хингли. Библиотека Конгресса США: 6301276
англ. One day in the life of Ivan Denisovich / Alexander Solzhenitsyn; translated by Gillon Aitken . New York: Farrar, Straus and Giroux , 1971. - Перевод Гиллона Айткена. Библиотека Конгресса США: 90138556
англ. Alexander Solzhenitsyn’s One day in the life of Ivan Denisovich: a screenplay, by Ronald Harwood from the translation by Gillon Aitken. London, 1971. ISBN 0-7221-8021-7 - Сценарий кинофильма. Автор сценария - Рональд Харвуд , по переводу Гиллона Айткена.
англ. One day in the life of Ivan Denisovich / Aleksandr Solzhenitsyn; translated by H.T. Willetts . 1st ed. New York: Farrar, Straus and Giroux , 1991. ISBN 0-374-22643-1 - Перевод Гарри Виллетса, авторизован Солженицыным.
Aleksandr Solzhenitsyn. One Day in the Life of Ivan Denisovich = Один день Ивана Денисовича (англ.) / перевод H.T. Willetts. - М. : Центр книги, 2008. - 304 p. - 3000 экз. - ISBN 978-5-9697-0730-6 .

На болгарском языке

болг. Александър Солженицин. Един ден на Иван Денисович: Повест: Разкази. - София: Интерпринт, 1990 .

На венгерском языке

венг. Alekszandr Szolzsenyicin. Ivan Gyenyiszovics egy napja. Ford. Wessely László. - 2. kiad. - Budapest: Európa, 1989 . ISBN 963-07-4870-3 .

На датском языке

дат. Solzjenitsyn, Aleksandr. En dag i Ivan Denisovitjs liv. Gyldendal, 2003 . ISBN 87-02-01867-5 .

На идише На испанском языке

исп. . Versión de Ismael Antich. Herder, Barcelona, 1963
исп. Un día de Iván Denísovich . Ediciones Era , S.A. 1963
исп. Un día en la vida de Iván Denísovich . Traducción de J. Ferrer Aleu. Plaza & Janes Editores, Barcelona, 1969. ISBN: 9789203216678
исп. Un día en la vida de Iván Denísovich . Traducción de J. A. Mercado y J. Bravo. Círculo de Lectores, Barcelona, 1970
исп. Un día en la vida de Iván Denísovich . Con prólogo de Mario Vargas Llosa . Semblanza biográfica de Jesús García Gabaldón . Traducción de J. A. Mercado, J.A. Bravo, M.A. Chao. Círculo de Lectores, Barcelona, 1988. ISBN: 9788422625667
исп. Un día en la vida de Iván Denísovich . Traducción y prólogo de Enrique Fernández Vernet. Tusquets Editores, 2008. ISBN: 9788483831076

На итальянском языке

итал. Una giornata di Ivan Denosovič . traduzione di Giorgio Kraiski , collana "Romanzi moderni", Milano, Garzanti, gennaio 1963.

На немецком языке

нем. Ein Tag im Leben des Iwan Denissowitsch: Erzählung / Alexander Solschenizyn. - Berlin-Grunewald: Herbig, 1963. - Перевод Вильгельма Лёзера, Теодора Фридриха и других.
нем. Ein Tag im Leben des Iwan Denissowitsch: Roman / Alexander Solschenizyn. - München - Zürich: Droemer/Knaur, 1963. - Перевод Макса Хейуорда и Леопольда Лабедзя под редаукцией Герды Курц и Зиглинде Зуммерер. Выдержал, по меньшей мере, двенадцать изданий.
нем. Ein Tag des Iwan Denissowitsch und andere Erzählungen / Alexander Solschenizyn. Mit e. Essay von Georg Lukács. - Frankfurt (Main): Büchergilde Gutenberg, 1970. ISBN 3-7632-1476-3 . - Перевод Мэри фон Хольбек. Очерк Дьёрдя Лукача .
нем. Ein Tag des Iwan Denissowitsch: Erzählung / Alexander Solschenizyn. - Husum (Nordsee): Hamburger-Lesehefte-Verlag, 1975 (?). ISBN 3-87291-139-2 . - Перевод Кая Боровски и Гизелы Райхерт.
нем. Ein Tag des Iwan Denissowitsch: Erzählung / Alexander Solschenizyn. Dt. von Christoph Meng. - München: Deutscher Taschenbuch-Verlag, 1979. ISBN 3-423-01524-1 - Перевод Христофа Менга. Выдержал, по меньшей мере, двенадцать изданий.
нем. Ein Tag im Leben des Iwan Denissowitsch / Alexander Solschenizyn. Gelesen von Hans Korte . Regie und Bearb.: Volker Gerth. - München: Herbig, 2002. ISBN 3-7844-4023-1 . - Аудиокнига на 4 компакт-дисках.

На польском языке

польск. Aleksander Sołzenicyn. Jeden dzień Iwana Denisowicza. Przekł. Witold Dąbrowski , Irena Lewandowska . - Warszawa: Iskry, 1989 . ISBN 83-207-1243-2 .

На румынском языке

рум. Alexandr Soljeniţîn. O zi din viaţa lui Ivan Denisovici. În rom. de Sergiu Adam şi Tiberiu Ionescu . - Bucureşti: Quintus, 1991 . ISBN 973-95177-4-9 .

На сербохорватском языке

сербохорв. Aleksandar Solženjicin. Jedan dan Ivana Denisoviča; prev. sa rus. Mira Lalić. - Beograd: Paideia, 2006 . ISBN 86-7448-146-9 .

На французском языке

фр. Une journée d’Ivan Denissovitch. Paris: Julliard, 1969. Библиотека Конгресса США: 71457284
фр. Une journée d"Ivan Denissovitch / par Alexandre Soljenitsyne; trad. du russe par Lucia et Jean Cathala; préf. de Jean Cathala. - Paris: Julliard, 2003 . ISBN 2-264-03831-4 . - Перевод Люси и Жана Катала.

На чешском языке

чеш. Alexandr Solženicyn. Jeden den Ivana Děnisoviče. Praha: Nakladatelství politické literatury, 1963 .
чеш. Alexandr Solženicyn. Jeden den Ivana Děnisoviče a jiné povídky. Z rus. orig. přel. Sergej Machonin a Anna Nováková . - Praha: Lid. nakl., 1991 . ISBN 80-7022-107-0 . - Перевод Сергея Махонина и Анны Новаковой.

На шведском языке

швед. Solzjenitsyn, Aleksandr. En dag i Ivan Denisovitjs liv [översättning av Hans Björkegren ]. 1963 .
швед. Solzjenitsyn, Aleksandr. En dag i Ivan Denisovitjs liv. Arena, 1963, översättning av Rolf Berner . Trådhäftad med omslag av Svenolov Ehrén - Перевод Рольфа Бернера.
швед. Solzjenitsyn, Aleksandr. En dag i Ivan Denisovitjs liv. Wahlström & Widstrand, 1970. Nyöversättning av Hans Björkegren. Limhäftad med omslag av Per Åhlin - Обновлённый перевод Ханса Бьёркегрена .

На сцене и экране

Инсценировки по произведению в драматическом театре В музыкальном театре В концертных программах В кино и на телевидении

Примечания

Солженицын А. И. . - ISBN 5-7415-0478-7 .
Солженицын читает «Один день Ивана Денисовича» (неопр.) . Архивировано 5 ноября 2012 года.
Солженицын А. И. Собрание сочинений в тридцати томах / Ред.-составитель Наталия Солженицына. - М. : Время, 2006. - Т. первый. Рассказы и крохотки. - ISBN 5-94117-168-4 .
Лидия Чуковская. Записки об Анне Ахматовой : В 3 т. - М. , 1997. - Т. 2. - С. 521. Разбивка по слогам и курсив - Лидии Чуковской.
Солженицын А. И. Рассказы и Крохотки // Собрание сочинений в 30 т. - М. : Время, 2006. - Т. 1. - С. 574. - ISBN 5-94117-168-4 .
Рукопись рассказа сожжена. - Солженицын А. И. Собрание сочинений в 30 т. / [Комм. - Владимир Радзишевский]. - М. : Время, 2006. - Т. 1. Рассказы и крохотки. - С. 574. - ISBN 5-94117-168-4 .
Александр Твардовский. Рабочие тетради 60-х годов. 1961 год. Запись от 12.XII.61 // Знамя. - 2000. - № 6 . - С. 171 . Твардовский пишет фамилию автора с голоса, на слух, искажая её.
Друзья договорились при переписке именовать рассказ „статьёй“ в целях конспирации.
По настоянию Твардовского и вопреки авторской воле. Биография Солженицына (С. П. Залыгин, при участии П. Е. Спиваковского) Архивная копия от 28 сентября 2007 на Wayback Machine
Предложили мне для весу назвать рассказ повестью… Зря я уступил. У нас смываются границы между жанрами и происходит обесценение форм. «Иван Денисович» - конечно, рассказ, хотя и большой, натруженный. (Солженицын А. И.
…заглавие Александр Трифонович Твардовский предложил вот это, нынешнее заглавие, своё. У меня было «Щ-854. Один день одного зэка». И очень хорошо он предложил, так это хорошо легло… - Солженицын А. И. Радиоинтервью, данное Барри Холланду к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для Би-Би-Си в Кавендише 8 июня 1982 // Публицистика: В 3 т. - Ярославль: Верхняя Волга, 1997. - Т. 3: Статьи, письма, интервью, предисловия . - ISBN 5-7415-0478-7 .
…не допуская возражений, сказал Твардовский, что с названием «Щ-854» повесть никогда не сможет быть напечатана. Не знал я их страсти к смягчающим, разводняющим переименованиям, и тоже не стал отстаивать. Переброской предположений через стол с участием Копелева сочинили совместно: «Один день Ивана Денисовича». - Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. - 1991. - № 6 . - С. 20 .
<…> по высшей принятой у них ставке (один аванс - моя двухлетняя зарплата)<…> - А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни . - Париж: YMCA-Press, 1975.
Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой: В 3 т. - М. : Время, 2007. - Т. 2. - С. 768. - ISBN 978-5-9691-0209-5 .
Владимир Лакшин. «Новый мир» во времена Хрущёва: Дневник и попутное. 1953-1964. - М. , 1991. - С. 66-67.
А. Солженицын. Бодался телёнок с дубом: Очерки литературной жизни. - М. , 1996. - С. 41.
ЦХСД. Ф.5. Оп.30. Д.404. Л.138.
Цит. по: // Континент. - 1993. - № 75 (январь-февраль-март) . - С. 162 .
А. Твардовский. Рабочие тетради 60-х годов // Знамя . - 2000. - № 7 . - С. 129, 135 .
Не Политбюро , как указывают некоторые источники, в частности, краткие пояснения к произведению в конце каждого издания. Политбюро в то время ещё не существовало.
Солженицын А. Радиоинтервью к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для Би-би-си [Кавендиш, 8 июня 1982 ] / Солженицын А. И. Публицистика: В 3 т. Т. 3: Статьи, письма, интервью, предисловия. - Ярославль: Верхняя Волга, 1997. - С. 21–30. - ISBN 5-7415-0478-7 .
Солженицын А. И. Один день Ивана Денисовича // Новый мир. - 1962. - № 11 . - С. 8-71 .
Александр Твардовский написал для этого номера журнала специальную статью «Вместо предисловия».
По свидетельству Владимира Лакшина , рассылка начата 17 ноября.
Печать. 13 ноября 2012 (Новости культуры)
Солженицын А. И. Собрание сочинений в 30 т / Комм. В. Радзишевского. - М. : Время, 2006. - Т. 1. Рассказы и крохотки. - С. 579. - ISBN 5-94117-168-4 .
11 июня 1963 года в своём дневнике Владимир Лакшин записал: „Солженицын подарил мне выпущенный «Советским писателем» на скорую руку «Один день…» Издание действительно позорное: мрачная, бесцветная обложка, серая бумага. Александр Исаевич шутит: «Выпустили „в издании ГУЛАГа“»“ - Лакшин В. «Новый мир» во времена Хрущёва. - С. 133.
Плотникова А. «Иван Денисович» - 50 лет назад и сегодня. Книга, сформировавшая взгляды поколения «Иван Денисович» - 50 лет назад и сегодня. Книга, сформировавшая взгляды поколения Архивировано 26 февраля 2013 года.
Нива Ж. Солженицын / Пер. с фр. Симон Маркиш в сотрудничестве с автором. - М. : Худ. лит, 1992. Архивная копия от 20 июля 2011 на Wayback Machine
Гуль Р. Б. Солженицын и соцреализм: «Один день Ивана Денисовича» // Одвуконь: советская и эмигрантская литература. - Нью-Йорк: Мост, 1973. - С. 83.
Телеинтервью Уолтеру Кронкайту для компании Из телеинтервью компании CBS (17 июня 1974) // Публицистика: В 3 т.. - Ярославль: Верхняя Волга, 1996. - Т. 2: Общественные заявления, письма, интервью . - С. 98 . - ISBN 5-7415-0462-0 .
Солженицын А. И. Радиоинтервью, данное Барри Холланду к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для Би-Би-Си в Кавендише 8 июня 1982 // Публицистика: В 3 т. - Ярославль: Верхняя Волга, 1997. - Т. 3: Статьи, письма, интервью, предисловия . - С. 92-93 . - ISBN 5-7415-0478-7 .
Записка первого секретаря ЦК КП Узбекистана Ш. Р. Рашидова о наказании А. Солженицына 5 февраля 1966 г. - ЦХСД. Ф.5. Оп.36. Д. 155. Л. 104. Цит. по: Документы из архива ЦК КПСС по делу А. И. Солженицына // Континент. - 1993. - № 75 (январь-февраль-март) . - С. 165-166 .

"Один день Ивана Денисовича" (название его первоначально было "Щ-854") - первое произведение А. Солженицына, которое было опубликовано и принесло автору мировую известность. По мнению литературоведов и историков, оно повлияло на весь ход истории СССР дальнейших лет. Автор определяет свое произведение как рассказ, однако по решению редакции при публикации в "Новом мире" "для весомости" его назвали повестью. Предлагаем прочесть ее краткий пересказ. "Один день Ивана Денисовича" - произведение, безусловно, достойное вашего внимания. Главный герой его - в прошлом и солдат, а ныне советский заключенный.

Утро

Действие произведения охватывает всего лишь один день. Описанию его посвящено как само произведение, так и представленный в этой статье краткий пересказ. "Один день из жизни Ивана Денисовича" начинается следующим образом.

Шухов Иван Денисович просыпается в 5 часов утра. Он находится в Сибири, в лагере для политзаключенных. Сегодня Иван Денисович неважно себя чувствует. Он хочет подольше полежать в постели. Однако охранник, татарин, обнаруживает его там и отправляет мыть пол на гауптвахту. Тем не менее Шухов рад, что ему удалось избежать карцера. Он отправляется к фельдшеру Вдовушкину, чтобы получить освобождение от работы. Вдовушкин меряет ему температуру и сообщает, что она низкая. Шухов после этого отправляется в столовую. Здесь заключенный Фетюков сохранил завтрак для него. Взяв его, он опять идет в казарму, чтобы до переклички скрыть пайку в матрас.

Перекличка, инцидент с комплектом одежды (краткий пересказ)

Солженицына ("Один день Ивана Денисовича") далее интересуют организационные моменты в лагере. Шухов и другие заключенные отправляются на перекличку. Наш герой покупает пачку табака, который продает человек по прозвищу Цезарь. Этот заключенный - столичный интеллигент, которому неплохо живется в лагере, поскольку он получает продуктовые посылки из дома. Волков, жестокий лейтенант, посылает охранников найти дополнительный у заключенных. Она обнаруживается у Буйновского, который пробыл в лагере всего лишь 3 месяца. Буйновского на 10 дней отправляют в карцер.

Письмо жены Шухова

Колонна заключенных, наконец, выходит на работу в сопровождении охранников с автоматами. Шухов по дороге размышляет о письмах жены. Их содержанием продолжается наш краткий пересказ. Один день Ивана Денисовича, описанный автором, не зря включает в себя воспоминания о письмах. Вероятно, Шухов очень часто думает о них. Его супруга пишет, что вернувшиеся с войны не хотят идти в колхоз, вся молодежь уходит работать или на завод, или в город. Мужики не стремятся остаться в колхозе. Многие из них промышляют тем, что рисуют по трафарету ковры, и это приносит неплохие доходы. Супруга Шухова надеется, что ее муж вернется из лагеря и тоже станет заниматься этим "промыслом", и наконец-то они заживут богато.

Отряд главного героя в тот день работает вполсилы. Иван Денисович может передохнуть. Он достает спрятанный в пальто хлеб.

Размышление о том, как Иван Денисович попал в тюрьму

Шухов размышляет о том, как он попал в тюрьму. Иван Денисович отправился на войну 23 июня 1941 г. А уже в феврале 1942 г. он оказался в окружении. Шухов был военнопленным. Он чудом бежал от немцев и с большим трудом добрался до своих. Однако из-за неосторожного рассказа о своих злоключениях он попал в советский концлагерь. Теперь для органов безопасности Шухов является диверсантом и шпионом.

Обед

Вот и подошел к описанию обеденного времени наш краткий пересказ. Один день Ивана Денисовича, изложенный автором, во многом типичен. Вот и сейчас настало время обедать, и весь отряд отправляется в столовую. Нашему герою везет - он получает дополнительную миску еды (овсяной каши). Цезарь вместе с другим заключенным спорят в лагере о фильмах Эйзенштейна. Тюрин рассказывает о своей судьбе. Иван Денисович курит сигарету с табаком, который он взял у двух эстонцев. После этого отряд приступает к работе.

Социальные типы, описание труда и лагерного быта

Автор (фото его представлено выше) представляет читателю целую галерею социальных типов. В частности, он рассказывает о Кавторанге, который был морским офицером и успел побывать еще в тюрьмах царского режима. Другие заключенные - Гопчик (16-летний подросток), Алеша-баптист, Волков - жестокий и беспощадный начальник, который регламентирует всю жизнь заключенных.

Описание труда и быта в лагере также представлено в произведении, описывающем 1 день Ивана Денисовича. Краткий пересказ нельзя составить, не сказав несколько слов и о них. Все мысли людей сосредоточены на добывании пищи. Кормят очень мало и плохо. Дают, например, баланду с мелкой рыбой и мерзлой капустой. Искусство жизни здесь состоит в том, чтобы добыть лишнюю миску каши или пайку.

В лагере коллективный труд основан на том, чтобы как можно больше сократить срок от одного приема пищи до другого. Кроме того, чтобы не замерзнуть, следует двигаться. Нужно уметь работать правильно, чтобы не перетрудиться. Однако и в столь тяжелых условиях лагеря у людей не пропадает естественная радость от совершенного труда. Мы видим это, например, в сцене, когда бригада строит дом. Для того чтобы выжить, следует быть ловчее, хитрее, умнее охранников.

Вечер

Уже подходит к финалу краткий пересказ повести "Один день Ивана Денисовича". Заключенные возвращаются с работы. После вечерней переклички Иван Денисович курит сигареты, а также угощает Цезаря. Тот, в свою очередь, дает главному герою немного сахара, два печенья и кусок колбасы. Иван Денисович ест колбасу, а одно печенье дает Алеше. Тот читает Библию и хочет убедить Шухова в том, что утешение следует искать в религии. Однако Иван Денисович не может найти его в Библии. Он просто возвращается в свою постель и перед сном думает о том, что этот день можно назвать удачным. Ему осталось прожить в лагере еще 3653 дня. На этом заканчивается краткий пересказ. Один день Ивана Денисовича мы описали, но, конечно, наш рассказ не сравнится с оригиналом произведения. Мастерство Солженицына бесспорно.

Александр Исаевич Солженицын – писатель и публицист, вошедший в русскую литература как ярый противник коммунистического режима. В своём творчестве он регулярно затрагивает тему страдания, неравенства и незащищённости людей перед сталинской идеологией и текущим государственным строем.

Представляем вашему вниманию обновленный вариант обзора книги Солженицына – Один день Ивана Денисовича .

Произведением, которое принесло А.И. Солженицыну популярность, стала повесть «Один день Ивана Денисовича». Правда, сам автор позже внёс поправку, сказав, что по жанровой специфике это рассказ, пусть и в эпичных масштабах воспроизводящий мрачную картину России того времени.

Солженицын А.И. в своём рассказе знакомит читателя с жизнью Ивана Денисовича Шухова, крестьянина и военного, который попал в один из многочисленных сталинских лагерей. Весь трагизм ситуации в том, что герой ушёл на фронт на следующий же день после нападения гитлеровской Германии, попал в плен и чудом бежал из него, но, добравшись до своих, был признан шпионом. Именно этому посвящена первая часть воспоминаний, в которую также включено описание всех тягостей войны, когда людям приходилось питаться роговицей с копыт умерших лошадей, а командование Красной Армией без укора совести бросало простых солдат умирать на поле боя.

Вторая часть показывает жизнь Ивана Денисовича и сотен других людей, пребывающих в лагере. При этом все события рассказа занимают всего один день. Однако повествование содержит большое количество отсылок, ретроспекций и упоминаний о жизни народа как бы невзначай. Например, переписка с женой, из которой мы узнаём, что в деревне ситуация обстоит не лучше, чем в лагере: еды и денег нет, жители голодают, а крестьяне выживают за счёт того, что красят фальшивые ковры и продают их городу.

По ходу прочтения мы узнаём и то, почему Шухова посчитали диверсантом и предателем. Как и большая часть тех, кто находится в лагере, он осуждён без вины. Признаться в измене заставил следователь, который, к слову, даже не смог придумать, какое же задание выполнял герой, якобы помогая немцам. При этом выбора у Шухова не было. Откажись он признавать то, что никогда не делал, то получил бы «бушлат деревянный», а раз пошёл навстречу следствию, то «хоть поживешь ещё малость».

Важную часть сюжета также занимают многочисленные образы. Это не только заключённые, но и надзиратели, которые отличаются лишь тем, как они относятся к лагерникам. Например, Волков носит с собой огромную и толстую плётку – один её удар раздирает большой участок кожи до крови. Другой яркий, хоть и второстепенный персонаж – Цезарь. Это своего рода авторитет в лагере, который ранее работал режиссёром, но был репрессирован, так и не сняв свой первый кинофильм. Теперь он не прочь побеседовать с Шуховым на темы современного искусства и подкинуть небольшую работу.

Предельно точно Солженицын в своём рассказе воспроизводит жизнь заключенных, их серый быт и тяжёлый труд. С одной стороны, читатель не встречает вопиющих и кровавых сцен, но реализм, с которым автор подходит к описанию, заставляет ужаснуться. Люди голодают, а весь смысл их жизни сводится к тому, чтобы добыть себе лишний ломоть хлеба, так как на супе из воды и мёрзлой капусты не получится выжить в этом месте. Заключённых заставляют работать на морозе, и им с целью «скоротать время» до ночлега и приёма пищи приходится работать наперегонки.

Каждый вынужден приспособиться к реалиям, найти способ обмануть надзирателей, что-либо выкрасть или тайком продать. Например, многие заключённые делают из инструмента небольшие ножи, затем обменивая их на продовольствие или табак.

Шухов и все остальные в этих ужасных условиях похожи на диких зверей. Их могут наказать, застрелить, побить. Остаётся только быть хитрее и умнее вооруженных охранников, стараться не пасть духом и быть верным своим идеалам.

Ирония в том, что тот день, который и составляет время рассказа, является для главного героя вполне удачным. Его не посадили в карцер, не заставили работать с бригадой строителей на морозе, в обед ему удалось получить порцию каши, при вечернем шмоне у него не нашли ножовку, а ещё у Цезаря подработал и табака купил. Правда, трагизм в том, что таких вот дней за всё время заключения накопилось три тысячи шестьсот пятьдесят три. Что же дальше? Подходит к концу срок, но Шухов уверен, что срок либо продлят, либо чего хуже отправят в ссылку.

Характеристика главного героя рассказа «Один день Ивана Денисовича»

Главный герой произведения представляет собой собирательный образ простого русского человека. Ему около 40 лет. Родом он из обычной деревни, которую он вспоминает с любовью, отмечая, что раньше было лучше: картошку ели «целыми сковородами, кашу – чугунками…». В заключении он провёл целых 8 лет. До попадания в лагерь Шухов воевал на фронте. Был ранен, но после выздоровления снова вернулся на войну.

Внешний вид персонажа

В тексте рассказа не встречается описание его внешности. Акцент делается на одежде: рукавички, бушлат, валенки, ватные брюки и пр. Тем самым, образ главного героя обезличивается и становится олицетворением не только обычного заключённого, но и современного жителя России середины 20 века.

Его отличает чувство жалости и сострадания к людям. Он переживает за баптистов, которые получили 25 лет лагерей. Жалеет опустившегося Фетикова, подмечая, что «срока ему не дожить. Не умеет он себя поставить». Иван Денисович сочувствует даже охранникам, потому что тем приходится в мороз или при сильном ветре дежурить на вышках.

Иван Денисович понимает своё бедственное положение, но не перестаёт думать о других. Например, отказывается от посылок из дома, запрещая жене присылать продукты или вещи. Мужчина осознаёт, что супруге приходится совсем несладко – она одна растит детей и следит за хозяйством в тяжёлые военные и послевоенные годы.

Долгая жизнь в каторжном лагере не сломала его. Герой ставит для себя определённые границы, которые ни в коем случае нельзя нарушить. Банально, но следит за тем, чтобы не есть рыбьи глаза в похлебке или всегда снимать шапку во время приёма пищи. Да, ему приходилось воровать, но не у своих товарищей, а лишь у тех, кто работает на кухне и издевается над сокамерниками.

Отличает Ивана Денисовича честность. Автор указывает на то, что Шухов ни разу не брал и не давал взятки. Каждый в лагере знает, что он никогда не отлынивает от работы, всегда старается подработать и даже шьёт тапочки для других заключённых. В тюрьме герой становится хорошим каменщиком, осваивая эту профессию: «у Шухова ни к перекосам, ни к швам не подкопаешься». Кроме того, все знают, что Иван Денисович на все руки мастер и легко может приняться за любое дело (телогрейки латает, ложки из алюминиевого провода выливает и мн. др.)

Положительный образ Шухова создаётся на протяжении всего рассказа. Его привычки крестьянина, обычного труженика помогают ему преодолеть тяжести заточения. Герой не позволяет себе унижаться перед охранниками, вылизывать тарелки или доносить на других. Как всякий русский человек Иван Денисович знает цену хлебу, трепетно храня его в чистой тряпочке. Он принимает любой труд, любит его, не ленится.

Что же тогда такой честный, благородный и трудолюбивый человек делает в лагере для заключённых? Как он и ещё несколько тысяч людей оказались здесь? Именно такие вопросы возникают у читателя по мере знакомства с главным героем.

Ответ на них достаточно прост. Всё дело в несправедливом тоталитарном режиме, следствием которого становится то, что многие достойные граждане оказываются пленниками концлагерей, вынужденные подстраиваться под систему, жить вдали от своих семей и быть обреченными на долгие муки и лишения.

Анализ рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»

Чтобы понять задумку писателю, необходимо уделить особое внимание пространству и времени произведения. Действительно рассказ изображает события одного дня, даже очень подробно описывая все будничные моменты режима: подъём, завтрак, обед, ужин, развод на работу, дорога, сама работа, постоянный обыск со стороны охранников и мн. др. Сюда же относится описание всех заключенных и надзирателей, их поведения, жизни в лагере и т. п. Для людей реальное пространство оказывается враждебным. Каждый узник не любит открытых мест, старается избегать встречи с охранниками и быстрее спрятаться в бараке. Заключенные ограничены не только колючей проволокой. Им недоступна даже возможность посмотреть на небо – постоянно слепят прожекторы.

Однако есть ещё и другое пространство – внутреннее. Это своего рода пространство памяти. Поэтому наиболее важными оказываются постоянные отсылки и воспоминания, из которых мы узнаём о ситуации на фронте, страданиях и бесчисленных смертях, гибельном положении крестьян, а также о том, что те, кто выжил или бежал из плена, кто защищал родину и своих граждан, зачастую в глазах правительства становятся шпионами и изменниками. Все эти локальные темы формирует картину происходящего в стране в целом.

Получается, что художественное время и пространство произведения не замкнуто, не ограничено одним лишь днём или территорией лагеря. Как становится известно в конце рассказа таких дней в жизни героя уже 3653 и сколько будет впереди и вовсе неизвестно. Значит, название «один день Ивана Денисовича» можно легко воспринимать как аллюзию на современное общество. День в лагере обезличен, безнадёжен, становится для заключённого олицетворением несправедливости, бесправности и ухода от всего индивидуального. Но разве всё это характерно только для этого места заключения?

Видимо, по мнению А.И. Солженицына, Россия того время очень похожа на тюрьму, а задачей произведения становится, если и не показать глубокую трагичность, то хотя бы категорически отрицать должность описываемого.

Заслуга автора в том, что он не только поразительно точно и с большим количеством деталей описывает происходящее, но и воздерживается от открытого проявления эмоций и чувств. Тем самым он достигает своей главной цели – даёт читателю самому дать оценку этому миропорядку и понять всю бессмысленность тоталитарного режима.

Главная идея рассказа «Один день Ивана Денисовича»

В своём произведении А.И. Солженицын воссоздает основную картину жизни той России, когда люди были обречены на невероятные муки и лишения. Перед нами открывается целая галерея образов, которые олицетворяют собой судьбу миллионов советских граждан, вынужденных за верную службу, усердный и старательный труд, веру в государство и следование идеологии расплачиваться лишением свободы в ужасных концлагерях, разбросанных по всей стране.

В своем рассказе “Матренин двор” Солженицын изобразил типичную для России ситуацию, когда женщине приходится брать на себя заботы и обязанности мужчины.

Обязательно прочитайте запрещенный в Советском Союзе роман Александра Солженицына “В круге первом” , который объясняет причины разочарования автора в коммунистической системе.

В небольшом рассказе предельно точно раскрыт перечень несправедливостей государственной системы. Например, Ермолаев и Клевшин прошли все тяготы войны, плен, работали в подполье, а в качестве награды получили по 10 лет тюремного срока. Гопчик – молодой юноша, которому недавно исполнилось 16 лет, становится доказательством того, что репрессии равнодушны даже к детям. Не менее показательными оказываются и образы Алешки, Буйновского, Павла, Цезаря Марковича и других.

Произведение Солженицына пропитано скрытой, но злой иронией, обличающей оборотную сторону жизни советской страны. Писатель затронул важную и актуальную проблему, которая всё это время была под запретом. Вместе с тем, рассказ пропитан верой в русского человека, его дух и волю. Осудив бесчеловечную систему, Александр Исаевич создал подлинный реалистичный характер своего героя, который способен с достоинством выдержать все мучения и не потерять человечность.

Первое название один день ивана денисовича. Солженицын «Один день Ивана Денисовича» – история создания и публикации